Читать интересную книгу Холера. Дилогия (СИ) - Радик Соколов

— Батюшка, сделал бы ты что-нибудь с энтим с запором-то… — Голенастая, совсем еще молоденькая девушка укоризненно смотрела на отца. Намучились мы с ним. Купи ты уже нормальный крюк. — она сладко лизнула Женьку бесстыжим взглядом.

Вообще говоря, Марфа была одним из тех распрекрасных творений природы, что в силу своей востребованности уже в годы ранней молодости приобретают обширный опыт в управлении разнообразными представителями сильной половины человечества. Причем в каждом случае она инстинктивно подбирала нужный ключик. Марфа настолько уверилась в своих силах, что даже не считала нужным пользоваться столь любимыми девушками уловками, подчеркивающими собственную привлекательность. Высокая и стройная с легкой поступью и твердым взглядом она на миг напомнила Женьке прошлую подружку.

— Ах ты, егоза. С материных слов поешь. Вот я тебя хворостиной. Ишь, волю взяла старшим указывать! — Отец с тоской понимал, что девка уже налилась и готова как спелое яблочко сорваться с родительских ветвей и укатиться в чужой дом.

Однако грозный тон ничуть не испугал молодую нахалку, которая махнув толстенной русой косой, развернулась и даже спиной выказывая неодобрение, неспешно пошла к избе шлепая по дощатой дорожке, ведущей от калитки к самому крыльцу ровными ножками.

— Смотри, вот выйдешь замуж-то, попадешь на «добрую» свекровь, будешь батюшку со слезой вспоминать… Языката больно! — Это была привычная уже угроза, которая излишне часто повторялась, чтобы застращать бойкую и своевольную Марфу.

Ее пригожая головка, была наполнена самыми житейскими мыслями. Ладная, стройная с миловидным лицом семнадцатилетняя девушка уже сделала свой выбор, но была не прочь поглазеть на молодых парней. На угрозы отца у нее имелся отменный ответ, который она, ехидно проговаривала про себя: «Поздно пугать… У меня по соседству жених уж приготовлен. Да и матушка его представилась. Гляди, по осени сваты прибудут. То-то ор да шум подымутся. Только если не будет «родителева» дозволенья… сбегу».

— Молчун, давай двигай к дому. Переночуешь спокойно. Я тебя устрою, а потом сбегаю в одно местечко. Будут тебе бумаги. Не завтра так на неделе. Поживешь пока у меня.

Пройдя через крытые высокой крутой крышей сени и встав на высокий в один венец порог, Женька вынужден был нагнуться, чтобы не удариться о низкую притолоку. Шагнув вперед, он ступил на добротный высокий пол, настеленный из толстых плах, лежавших вдоль стен. Три небольших косящатых окошка в три бревна с мелкой расстекловкой были прорублены в стене как раз напротив входной двери, а одно в боковой стене, обращенной к воротам. Судя по той гордости, с какой хозяин смотрел на них, они явно указывали на его высокий по деревенским меркам статус.

Пройдя в полный рост под матицей, хозяин через широкий проем провел гостя в другую часть пятистенка — просторную светлицу в два окна без печи. В боковой стене, напротив окон был прорублен проем.

— Давай сюда. — Архип открыл низкую толстую дверь и зашел в холодный бревенчатый прируб. Из небольшого коридора вели две двери. Хозяин распахнул правую и пригласил гостя пройти в горницу. Она напоминала монастырскую келью. Низкие тесаные бревенчатые потолки, выкрашенные дешевой краской стены, узкое затянутое мутной слюдой оконце с пестрыми занавесками, Широкая лавка около стены, несколько плетеных коробов, висящий на стене шкафчик, небольшой стол — вот и вся мебель. Зато на пол были брошены чистые половички, тканные из пестрой ветоши, и пахло сосновой свежестью.

— Благодать.

— Да. — Не уловивший сарказма хозяин приосанился. — Бог в милости своей нам с супругой двух девок оставил. А когда наследника послал, то я к дому пристройку сделал и надвое ее разделил. Кажной невесте по своей горнице справил, а наследника ближе к печи поместил — в светелку.

— Верно.

— Ладно, отдыхай. За стол по утру сядем.

Саблин запер окошко на болты. Впотьмах рукой нащупал лавку и завалился на жесткие доски. Только не светило ему нынче выспаться.

