Читать интересную книгу Найди ее лицо - Тед Бота

У него уже выработался свой распорядок. Он на некоторое время ставил череп на стол в углу студии или кухоньки, смотрел на него, вертел в руках, отставлял на несколько часов или на целый день и снова рассматривал в перерывах от фотографирования.

На третий день он приступил к расстановке маркеров толщины тканей. К 1980 году Фрэнк стал пользоваться новой таблицей, составленной Стэнли Райном из университета Нью-Мексико и его коллегой Хоумером Р. Кэмпбеллом, которые совместили точки Коллманна и Бючли с новыми данными. Их наиболее важным вкладом стало измерение лица с обеих сторон, чтобы удостовериться, есть ли разница в толщине тканей, чего другие исследователи не делали.

В таблице Райна и Кэмпбелла приводились данные на черных, европейцев и японцев. Далее шел подраздел мужчин и женщин, а затем указывались худые, нормальные и толстые. Они определили двадцать одну точку на черепе — десять по центру и одиннадцать по каждой из сторон, — хотя, когда в расчет принимались и левая и правая стороны, увеличивали количество точек до тридцати двух. Точка номер 1 находилась на супраглабелле (верхней части середины лба), а номер 21 называлась «Sub М2» и отмечала место под вторым коренным зубом на нижней челюсти.

Фрэнк уже снял глину с моряка, поддевая ее деревянной лопаткой. Основа для плеч обычно была одинаковой для всех бюстов и персонифицировалась с помощью различных приемов. Деревянные штырьки, которые Фрэнк использован как маркеры толщины ткани, он заменил кусочками ластика, вырезанными из семидюймовой палочки-стерки.

Найдя цифру в таблице — например, допустимая толщина верхней губы (номер 6) у европейской женщины немного больше восьми миллиметров, — он отмерял ее на ластике при помощи штангенциркуля, отрезал отмеренный кусок и, воспользовавшись клеем для моделей, приклеивал его на череп в точке, соответствующей диаграмме, приведенной в верхней части таблицы Райна и Кэмпбелла. Когда все тридцать два номера были на своих местах, череп с похожими на прыщи метками начинал смутно напоминать человеческое лицо.

На следующий день, закончив фотографировать для «Белл-Атлантик», Фрэнк снова выкроил время, чтобы поработать над черепом, и принялся слой за слоем наносить глину в промежутки между маркерами. К концу недели лицо было готово для того, чтобы сделать гипсовую маску. Он захватил бюст домой, чтобы показать Джан и девочкам.

Джан с Ванессой возвращались из магазина, когда он затормозил в переулке за домом.

— Опять голова? — спросила Джан, глядя на сумку-холодильник «Иглу».

Ванесса захихикала.

— Это девушка с Норт-Лейтгоу-стрит, — ответил он.

В ту ночь Фрэнку приснился кошмар. Они с другом детства Леоном Смоллом были в подвале, полном рулеток — искали дедову мелкокалиберку, — и увидели несколько костей. Когда он до них добрался, кости превратились в песок. Фрэнк проснулся убежденный, что сон был про девушку с Норт-Лейтгоу-стрит и что он сделал ее лицо слишком худым для ее возраста.

— Буду ее переделывать, — сообщил он Джан в то утро.

Бюст стоял на столе между ними.

— Ты уверен?

— Мне приснился кошмар.

Джан редко высказывала свое мнение. Она искренне верила в то, что Фрэнк делал с черепами. Но на этот раз она спросила:

— Что тебе подсказывает сердце?

Он отвез бюст в студию на Арч-стрит, поставил в угол и смотрел на него весь день. Во время ленча он отправился в музей Мюттера посмотреть на стену из черепов. Вдруг что-то убедит его в том, что лицо девушки с Норт-Лейтгоу-стрит не слишком худое.

К вечеру его отношение к бюсту заметно улучшилось. Он принялся наносить на глину латекс — первый шаг к созданию гипсовой маски.

За шторой

К началу 1981 года Фрэнк обработал шесть голов — менее двух за год. По двести долларов за каждую, что едва ли послужило прибавкой к карманным деньгам, не говоря уже о том, чтобы поддержать его, Джан и девочек. Но каждый раз, когда ему удавалось выкроить минуту, он ездил в офис судмедэксперта Филадельфии, чтобы поболтать с Филлинджером, Уайтом и Сапли.

В феврале позвонил Боб Геркен из полиции штата Пенсильвания.

Несколько месяцев назад охотник обнаружил скелет на вершине холма возле Слэтингтона, маленького городка к северу от Аллентауна. Коронер полагал, что он принадлежит белой женщине в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, которая умерла между девятью и двадцатью месяцами назад.

