Читать интересную книгу Цунами - Глеб Шульпяков

Впервые за много лет я остался на праздник один. Новый год – да и мир вокруг – не имели ко мне отношения. Как будто это аквариум и я отделен от мира стеклами.

И только мое неразборчивое отражение скользит по его поверхности.

Прачечная находилась через квартал и работала без выходных. Под лампой дневного света сидела над кроссвордом женщина – с рыхлым, как махровое полотенце, лицом. Я поздравил с праздником, протянул квитанцию. Извинился – “жена застирала вместе с брюками”.

Та не глядя выбросила пакет на прилавок.

– Две наволочки, пододеяльник, простыня, полотенца.

– Распишитесь.

И снова уткнулась в газету.

“Как просто!” – Я повернулся к выходу.

– Мужчина!

Остановился, сжался. Звуки радио, голоса стали выпуклыми, отчетливыми.

– Что?

Но она уже отгадала слово.

Обратно шел дворами, петляя, как будто хотел запутать следы.

Представлял себе, что за мной шпионят. Нарочно заходил за мусорные баки и голубятни. Оглядывался – у гаражей, переделанных из конюшен.

С той стороны железной сетки доносились резкие, на чужом языке, выкрики. Я приподнялся, увидел за забором спортивную площадку.

Несколько человек на площадке смешно подпрыгивали вокруг корзины.

Судя по всему, игра заключалась в том, чтобы забросить мяч, не касаясь руками.

Невысокие, загорелые, все игроки имели южноазиатскую внешность.

4

На острове, как только прошел платеж по карте, я понял, что могу исчезнуть. Спрятаться и забыть все – сценарии, жену с ее любовником

(предполагаемым). Самого себя и прежнюю жизнь – тем более после всего, что случилось, меня с ней ничего не связывало. И возвращаться мне, собственно, некуда.

Я бросился в бунгало, запер дверь. Вытряхнул из бумажника кредитки и ключи, квитанции. Не хватало главного – адреса. Куда мне ехать?

Какую дверь отпирать? Со злости шарахнул кулаком в стенку; крашеная доска треснула, с потолка посыпались мошки. “Можно провести имя через базу данных”.

“Там будет прописка”.

Но где взять ее в Бангкоке?

Я еще раз просмотрел квитанции и счета. Чеки из магазинов. Но адрес, адрес! Никаких концов. Осталась только одна бумажка, из прачечной.

Простыня, пододеяльник, два полотенца. Холостяцкий набор. Сумма прописью, автограф заказчика. Дата.

Взгляд скользнул вниз – я не поверил глазам.

Графа “адрес заказчика” была заполнена.

…Садовое кольцо осталось позади. Медленно, как во сне, шагая по городу, я разглядывал дома и улицы и поражался, насколько фальшивыми выглядят целые кварталы. Как будто только сейчас мне открылось, что города, который я знал, больше нет. И чтобы в этом убедиться, потребовалось все, что со мной случилось/./

//

Справа остался кинотеатр. Мы с женой часто сюда ходили – смотрели фильмы таких же /молодых /сценаристов. В ресторане напротив сидели, обсуждали. Сходились на том, что в современном кино огромная пропасть – между актерами и тем, что они произносят. Между их лицами и смыслом. Словом – и образом.

В своих сценариях мне хотелось уменьшить это расстояние. Чтобы изображение и слово совпали; лицо обрело черты, воплотилось.

Наверное, мне так и не удалось этого сделать.

Пятнадцать лет назад, когда подъезды не запирались, я часто бродил здесь. Среди церквей, по-бабьи осевших вдоль улицы. Во дворах, затопленных сумерками. На перекрестках, пустых и пыльных. Тогда я был студентом, злым и голодным. И город стал мне напарником, поводырем. Я почувствовал его магию, которую он излучал особенно ярко в то голодное нелепое время.

И вот он исчез – бросив меня одного среди муляжей, подделок.

Сгинул – как будто его и не было.

5

Экран компьютера вспыхнул. В почтовый ящик посыпались десятки сообщений, в основном реклама. Однако три письма оказались на мое новое имя.

Первое было от Обезьяны. Как и следовало ожидать, она выражала ярость. “Ты настоящая свинья, что молчишь”, – заканчивалось письмо.

“Почта же работает в Таиланде!”

Второе написал Никола.

“Старче, только без шуток – надо вкладываться в проект. Помнишь, я говорил перед праздниками? Ты по-прежнему можешь войти в долю.

Просто черкни „да”, и я внесу твою часть из прибыли. Видишь, как мы тебя любим? Тебе даже задницу из моря вынимать не надо”.

