Запрещение производить изыскания в Кордильерах наносит большой ущерб естественным наукам, которые могли бы извлечь много интересного из знакомства с этим районом. Все, что я смог выхлопотать у президента для наших ученых, свелось к разрешению осмотреть окрестности Талькагуаны и побережье бухты Консепсьон. Был выписан соответствующий пропуск и выделен унтер-офицер, который должен был служить проводником. Вероятно, ему было также поручено следить за тем, чтобы путешественники не забирались дальше, чем им было разрешено.
Сопровождаемые потоком любезностей и обещаниями сделать наше пребывание здесь как можно более приятным, мы покинули президента и закончили день в обществе гостеприимного Мендибуру. На следующее утро мы поскакали с ним обратно в Талькагуану. Здесь Мендибуру вновь проявил свою услужливость, предоставив нам для астрономических наблюдений большой, принадлежащий ему дом, в котором некогда останавливался Лаперуз. Я тотчас переехал в наше новое жилище, и мы принялись за дело, распределив свое время между руководством ремонтными работами на судне и научными наблюдениями. Что же касается часов отдыха, то мы проводили их очень приятно благодаря гостеприимству талькагуанцев.
Вскоре городок наполнился воинственной суматохой, так как в него вступил гренадерский полк, прибывший из Консепсьона. Он маршировал под барабанный бой и звуки прекрасного оркестра. Солдаты были обмундированы на французский лад, прочно и опрятно. Их ружья находились в отличном состоянии.
Проявив чудеса усердия, Фрейре сделал все возможное для того, чтобы республика получила достойную уважения армию. Но ему будет бесконечно трудно поддерживать надлежащую дисциплину в этом войске, навербованном из авантюристов различных наций, особенно потому, что не всегда хватает денег для уплаты жалованья в установленные сроки, вследствие чего возникает недовольство. Даже офицеры в большинстве своем состоят из иностранцев, притом, как правило, невероятно невежественных и бестолковых. Конечно, такое войско лишено патриотизма; ему чужд благородный энтузиазм, который является вернейшим залогом победы. Чилийский солдат, подобно разбойнику, сражается только ради добычи, которую надеется захватить. Алчность до тех пор будет лежать в основе его храбрости, пока население не увеличится настолько, что можно будет создать национальную милицию.
Несколько полков было переправлено на остров Кикирино — вероятно, для того, чтобы затруднить дезертирство. Там они стояли лагерем и производили маневры. Все эти силы общей численностью в три тысячи человек должны были под командованием самого президента атаковать остров Чилоэ — единственный пункт, который еще удерживался здесь испанцами. Войска ожидали лишь прибытия необходимых десантных судов из Вальпаресо.
20 января в городе Консепсьон под гром артиллерийского салюта и со многими церемониями была провозглашена подписанная Фрейре конституция, которую зачитали в нескольких местах. Часть жителей восприняла этот документ с энтузиазмом, но большинству он не понравился. Такая же картина наблюдалась в Талькагуане, причем различные мнения высказывались здесь громко и откровенно. В местном обществе новая конституция сделалась главной темой разговоров, нередко вызывая бурные споры. Находясь на низкой ступени просвещения, чилийцы часто предъявляют законодателям самые удивительные требования. Каждый хотел бы, чтобы были учтены его собственные запутанные взгляды, каждый ищет в законе наибольшую для себя выгоду, не заботясь о том, как это отразится на всеобщем благе. Нигде дамы не заражены так политиканством, как здесь. Они высказывают свои суждения с величайшей решительностью и безапелляционностью. И все же их взгляды, как правило, выгодно отличаются от воззрений мужчин.
Не вдаваясь в дальнейший разбор новой чилийской конституции, замечу лишь, что по крайней мере одно из ее положений, несомненно, принесет большой вред государству. Оно предусматривает запрещение любых других публичных богослужений, кроме католических, дозволяет только католикам занимать гражданские должности (к армии по необходимости не столь строги) и даже запрещает быть ремесленниками всем тем, кто не принадлежит к католической церкви. Если преимущества всеобщей терпимости очевидны даже в наиболее процветающих государствах, то тем более желательной она должна быть в этой слабо заселенной стране, столь намного отставшей в промышленном и культурном отношении.
Наш корабль часто посещали дамы и мужчины. Однажды к нам приехал с визитом арауканский вождь, находившийся в дружбе с чилийцами; его сопровождала дочь, а также небольшая свита. Был подан завтрак, во время которого арауканы, отвергнув с презрением вилки и ножи, усиленно работали пальцами. После трапезы гостям были преподнесены маленькие подарки, которые им очень понравились. Сверх того вождь выпросил для себя пиастр, а его дочь — зеркало, ибо женственность проявляется одинаково у всех народов, в том числе и у диких. С удовольствием рассмотрев себя в зеркало, дочь вождя передала его своим соотечественникам, и сокровище начало переходить из рук в руки. Все без исключения остались довольны своими лицами, хотя, если исходить из наших понятий о красоте, у них не было на то никаких оснований.
Арауканы среднего роста, плотного телосложения и имеют темную кожу. Их гладкие черные волосы свободно свисают до плеч, а маленькие, по-китайски вытянутые глаза и сильно развитые скулы, по-видимому, указывают на их азиатское происхождение [209]. У араукан приветливое, бойкое и довольно осмысленное выражение лица. Их одежда очень проста и состоит лишь из куска шерстяной материи собственного изготовления, украшенной продольными пестрыми полосами. Это продолговатый четырехугольник с отверстием посередине, куда просовывается голова; длинные стороны одеяния свисают спереди и сзади вплоть до колен, а более короткие опускаются слева и справа немного ниже плеч; в остальном же тело остается обнаженным. Чилийцы испанского происхождения называют подобную одежду пончо и используют ее зимой в качестве верхнего платья. У простонародья пончо составляет повседневное, а порой и единственное одеяние.
Офицеры расположенного здесь полка были настолько внимательны, что устроили в нашу честь бал, который, конечно, не мог быть очень блистательным в этом бедном селении. Тем не менее мои молодые офицеры были вполне удовлетворены, ибо среди присутствовавших дам оказалось много красивых и любезных танцорок. Здесь еще сохранился старинный обычай открывать бал менуэтом, который чилийцы танцуют удивительно хорошо. Кроме танцев, принятых у нас, здесь распространена еще разновидность фанданго, позволяющая во всем блеске показать прелести изящной фигуры. Этот танец, изобилующий живописными позами и телодвижениями, одновременно танцуют только два человека; он удается чилийцам превосходно. Фанданго исполняется под аккомпанемент гитары, а также нежных песен, содержание которых танцующие передают мимически.