— Кости таза, сосцевидный отросток под ухом, отсутствие костистого выступа над глазами — все говорит за то, что это женщина, — сообщил коронер местной газете. — Череп кавказского типа имеет более пологий скос, чем у чернокожего или азиата. Форма глазниц и лицевой скос говорят за то, что это белая девушка.

Причина смерти была неясна, а изучение рапортов о пропавших людях из соседних округов ни к чему не привело. Возле скелета были обнаружены несколько предметов одежды, обуглившиеся подметки спортивных туфель, колечко с голубым звездчатым сапфиром и затемненная линза от очков.

Череп девушки из Слэтингтона несколько дней простоял на верстаке Фрэнка, прежде чем он приступил к установке маркеров толщины ткани. Почти сразу Фрэнк обратил внимание на рот девушки — тот казался немного деформированным. Не было ничего, сильно бросающегося в глаза, но ему нужно было послушать мнение другого человека. К этому времени он уже знал, что любой коронер мог рассказать про скелет от сих и до сих, и зачастую этого было слишком мало. Фрэнк отвез череп к Крогмэну, который тут же понял, что не так — у девушки была не только «волчья пасть», но и очень неправильный прикус.

— Это будет девица со странной внешностью, — заявил он.

Чтобы показать Фрэнку, как этот дефект меняет толщину ткани в районе верхней и нижней челюсти, Крогмэн дал ему цефалометрические рентгенограммы четырех людей: двоих с нормальным прикусом и двоих с «волчьей пастью». Уезжая из Ланкастера домой, Фрэнк имел представление о девушке, которую собирался лепить. Помимо того что верхняя челюсть выступает, рот будет немного приоткрыт, показывая один или два верхних зуба.

Зрелище не из приятных, поэтому он привез череп домой, положил его на кухоньке и, прежде чем спуститься вниз, задернул штору.

После обеда взял палочки-стерки и каттер. Сверяясь с таблицей Райна и Кэмпбелла, Фрэнк посмотрел в раздел «Европейская женщина» и начал с № 1, супраглабеллы или верхней части середины лба. Дальше шла глабелла, выступающая точка между надглазничными дугами прямо над носом. Третьей точкой был нозион (выемка в том месте, где переносица переходит в лоб). Кончик носовой кости был четвертой точкой. Остальные точки на серединной линии, от № 5 до № 10 (мидфильтрим, или носогубный желоб, находящийся над верхним рядом зубов; кромки верхней и нижней губ; складка между губой и подбородком; подбородочный выступ, или наиболее выступающая часть подбородка), располагались в районе, на который воздействовал неправильный прикус. Хотя Фрэнк определил толщину ткани на лице девушки по таблице, он понимал, что при накладывании глины придется делать поправки.

Наклейка маркеров обещала стать непростым процессом: каждый раз, когда он поворачивал череп на корковой подставке, несколько кусочков ластика падали либо на пол, либо внутрь черепа. Кроме того, они обычно выпадали, если череп не был должным образом обезжирен. Поднимая ластики, он был вынужден добавлять клей и какое-то время прижимать их к поверхности. Он устанавливал метки не по номерам, от № 1 до № 21, а вразнобой, как придется.

Следующие 11 точек были парными. Они располагались по обеим сторонам линии, проходившей по центру лица, от лба до надглазий и подглазий, то есть над и под глазными впадинами, и по скулам. В их число входил главный коренной зуб — № 14, надсуставье — № 17 и окклюзионная линия — № 20, хотя Фрэнк редко пользовался научными терминами. И даже когда он их употреблял, частенько произносил неправильно, называя апертуру «аптатурой», а диастему, что означает потерянный зуб, — «диасмусом». Его больше занимали параметры и внешний вид, чем слова.

Когда клей высох, Фрэнк поместил череп на глиняные плечи, которые раньше поддерживали голову девушки с Норт-Лейтгоу-стрит. Из маленькой пластмассовой коробочки он взял два из дюжины приготовленных — каждое в двадцать четыре миллиметра в диаметре — гипсовых глазных яблока. На заднюю часть каждой из орбит он наложил по кусочку глины, вставил в них глазные яблоки, а затем обмазал их глиной, стараясь не нарушить центровку и линию, образованную маркерами глазных щелей, размещенных в углах обоих глаз.

Сначала показалось, что левый глаз девушки немного выше правого, но, еще раз осмотрев череп, Фрэнк пришел к выводу, что они поставлены абсолютно ровно. Таблиц, описывающих, насколько должно выступать глазное яблоко, у него не было. Крогмэн советовал идти по пути усреднения: роговица должна выступать не далее линии, проведенной между высшей и низшей точками среза глазницы. Вставив глаза и довольный тем, что ему удалось сделать, Фрэнк задернул штору на кухоньке и отправился спать.