Последнее письмо предсказуемо пришло от Крота. Дело ограничилось открыткой “Surprise!” и подписью “Мозоли украшают мужчину”.

Перечитав письма, я подумал, как странно – никто не сомневался, что адресат жив. Как будто его просто не может быть среди погибших.

Я ответил каждому одинаково.

Написал, что в Таиланде со мной случилось духовное возрождение и я принял буддизм. Что еду в паломничество по монастырям на север страны, где нет ни почты, ни мобильной связи.

И что срок путешествия неопределенный.

“С Новым годом! Будда любит вас!” – заканчивалось послание.

Судя по пестрому гардеробу, ход выглядел в /его /стиле. В постскриптуме Николе я написал, что деньги получит человек, которого можно разыскать по адресу (далее следовал один из моих электронных, имя).

Курсор подрагивал на кнопке “Отправить”. Мне стало страшно, что одним движением захлопывается последняя дверь. Запускается механизм, трогать который не имел права.

“Подключено”, – зажглась надпись.

Прошел запрос, авторизация.

“Отправлено”.

6

Я вышел в Интернет и набрал свою фамилию.

Одна из первых ссылок вела на сайт “Вести.Ru”.

Огромный ресурс загружался. Вспыхивали анонсы свежих новостей – катастрофы и теракты, свадьбы и адюльтеры, допинги и финансовые аферы. Обсуждались знаменитые эмбрионы и миллионеры-покойники.

Шедевры старинной живописи – а также их великолепные подделки.

Мир захлестывали волны свежей информации, люди переваривали новые порции ужаса и наслаждений. Я попытался вспомнить цунами, но ничего, кроме банальных картинок из телевизора, не приходило на память.

Всемирная катастрофа превратилась в водевиль, фарс. Где у меня даже в массовке и то нет роли.

…На экране был снимок с театральной вечеринки на старый Новый год – мне прекрасно запомнился тот день. Она играла в капустнике по рассказам Аверченко, нас щелкнули за столиком сразу после.

И вывесили на сайте театра.

Теперь, после ретуши, никого, кроме меня, на снимке не осталось.

Жена в шляпке с вуалью, Сверчок, подружки – всех вымарали. Только мое лицо выглядывало из утробной тьмы. Из небытия, куда оно вот-вот исчезнет.

Текст под карточкой сообщал о дате моего вылета в Таиланд. “Если вам что-либо известно о судьбе этого человека, просьба позвонить по телефону (далее шел мобильный номер)”.

Я пробежал глазами цифры – номер незнакомый.

– Алло! – В трубке раздался ее голос. – Ну говорите же!

Услышав жену, я настолько опешил, что не сразу повесил трубку. Из квартиры донеслись голоса, мужской и детский. “Кто это?” – спрашивал кто-то басом.

Я опомнился, отключился.

Снова набрал номер, теперь уже из Интернета.

“Вы соединились с почтовым ящиком абонента…” – зачастил автоответчик.

Остальные ссылки вели на драматургические форумы. Помимо сплетен они обсуждали мое исчезновение в Таиланде. Говорили, кто теперь станет работать на сериалах. И я со злорадным удовольствием убедился, что моя судьба никого не волнует.

“Одна живая строчка – одна искренняя фраза – я, может быть, передумал”.

“Вернулся”.

Но такой строчки не было.

Только один пост выделялся из общего потока. “Сволочи! Вы все просто жалкие сволочи! Как вы можете говорить – теперь, когда про него ничего не известно?”

И я мысленно поблагодарил девушку за участие.

В том, что автор – девушка, я почему-то не сомневался.

Пискнула почта, на экране появилось новое письмо.

“Скотина!!!” – лаконично откликнулась Обезьяна.

7

В углу рабочего стола светилась иконка “Личный кабинет”. Я нажал на кнопку, и на экран одна за другой стали выскакивать фотографии полуобнаженных девушек.

Имя, параметры. Адреса и суммы.

Проституток оказалось около десятка. Разглядывая их, я пытался узнать, какие женщины ему нравятся (нравились). Но никакой системы обнаружить не удалось. Брюнетки, блондинки. Задастые тетки и худые девочки-подростки. Одной, в черном пеньюаре, было 52 года. Они смотрели с экрана выгнув спины; выставив бритые лобки; разнокалиберные груди.

“Где я мог видеть эту челку?” Одна из девушек выглядела знакомой. Но вспомнить, где именно, не получилось.

Семейная жизнь сделала меня брезгливым по сексуальной части. Изменив жене с провинциальной примой, я был напуган чужим телом, его запахами и звуками. И решил больше не пробовать. Если соблазн возникал, боролся по методу буддийских практик – сосредоточивая внимание на фрагменте внешности. И соблазн исчезал автоматически.