В закрытых сообществах остро ощущается нужда в притоке свежей крови. Может поэтому прекрасный пол весьма благосклонно посматривает на чужаков. Они кажутся им и милее и красивее насквозь знакомых местных дуболомов. Поэтому ли или почему другому, но молоденький гость взволновал сердечко юной красавицы не на шутку. Марфа недолго ворочалась в своей горенке за стенкой. «Господи, прости меня, треклятую. Одна во всей избе с молодцом. Коли войдет, так и не оборонит никто. — Марфа бросила взгляд на запор. — Нет, так ему не войти. — Решила она и сдвинула толстую доску в сторону. Однако, молодец совершенно не собирался проявлять свою прыть. Девушка вовсе разуверилась в этих толстокожих баранах, которых по ошибке называют горячими парубками. — Вот что ему еще надо? Рядом лежит беззащитная красавица. Одна. Дубина, а не молодец. Если окажешься в жаркий день у колодца? Протянешь руку и напьешься. Может гульнуть напоследок. Совсем чуть от девичьего века осталось. Потом — то всю жизнь с одним куковать. Уйдет поутру сладкий хлопчик, и не узнает никто каков он. Девушка поднялась и на цыпочках направилась на разведку. Может плохо ему, потому и не идет. Надо бы посмотреть. Вдруг беда с человеком.

Женька никак не мог уснуть. Его одолевали мысли, которые каруселью носились по одному и тому же кругу. Он все обдумывал, как выбравшись из этой глухомани себя вести. Сначала Саблин просто лежал с закрытыми глазами, но сон пропал, а попытка прекратить внутренний монолог раз за разом проваливалась. Увлеченный этими попытками он не сразу обратил внимание на то, что с легким скрипом дверка в его комнатушку начала приотворяться. Саблин приподнялся на локте, затем сел и приготовился встретить опасность во всеоружии.

Архип страсть как не любил ходить по гостям. Идти к родне было для него сущим наказанием. Уговаривать его приходилось задолго до самого похода. Если это и удавалось, так раз или два за год. Обычно он, как порядочный домосед начинал кряхтеть и изыскивать тысячи причин чтобы отсрочить неприятное мероприятие, а тут точно с цепи сорвался. Привел в дом незнакомого парня, а сам засобирался к кузнецу Андрону.

— Куда это ты в такую темень. — Супруга Архипа — Глафира не на шутку разволновалась. — Какое такое дело у тебя на ночь глядя завелось.

— Да крохотное. Потом, как вернусь, обскажу. Благослови лучше на удачу.

— Тебе лучше знать. Заночуй, только там, ради бога. Неча ночью шарахаться. Зашибешься еще. — Умная супруга ловко уложила в котомку все, что может понадобиться для обстоятельного мужского разговору.

— Сама-то к сестре пойдешь?

— Куда ж деваться. Она вот-вот разродиться. Помочь надо. — Глафира поправила купленное недавно и притязавшее на писк моды цветастое платье. По ее хитрому лицу было совершенно понятно, что она крутит и вертит собственным мужем как хочет, а ее ночная отлучка вовсе не столь уж обязательна, как она то хочет показать. Катьку с собой возьму. Поможет если что скотину обиходить. Марфа здесь одна справится. Пусть потрудится, лентяйка.

Крутобокий мостик, перекинутый местными умельцами через извилистую речушку, хоть и радовал глаз, но со временем стал кряхтеть точно ворчливый старик, прося о ремонте. За мостом потянулась широкая улица с лавкой, кабаком и домом старосты. Архип ускорил шаг и вышел на окраину. Он шел, не смотря по сторонам, а уставившись в бугристую поверхность разбитой дороги.

В голове он все обдумывал ситуацию. Так просто паспорт было не справить. С другой стороны, не денег ведь гость попросил. Чеканка, накладки. Такую красоту и по наследству передать не стыдно. Ох как дорого если покупать, да и не продаст никто. Ну и задал путник задачу. Не хотелось Архипу кланяться крапивному семени, а как иначе паспорт добыть. Здесь не город. Только если новый в волостном правлении выправить. Нет, не откажут выдать. Так это просить, унижаться, да должным остаться. Может можно иначе промыслить. Тут то и вспомнился Андрон.

Как раз днями, когда Архип заезжал в кузницу, заказать треклятый крюк, за тягучим как патока разговором Андрон пожаловался, что молодой работник из переселенцев, которого наняли помогать в кузне скончался. Из скупого на слова кузнеца новости удалось вытянуть не сразу. Месяц назад парень из переселенцев объявился в селе и обосновался при кузне, прельстившись хорошей платой. Не рассчитал своих силенок. Где ему угнаться Андроном. Надорвался. В месяц сгорел слабосилок. Что делать с телом непонятно. Нет, то что хоронить надо это ясно, только за чей же счет?

То так, то эдак раздумывая над своим вроде бы спонтанным решением сходить к кузнецу, Архип пришел к неутешительному выводу: Нет, не только желание раздобыть бумаги вынудило отправиться к ковалю. Судьба ветреной Марфы заботила гораздо больше. Надо было расставить все точки над и.