— У меня таких нет, Алексей Николаевич — все знают, что пополнений не будет, ибо все сибиряки на войну ушли. В батальонах уже некомплект получается, за счет сводных рот пополняем.
— Пулеметные команды получите на каждую дивизию — в Дальнем расчеты готовят уже три месяца, а «максимы» с картечницами со складов изымают и сюда направляют. Думаю, к весне, каждый полк свою команду получит и батарею легких пушек. Орудия системы Барановского со складов ГАУ приказал собрать, флот все свои пушки передаст. Их на горные лафеты установят — шесть дюжин изготовили двадцать лет тому назад, да забыли в Варшаве. И непонятно, почему они там оказались, а не в Тифлисе.
— Удивляться не приходится, Алексей Николаевич, если броненосцы полтора года тому назад на ремонт увели, а к оному так и не приступили. А тут лафеты изготовили, но пушку Барановского, как помню, тогда с вооружения и сняли. Я тогда на Кавказе Ширванским полком как раз командовал — у нас в артиллерийской бригаде батарея таких была.
— Зато сейчас орудия пригодятся — гранатой японские пулеметы сбивать. Ее перекатывать по полю боя легко, недаром у моряков на каждую десантную роту две таких пушки. Да, флот передаст свои 37 мм и 47 мм патронные пушки, к ним легкие лафеты сделают, и по мере изготовления сюда будут отправлять. Пользы с них немного — гранаты слабые, но так к трехдюймовым пушкам вообще одна только шрапнель. То моя промашка, негожий для нас французский опыт — фугасные снаряды тоже нужны. Да и новые гаубицы необходимы, одними пушками не обойтись…
Куропаткин тяжело вздохнул, и мысленно возблагодарил самодержца, что снова его военным министром назначил. И войне — теперь многое решалось без обычных проволочек, уже начали изготовление чугунных гранат, да и начинять их будут пироксилином, а не дымным порохом.
— Очень нужны, ваше высокопревосходительство! Старые шестидюймовые мортиры недалеко бьют, да и мало их у меня — всего три батареи. Их бы число хотя бы удвоить…
— Нет их — последнюю батарею из Порт-Артура забрали, сюда отправили — и это все, что есть. Еще несколько батарей подвезут — их ведь совсем немного изготовили. А полевых 42-х линейных пушек в достатке будет, каждому корпусу по паре дивизионов придадим. Так что готовьте наступление, Николай Петрович — пушки и снаряды в достатке будут.
Куропаткин поморщился — батарея выдала очередной залп. Он подождал десяток секунд и далеко впереди увидел еле различимые разрывы. Подумал, что в отношении тяжелой артиллерии сейчас дела обстоят хорошо, жаль, что он не в полной мере оценил значимость тяжелых орудий. И повернувшись к Линевичу, негромко сказал:
— В наступление задействуем всю нашу пехоту, вы действуете пятью корпусами. А барон Каульбарс со своими тремя корпусами нанесет вспомогательный удар по армии Ноги. Необходимо отбросить обе японские армии от Ялу и наступать на Пхеньян безостановочно. Необходимо бросить вперед всю конницу, не жалея ее — быстрота важнее. В Цинампо наш флот высадит десант — в тылу противника. В него включим две стрелковые бригады и полк кубанских пластунов. И охватим противника с трех сторон!
— Двести верст пути это много, Алексей Николаевич.
— Вполне достаточно на две недели марша. Главное нанести первый удар — со всей мощью осуществить его. И наступайте, безостановочно наступайте — у нас вдвое больше пехоты и масса конницы. И пять недель на подготовку имеется — за это время можно узнать, где у японцев каждая пушка с пулеметом стоит. Корейцев используйте для шпионажа, разведку постоянно ведите, войсковых партизан и казаков направляйте — золота на подкуп жителей не жалейте. Ваша задача одним броском занять всю провинцию Пхёнан, выйти к реке Тедонган, или Пэган на всем ее протяжении, заняв Цинампо в устье. И встать в оборону до морозов — во время оперативной паузы пополним войска, подвезем все необходимое. Там начнем наступать уже до самого Сеула и Чемульпо, вводя в сражение свежие дивизии, что будут прибывать по железной дороге. А потому, Николай Петрович, подготовьте детальные планы с учетом моих замечаний, определите задачи каждой дивизии.
— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, — Линевич наклонил голову — русские генералы всегда знали, когда следует обращаться по имени-отчеству, а когда по чину. Военный министр и главнокомандующий стоит выше по положению, хотя они вроде и равны в чине — оба полные генералы. Вот только «старшинство» в нем у Куропаткина неоспоримо…
Глава 15
— Идет война, и раз японцы ставят мины в наших портах, то мы в полном своем праве выставлять такие же заграждения в их гаванях. Только и всего — а увещевания дипломатов можно рассматривать, как попытку помочь врагу. Вот так я и ответил государю-императору. А что касается угрозы англичан начать с нами войну, то пусть попробуют.
— Ты прав, Евгений Иванович — пусть решатся на это, я буду только рад. Если Британская империя начнет войну с нами, это пойдет только во благо — тогда войны с Германией не будет, и мы не станем таскать каштаны из огня во благо Лондона и Парижа. Вот только не пойдут они на это, да и «казус белли» отсутствует. Зато на «Певчем мосту» наши дипломаты раскудахтались испуганными курами. Я отпишу Ламсдорфу немедленно, но думаю, он прекрасно все понимает. Графа просто попросили очень влиятельные круги, которым не нужно поражение Японии.
Куропаткин усмехнулся, вот только улыбка у него была недоброй. Этого момента они с наместником давно жаждали, прилагая всяческие усилия. А всего-то русские минеры сообразили поставить рельсы для мин на крейсер «Новик» и большие быстроходные миноносцы французской постройки. И теперь набегами превращали прибрежные гавани островных соседей в «суп с клецками», пусть и «жидковатый», не сравнить с водами Балтики шестнадцатого года. Но эффект от подрыва всего двух транспортов оказался ошеломляющий — последовали телеграммы из Петербурга и привезли пачку газет из Шанхая. А судя по телеграфным сообщениям из европейских стран, особое недовольство выказывал именно Лондон — английское «общество» требовало пресечь «наглое русское пиратство». Кто бы говорил на этот счет, если вся история британской империи пронизана деятельностью собственных многочисленных пиратов на службе короны, от Дрейка до Моргана.
— Завтра в Дальнем я выступлю перед репортерами и расскажу им о ходе войны. Теперь я понимаю, почему ты об этом просил — приятно самому читать, когда над англичанами злорадствуют. Как то нехорошо получается — японцы захватывают наши корабли, минируют Владивосток, а мы не имеем права их трогать. Так и скажу репортерам, особенно американцам — те свою бывшую метрополию любят поносить. Вот пусть крутятся, как уж под вилами, когда ответ от нас получат. И намекну, что Англия в ближайшее время, может быть к весне, передаст японцам свои корабли, возможно через третьи страны. Думаю, это произведет определенное впечатление на наших союзников, вернее таковыми считающихся.
Теперь улыбнулся и наместник, глаза его блестели то ли от ехидства, но скорее от солидной кружки «адмиральского чая». В европейских газетах все чаще стали появляться сообщения, что японские дельцы или дипломаты рыщут по континентам Старого и Нового Света в поисках подходящих к покупке кораблей. По крайней мере, было точно известно, что они приценились к чилийским броненосным крейсерам, затем попытались купить парочку «гарибальдийцев» у Аргентины. В газетах началась шумиха, русским дипломатом было дано указание предложить вдвое большую сумму, и перекупить корабли. К тому же опасения были отнюдь не беспочвенными — в войне с Китаем Страна Восходящего Солнца приобрела таким способом именно у Чили крейсер «Эсмеральда», продажу которого оформили через Эквадор, чтобы избежать обвинения в нарушение нейтралитета.
Предложенные Петербургом солидные суммы обрадовали правительства этих латиноамериканских государств, казна которых вечно пустовала. Но вмешался Лондон, и сделка сорвалась. В Европе и САСШ японцам отказали наотрез, но скандала не вышло — слишком легкий был зондаж, видимо, самураи ожидали подобного результата. И сейчас в газетах обсуждали вероятность «продажи» британских кораблей — все понимали, что без экстренной помощи союзник Британской империи потерпит поражение, которое лишь отсрочено по времени, но неизбежно.