— А нельзя было обойтись вообще без моих родителей? — явная претензия Гермионы адресовалась так называемому жениху.
— Нет, конечно, — безапелляционно ответил тот. — Вот мы сейчас пойдем и поговорим с ними. Оставь это…
— Ты хочешь увести меня от списка? Боишься, я еще кого-нибудь приглашу?
— Честно сказать, опасаюсь, — процедил Малфой.
Гермиона, подумав, недовольно кивнула, и они ушли. Гарри постарался покинуть гостиную одновременно с ними; оставаться там и поддерживать беседу на отвлеченные темы с Люциусом Малфоем казалось ему немыслимым. В присутствии этого высокомерного, по-своему сильного и хитрого колдуна гриффиндорец начинал злиться. Он с трудом признавал, что такие люди могут быть полезны Ордену в борьбе с Волдемортом, и все же не мог так просто забыть все те гадости, которые старший Малфой с блеском проделывал в свое время.
Рон еще меньше склонялся к терпимости и ушел, опередив Гермиону, однако из вежливости все же промямлил что-то. Чувствуя, что их мнения совпадают, а делать все равно нечего, Гарри пригласил друга к себе, и они некоторое время обсуждали сложившуюся ситуацию.
— Мерлин, я, похоже, совсем не понимаю магических законов, — признался Гарри. — В мире магглов его никогда не отпустили бы домой! Возможно, он и станет безвредным, но нашим человеком не станет никогда.
Рон тоже верил в незыблемость убеждений Люциуса, но кое в чем с другом не согласился. Гарри стало не по себе, когда в ответ на его удивление освобождением пойманного с поличным преступника Рон снисходительно пояснил, что тот завоевал прочные позиции своими так называемыми пожертвованиями, а стало быть, он еще может сохранить влияние на закулисные процессы в Министерстве.
— Меня вот больше волнует, Драко Малфой хоть что-нибудь понял, или остался таким же снобом? — сказал Рон. — Все-таки не нравится мне, что Гермиона согласилась на кота в мешке.
Разумеется, Рон имел в виду не то, что Драко не предоставил Гермионе полный список книг из своей семейной библиотеки. Да, Малфой вел себя прилично и выполнял распоряжения Серого Кардинала, но Гарри понятия не имел, так ли уж изменились его чистокровные убеждения. Но обсудить это они не успели: к ним постучала Гермиона.
— Ты поговорила с родителями? — спросил Гарри.
Гермиона кивнула; судя по ее усталому и несчастному лицу, лучше от этого не стало.
— С ними так сложно было, — пожаловалась она, — все время, с тех пор, как я пошла в «Хогвартс». Мама с папой и так плохо понимали, чем занимаюсь, а сейчас они просто обалдели от этой помолвки. Мне, по сути, и сказать ничего не дали. Сначала Малфой минут десять вещал о том, как я его замечательно выручаю, а потом уже говорили они. Представляете, раскаиваются, что не уделяли мне должного внимания и пустили мое воспитание на самотек!
— Но ты вроде ничего плохого не делаешь, — удивился Рон.
Гарри значительно лучше понимал Гермиону; он легко представлял, как тетушка Петуния грохнется в обморок, если узнает, что Дадли в свои семнадцать собрался жениться. Курение и уличные драки, о которых она и мысли не допускала, точно показались бы ей куда меньшим прегрешением. А родители Гермионы, учитывая все ее успехи в учебе, наверняка надеялись, что она сделает хорошую карьеру, а уже потом будет думать о всяких там богатых женихах.
— Надеюсь, Малфои вежливы с твоей семьей, — заметил он, не желая углубляться в объяснения для Рона.
— Скорее да, чем нет, — кивнула Гермиона. — По-моему, Люциуса мама с папой побаиваются. А интереснее всего, что теперь мои родители тут будут жить, потому что их надо где-то прятать, а Малфои предоставили для этого свой дом!
— Ну да, логично, — согласился Рон. — Тогда уж точно все поверят, что вы с Драко вскорости поженитесь, а папаша Малфой белый и пушистый! Интриганы!
С этим сложно было поспорить. Но, во всяком случае, Малфои не отличались жадностью и накормили гостей отличным ужином, после которого хозяйка смущенно, но твердо попросила Гарри уделить ей время.
Он, подумав, поднялся из-за стола. Все-таки, Гарри Поттер приехал к крестной матери. Вполне естественно, что она захочет с ним переговорить. Смысла в этом Гарри не видел, но заранее смирился, что это будет так.
Домашний эльф показал ему дорогу в кабинет хозяйки. Там было еще больше всяких цветов, чем во всем доме, даже пальма стояла. Поверхность стола и полки блестели, но блеском не били по глазам. Гарри плохо разбирался в мебели и тому подобных вещах, но здесь, возможно, вручную полировали. Множество пуфиков напомнили парню о встречах Д.А. в Комнате необходимости. Он примостился на одном из них и почувствовал себя спокойнее, когда хозяйка осталась за столом. Он разделял ее потребность хоть чем-то отгородиться, хотя понимал, что разговор был попыткой сближения.
Для начала миссис Малфой попыталась поинтересоваться, как он себя чувствовал, проживая в семье тетки, но Гарри отказался обсуждать эту тему. И ему совсем не понравилось, что она верно обозначила причину такого его поведения.
— Должно быть, тебе, как и всем детям, хотелось иметь нормальную семью, — с дрожью в голосе произнесла леди Нарцисса.
— Да, я всегда мечтал об этом, — с горечью произнес Гарри. — И я приобрел ее — в «Хогвартсе». Тогда я еще не понимал, что вместе с Роном, Гермионой, Дамблдором, Сириусом я получил и риск потерять их. Всех.
Нарцисса Малфой кивнула; в ее глазах читались сочувствие и настороженность.
— А теперь вот… Вы! — последнее слово Гарри выдавил сквозь зубы. — Глупо, но может, Вам не стоило появляться в доме Сириуса тогда? Не стану лгать, будто бы я привязался к Вам и к Вашей аристократической семейке, это почти невозможно и не нужно ни мне, ни Вам. Но я пережил неприятное время, размышляя о том, что все в моей жизни могло быть по другому, если бы я вырос, — Гарри стрельнул глазами в потолок, — здесь. Это, конечно, глупо и не имеет значения.
— Что же. Примерно этого мне и советовал ждать от тебя Драко, — вздохнула миссис Малфой. — Я хотела как лучше.
На мгновение у Гарри возникло желание отпустить язвительный комментарий, но оно тут же пропало. Он видел, что она и в самом деле переживает, чувствует вину, и сознание этого не то чтобы совсем нисколько парня не радовало, однако было в этом злорадстве что-то противное, и Гарри осознавал, что нельзя идти на поводу у этого чувства.
— Так и получилось, пожалуй, — произнес он бодро. — Я вырос, полагаясь только на себя, и привык быть готовым ко всему.
— Я не могу сказать о себе того же, — покачала головой леди Нарцисса. — Но я постараюсь тебе помочь.
Она вздохнула и этим как бы закрыла тему.