Читать интересную книгу Возлюби ближнего своего - Эрих Мария Ремарк

– Леопольд Шефер, – бормотал он. – Траутенаугассе, 27.

Это имя врезалось ему в память.

Найдя нужный номер, он позвонил. В трубке послышался женский голос.

– Унтер-офицер Шефер дома? – спросил он.

– Да, сейчас я его позову.

– Не нужно, – быстро проговорил Штайнер. – С вами говорят из дирекции на Элизабетпроменаде. В двенадцать часов будет облава. Шеферу явиться сюда без четверти двенадцать. Вы поняли меня?

– Да. Без четверти двенадцать.

– Хорошо. – Штайнер повесил трубку.

Траутенаугассе – узкая, тихая улочка с неприглядными домами, где обитают мелкие буржуа. Штайнер внимательно осмотрел дом под номером 27, и, хотя этот дом ничем не отличался от остальных, ему он показался особенно омерзительным. Затем отошел немного назад и притаился.

Выйдя из парадного, Шефер торопливо и важно застучал башмаками по тротуару. Штайнер двинулся ему навстречу с таким расчетом, чтобы они встретились в темном месте. Здесь он задел его резким рывком плеча.

Шефер покачнулся.

– Вы что, нализались? – заорал он. – Разве вы не видите, что перед вами официальное лицо при исполнении…

– Нет, – возразил Штайнер. – Вижу только жалкого выблядка! Выблядка, понимаешь?

На мгновение Шефер онемел.

– Послушайте, – тихо сказал он. – Вы, видать, сумасшедший! Это вам так не пройдет! А ну-ка живо пошли в участок!

Он попытался достать револьвер. Штайнер ударил его ногой по руке, молниеносно подскочил на шаг вперед и сделал то, что всего оскорбительнее для мужчины: плоской ладонью наотмашь ударил Шефера по лицу, сначала справа, потом слева.

Полицейский захрипел и бросился на него. Штайнер увернулся и, развернувшись, ударил Шефера левым свингом в нос, из которого сразу пошла кровь.

– Выблядок! – глухо выдавил он из себя. – Жалкий засранец! Падаль трусливая!

Коротким прямым ударом он рассек ему губу, почувствовав под кулаком хруст зубов. Шефер едва удержался на ногах и вдруг завопил высоким бабьим голосом:

– На помощь!

– Заткнись! – буркнул Штайнер, навесив ему резкий правый хук, и тут же четким ударом левой двинул его прямо в солнечное сплетение. Шефер что-то проквакал и, точно столб, рухнул на тротуар.

В нескольких окнах зажегся свет.

– Что там еще? – громко спросил кто-то.

– Ничего, – ответил Штайнер из темноты. – Просто пьяный!

– Черт бы их побрал, всех этих забулдыг! – злобно произнес тот же голос. – Отведите его в полицию!

– Именно туда он и должен попасть!

– Только сначала набейте ему как следует пьяную харю!

Окно захлопнулось. Штайнер усмехнулся и исчез за ближайшим углом. Он был уверен, что в темноте Шефер не узнал его измененное лицо. Он прошел несколько кварталов и очутился в оживленном районе. Здесь он замедлил шаг.

Все получилось великолепно и все-таки противно до тошноты, подумал он. Тоже мне, отомстил! Жалкая, смехотворная месть! Но все же она хоть как-то уравновешивает годы нескончаемого бегства и унижений! Что ж, какой случай подвернется, тем и пользуешься! Он остановился под фонарем и достал свой паспорт. Иоганн Губер! Рабочий! Ты умер и гниешь где-то в земле города Граца, но твой паспорт как бы жив, и власти признают его.

Я, Йозеф Штайнер, жив; но в глазах властей без паспорта я мертв. Он рассмеялся. Считай, мы поменялись с тобой, Иоганн Губер! Ты отдал мне свою «документированную жизнь», а себе взял мою смерть, не подтвержденную документом! Уж коли живые не помогают нам, пусть это делают мертвые!

VI

Придя в воскресенье вечером в отель. Керн застал в своей комнате крайне встревоженного Марилла.

– Наконец хоть кто-то пришел! – воскликнул он. – Чертова лавочка! Именно сегодня здесь не найти ни одной сволочи! Все разбежались! У всех дела! Даже у хозяина, будь он проклят!

– А в чем дело? – спросил Керн.

– Не знаете ли вы адрес какой-нибудь акушерки? Или врача… Врача-гинеколога, например…

– Не знаю.

– Ну конечно, нет! – Сощурившись, Марилл посмотрел на него в упор. – Послушайте, Керн, ведь вы как будто разумный человек. Пойдемте-ка со мной. Кто-то должен побыть около этой женщины. Тогда я пойду и разыщу акушерку. Сможете?

– Что?

– Следить, чтобы она поменьше двигалась! Говорить с ней, вообще – делать что-нибудь!

Он потащил за собой Керна, так и не понявшего, что произошло. Они прошли по коридору и спустились на нижний этаж. Марилл открыл дверь небольшой комнаты, где не было почти ничего, кроме кровати, на которой лежала стонущая женщина.

