Читать интересную книгу История Петербурга в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

К полуночи в эрмитажные залы выпускают сторожевых собак. С лаем и воем они бросились на железного рыцаря и вцепились в неприкрытый спасительными доспехами зад несчастного Тарасюка. Оказывается, доспехи, взятые второпях Тарасюком, предназначались для верховой езды, и зад, соответственно, должен был оставаться свободным от металла. Этого научный сотрудник Эрмитажа, один из авторитетнейших ленинградских специалистов по оружию, в спешке не учел. К счастью, успели подбежать собаководы, и Тарасюк был спасен. Однако из Эрмитажа его уволили, и над его бедной головой «засиял нимб мученика-диссидента». Драгоценный сервиз со всеми предосторожностями, приличествующими случаю, был якобы доставлен в Таврический дворец.

Однако его драматическая роль в судьбе Григория Васильевича не закончилась. Одна московская легенда утверждает, что с этим злосчастным эрмитажным сервизом связана неожиданная отставка и последующая опала первого секретаря Ленинградского обкома КПСС. Романов оказался будто бы одной из первых жертв возглавлявшего в то время КГБ Ю.В. Андропова, который методично и последовательно расчищал для себя ступени к вершине власти. Пострадал Романов, утверждает эта кремлевская легенда, из-за того, что на свадьбе его дочери подвыпившие гости, среди которых было немало сотрудников КГБ, разбили тот знаменитый эрмитажный сервиз. Остается только гадать – правда ли это, использованная многоопытным Андроповым, или искусная легенда, выношенная в утробе КГБ и рождённая для устранения одного из главных претендентов на высший партийный пост.

Жил Григорий Васильевич Романов в доме на Петроградской стороне, построенном в 1964 году между Петровской набережной и улицей Куйбышева, бывшей Большой Дворянской, вблизи Домика Петра I. В Ленинграде этот дом, заселённый в основном известными общественными деятелями и партийной номенклатурой, был окрещён «Дворянским гнездом». Популярный ленинградский режиссер Александр Белинский сохранил в памяти театральную байку об актере Николае Симонове, который, стоя на Петровской набережной, будто бы говорил ему: «Шура, вы посмотрите, в этом маленьком домике жил Романов высокого роста, которого история назвала Петром Великим». Потом он повернулся направо, где жил тогда однофамилец основателя Санкт-Петербурга: «А в этом доме живёт Романов маленького роста. Интересно, как его потом будут называть?».

Сохранилась легенда и о загородной даче Романова, которая находилась в живописном ближнем пригороде Ленинграда – Осиновой Роще. Рядом с великолепным домом первого секретаря в свое время стояли три деревянных домика местных жителей. Случилось так, что в одном из них, без согласования с «высоким соседом», однажды справляли свадьбу. По традиции, свадебное застолье сопровождалось весёлой громкой музыкой и нестройным шумным пением. В разгар праздника в доме неожиданно появился милиционер и вежливо попросил прекратить шум. Просьба вызвала недоумение и, конечно, осталась без ответа. Через какое-то время в дом ворвались уже три человека в форме и категорически потребовали тишины. Когда и это не помогло, во всем посёлке отключили электричество. Свадьба осталась без света. Но продолжалась… при свечах и с песнями. Больше представителей власти никто не видел. Но через три дня конфликт, о котором начали, было забывать, приобрел непредвиденное продолжение. Жителям всех близлежащих домов предложили новое жильё в Ленинграде, а их дома в Осиновой Роще снесли. Как говорится, нет домов – нет проблем.

Характерно, что эпоха экономического застоя и социальной дремоты обострила общественный интерес ко всему мистическому, ирреальному, метафизическому. Вновь, как во времена Достоевского, а затем Блока, заговорили о жизненной среде, «критической для существования человека». Оказывается, Ленинград, расположенный на 60-й параллели, является «единственным из крупных городов, который лежит в зоне явлений, способствующих возникновению и развитию психического, „шаманского“ комплекса и разного рода неврозов». Специалисты отмечают в этой среде крайнее напряжение психики, возникновение миражей и призраков, обилие легенд и «страшных историй», раздвоение личности и появление двойников в зеркальных стеклах витрин и мутных зеркалах каналов, «искушение разума и искушение разумом». Всплыли из таинственных глубин памяти и распространились по городу старинные поверья и рассказы о необыкновенных явлениях.

Вспомнили о древнеегипетском проклятии, сулившем недоброе всякому простому смертному, потревожившему покой каменного сфинкса. Особенно опасно, если сфинкс оторван от родной земли и находится в руках иноземцев. Тем более в Петербурге – городе призраков и теней, городе ядовитых болотных миазмов, городе Антихриста, как утверждали ещё в XVIII веке. В артистических и богемных кругах Ленинграда заговорили, что египетские сфинксы на набережной Васильевского острова окружены некой мистической тайной, которая будоражит воспалённое воображение восприимчивых и нервных поэтических натур. Прогулки к сфинксам, как утверждали многие, не раз приводили людей к душевным расстройствам, смятению и даже к «повреждению психики».