– Седьмой месяц! Преждевременные роды или что-то в этом духе. Успокойте ее, если сумеете! А я побегу за врачом. – Он вышел, не дав Керну опомниться.

Женщина продолжала стонать. Керн приблизился к ней на цыпочках.

– Вам что-нибудь нужно?

Стоны не прекращались. Ее волосы блекло-золотистого оттенка слиплись от пота. На сером лице выделялись неестественно темные крупные веснушки. Глаза закатились. Сквозь полуприкрытые веки едва виднелись зрачки. Больная оскалила плотно сжатые зубы. В полумраке они светились яркой белизной.

– Вам что-нибудь нужно? – повторил Керн.

Он огляделся. На спинке стула висел легкий дешевый пыльник. У кровати валялась пара стоптанных туфель. Женщина лежала одетой, видимо, упала на постель неожиданно. На столике стояла бутылка с водой, а около умывальника – чемодан.

Женщина стонала и металась. Керн не знал, что предпринять. Он вспомнил наказ Марилла, вспомнил то немногое, что усвоил за год обучения на медицинском факультете, и попытался удержать ее за плечи. С тем же успехом он мог бы удержать змею. Больная то и дело высвобождалась и как бы ускользала. Внезапно, резко вскинув руки, она изо всех сил вцепилась в него пальцами.

Керн стоял, словно прикованный. Он не поверил бы, что в ней таится такая огромная сила. Голова ее, словно посаженная на винт, медленно вращалась. Она страшно стонала, дыхание ее будто вырывалось откуда-то из-под земли…

Вдруг ее тело дернулось, одеяло сдвинулось и Керн увидел черно-красное пятно, широко расползавшееся по простыне. Он попытался высвободить руки, но женщина держала его железной хваткой. Он не мог оторвать глаз от пятна, разросшегося в широкую полосу. Полоса дошла до края простыни, и от падающих капель на полу образовалась черная лужица.

– Отпустите! Отпустите меня! – Керн не решался шевельнуть руками – это неизбежно вызвало бы новые конвульсии. – Отпустите! – цедил он сквозь зубы.

Отпустите!

Внезапно больная обессилела. Она отпустила его и откинулась на подушку. Керн взял край одеяла и немного приподнял его. Кровь лилась струей. Сорвавшись с места, он побежал в комнату Рут Холланд.

Он застал ее сидящей на кровати среди раскрытых книг.

– Идемте скорее! – взволнованно сказал Керн. – Тут одна женщина истекает кровью!

Они побежали вниз. В комнате стало еще темнее. Сумрачные отсветы заката, пламеневшего в окне, падали на пол и на умывальник. Бутылка с водой сверкала, словно алмаз. Теперь женщина лежала совсем тихо. Казалось, она перестала дышать.

Рут приподняла одеяло. Больная плавала в крови.

– Включите свет, – приказала девушка.

Керн подошел к выключателю. Мутный свет слабой лампочки смешался с лучами заката. Желтовато-красный туман и женщина на постели. Казалось, она вся состоит из бесформенного живота и смятого окровавленного платья, из-под которого торчат странно вывернутые немощные ноги в черных чулках, спустившихся ниже колен.

– Дайте полотенце! Надо остановить кровотечение! Может, найдете здесь что-нибудь.

Рут закатала рукава блузки и попыталась снять с больной одежду. Керн подал ей полотенце, висевшее на умывальнике.

– Сейчас должен прийти врач. Марилл пошел за ним.

В поисках перевязочного материала он открыл чемодан.

– Дайте мне все, что найдете, – сказала Рут.

На дне чемодана оказалась целая куча приданого для младенца – распашонки, пеленки, чистые тряпки и несколько кофточек, связанных из розовой и голубой шерсти и украшенных шелковыми брандебурами. Одна еще не была готова – из нее торчали вязальные спицы. Клубок мягкой голубой шерсти выпал из чемодана и бесшумно покатился по полу.

– Давайте же сюда! – Рут отбросила окровавленное полотенце. Керн подал ей пеленки и тряпки. Затем услышал шаги на лестнице. Тут же распахнулась дверь, и в комнату вошли Марилл и врач.

– Господи, да что же здесь творится!

Врач подошел к кровати, отстранил Рут и склонился над больной. Осмотрев ее, он обратился к Мариллу:

– Немедленно соединитесь с номером 2167. Пусть Браун сейчас же приедет сюда и привезет все для наркоза. Предстоит операция по Бракстону – Хиксу[10]. Вы поняли? Кроме того, пусть захватит все, что нужно при кровотечении.

– Хорошо.

Врач огляделся.

– Можете идти, – сказал он Керну. – А фройляйн останется со мной. Принесите воды! Подайте мне мою сумку!

Через десять минут прибыл второй врач. Усилиями Керна и нескольких других постояльцев, пришедших тем временем, соседняя комната была превращена в подобие операционной. Кровати оттащили к стенам, сдвинули столы, подготовили инструменты. Хозяин принес самые яркие лампы, какие у него нашлись, и ввинтил их в люстру.