Пугали впечатлительных ленинградцев не только безобидные египетские каменные изваяния. Если в три часа белой ночью посмотреть на памятник Петру перед Михайловским замком, утверждали они, то можно явственно увидеть, как он шевелится.

И прекрасный растреллиевский Смольный собор обладает таким странным оптическим эффектом, что объяснить его обыкновенным людям просто невозможно. Собор, при приближении к нему, «уходит» в землю.

В залах Русского музея появился молчаливый призрак дамы в чёрном платье. Привидение спокойно стоит у окна и «смотрит, чем занимаются люди». Но если кто-то попытается посмотреть на даму в упор, она тут же растворяется в воздухе.

Правда, мистические явления не всегда имели негативный характер. Так, одна легенда утверждает, что призрак, или, как тогда говорили, образ Ленина «спас» от разрушения здание, за сохранение которого долгое время безуспешно боролась вся архитектурная общественность Ленинграда. В то время началось строительство нового, безликого, из стекла и бетона учебного корпуса Военно-механического института на 1-й Красноармейской улице. Для этого потребовалось снести бывший Манеж Измайловского полка. Его уже начали разбирать, и весь правый флигель лежал в развалинах, когда кто-то вспомнил, что в здании Манежа однажды перед красноармейцами выступал Ленин, и он вряд ли простит осквернение памятного места. Снос Манежа прекратили, однако восстанавливать разрушенный флигель было уже поздно, на его месте вырос корпус нового здания. Так и стоит Манеж со смещенным от центральной оси портиком, который в середину сохранившейся части здания переносить почему-то не стали.

Необъяснимыми, с точки зрения обыкновенной логики, «ассоциативными полями» окружена Адмиралтейская игла. Петербуржцы утверждают, что с появлением первого весеннего солнца ласточки, возвращаясь с далекого юга, сначала «направляются к Адмиралтейству – посмотреть, цела ли игла».

Таинственный оптический эффект свойствен и известному памятнику на площади Восстания. При определенном освещении тень от звезды на гранитной стеле образует на асфальте Невского проспекта четкие очертания двуглавого орла.

Загадочным свойством обладают и жители отдельных домов. Так, например, жильцы дома № 46 по Литейному проспекту владеют необъяснимым чувством времени. Они безошибочно, не глядя на часы, определяют, который в настоящий момент час.

В 1780-1790-х годах на пересечении Гороховой улицы и реки Фонтанки сложился небольшой архитектурный ансамбль предмостной Семёновской площади. Дом № 81 принадлежал Яковлеву. Затем перешел к Евментьеву, по фамилии которого и вошёл в списки памятников архитектуры Петербурга. Внутри этого дома до сих пор сохранилась так называемая Ротонда – круглое в плане помещение трёхэтажной парадной винтовой каменной лестницы, украшенное колоннами на первом этаже и пилястрами на третьем. В конце 1960-1970-х годов Ротонда превратилась в одно из самых мистических мест Ленинграда. Здесь происходили регулярные, чуть ли не ежедневные неформальные встречи, или, как тогда говорили, тусовки ленинградской молодёжи. Если верить глухим преданиям старины, то в этом доме ещё в XVIII столетии собирались петербургские масоны, о чём в прежние времена свидетельствовали непонятные символы и таинственные знаки на стенах. Выкрашенные в грязновато-зелёный цвет, они сверху донизу были заполнены граффити самого разного содержания – от милых интимных записочек и номеров домашних телефонов, адресованных любимым, до патетических обращений к неведомым силам и смиренных просьб к Богу. Считалось, что каждый, кто оставит запись на стене Ротонды, тем самым духовно очистится.

Винтовая лестница в Ротонде заканчивается площадкой, обладающей удивительными акустическими свойствами. Отсюда слышны даже самые тихие звуки, раздающиеся на лестнице. Однако при этом нет даже намека на какое бы то ни было эхо. Согласно поверьям, лестница ведет в никуда. Знатоки утверждают, если с закрытыми глазами попытаться по ней пройти, то добраться до конца никогда не удастся. Старожилы молодёжных тусовок помнят, что некогда под высоким куполом Ротонды висела загадочная длинная верёвка. Верёвка окружена мистическим ореолом тайны. Легенды утверждают, что на ней когда-то повесилась юная красавица в тёмно-синем свитере, которая ежедневно одиноко сидела на верхней ступеньке лестницы и тихо напевала. Как она входила в Ротонду или выходила оттуда, никто не знает. Однажды она в Ротонде вообще не появилось, и с тех пор её уже никто никогда не видел.