— Драсьте!
Мишка вздрогнул и оглянулся на паренька диковатого вида, щербато улыбающегося Оксане с банкетки между двух кадок с тропическими кустами. Тимофеева вежливо ему кивнула и отвернулась, однозначно давая понять, что не желает общаться. Улыбка на простоватом лице увяла, парень плюхнулся обратно на сидение и бездумно подёргал висевший на его шее гостевой пропуск, упрятанный в прозрачный чехол на яркой ленточке.
— Это кто? — тихо спросил Мишка, как только за спинами контролёров закрылись прозрачные входные двери.
— Профан, которого мы с Максом выловили, — рассеянно отозвалась Ксюша. — Надо же, на учёбу ходит.
— По-моему, неудивительно. А ты вроде не рада.
— Да зря мы с ними цацкаемся, — неожиданно резко процедила Тимофеева. — Этот тип — бандит натуральный, а его учат с даром обращаться. Через годик-другой мы же его опять и возьмём…
— Может, и нет, — задумчиво возразил Мишка, раскрывая над коллегой зонт. Редкие крупные капли заставляли вздрагивать от неожиданного холода. — Я слышал, один такой профан сейчас чуть ли не в Магсовете сидит.
Ксюша недоверчиво хмыкнула.
— Ну, один, — с нажимом повторила она, — на сотню уголовников.
— А если именно этот перевоспитается? — упрямо спросил Старов. — Научится всему и совершит великое открытие…
— А если не перевоспитается? — огрызнулась Оксана ему в тон. — По мне, так к клятвам их и на все четыре стороны. Нечего таким в сообществе делать.
Мишка, хмурясь, покачал головой.
— У всех должен быть шанс, — твёрдо сказал он.
Когда они вернулись в офис, взбодрённые промозглым холодком, на рабочем месте нашёлся только Андрей. Он внимательно слушал управский новостной канал и неторопливо разбирал тощую папку с прошениями; в Ирино отсутствие только ему и хватало совести не забывать о текучке. Мишка обвёл невесёлым взглядом полупустой кабинет. Ярослав, Ира, Макс, теперь вот Костик с его больной гордостью… Всё случайности или кое-где кроется-таки чья-то злая воля?
— …Продолжается падение цен на отечественное серебро и артефактные изделия, — бодро тараторила дикторша. — Эксперты считают, что тенденции вызваны изменениями в российском таможенном законодательстве и в правилах сертификации…
Мишка плюхнулся в кресло и усилием воли заставил себя не прислушиваться к весёлой новостной трескотне. Подпольщикам плевать на правила сертификации, наклепали без малого центнер вредоносных штуковин; там одного только сырья на несколько миллионов, даже с поправкой на падение цен… А зачем, собственно, так много? Вроде бы страна ни с кем не воюет и не собирается. Убивать людей ради удовольствия стал бы только съехавший с катушек маньяк, но маньяки не в состоянии организовать производство, ещё и подпольное. Мишка хмуро воззрился на криво набросанную схему. Должна быть ещё связующая нить, которая соединила бы этот фрагмент с соображениями Ярослава.
— …Затяжными дождями закончилась аномальная жара в столичном регионе…
Аномалии. У объекта Вяз двадцать седьмого числа не случилось то, что произошло вчера близ объекта Ясень. Или случилось? Какого лешего какие-то сумасшедшие ломятся толпами через разлом, да ещё и пристреливаясь по дороге по окрестным ёлкам? Что там такое, чего нет здесь?
— …По его словам, в этом нет ничего необычного: подобные явления свойственны…
Лезут с оружием и, похоже, не только с огнестрельным. Викентьев сказал: точность стрельбы не так важна, если есть подстраховка в виде магии — или колдовства, если иметь в виду прямо-таки товарные партии вредоносных амулетов! С таким снаряжением не ходят в исследовательские экспедиции. Эти люди шли в чужой мир убивать и грабить, а значит, речь всего лишь о наживе… О наживе, может быть, мирового масштаба…
Мишка торжествующе провёл черту с одного листа бумаги на другой, не заботясь об аккуратности наброска. Вот оно, недостающее звено! Маленькая армия, вытоптавшая поляну рядом с Ясногорским разломом, прямо-таки кричит о том, что за ней стоит кто-то могущественный. Не стеснённый в средствах, будь то деньги, знания или связи. До той степени, что взялся подкапывать под магконтроль, не боясь ни законов, ни общественного мнения…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— …Предвыборной гонки, которая преподносит всё больше сюрпризов. Согласно опросам, на лидирующие позиции вопреки всем прогнозам вырвался Дмитрий Обарин; аналитики называют среди причин громкую популистскую программу и экстравагантный имидж самого политика…
Для Обарина вряд ли потребовались ментальные чары — достаточно было помочь выжидавшему своего часа политику нащупать общественный нерв. Дальше опытный лицедей взялся за дело сам, да как лихо! Так, что под нынешней правящей верхушкой зашатались кресла. Так, что им пришлось что-то предпринимать, и быстро. Зарецкого из столицы выкурили, Верховского заняли интригами внутри Управы, путь был свободен. И теперь вооружённый отряд устраивает конец света по другую сторону разлома, прямо сейчас, в эту секунду…
А ведь Викентьев подозревал что-то подобное! Колдун-подпольщик, отчаявшись отвертеться, требовал аудиенции у Митрофанова; отдельный вопрос, как это ему позволили пронюхать об участии в деле столь высоких начальников… То ли мужик попался на редкость хитро сделанный, то ли кто-то допустил ошибку, которых не избежать даже в самых глубоко законспирированных сообществах. Сергей Леонидович громко рекламирует грядущее экономическое чудо; должно быть, здесь и потребовался чужой мир, какие бы богатства в нём ни крылись. Финансисты что-то для него рассчитали; финансисты подняли шум по поводу щедрых премий контролю…
Пальцы у Мишки похолодели. Если всё так, дело пахнет очень, очень нехорошо. Эта «Цепь» — государство в государстве, со своими тайными правителями, с небольшой армией, с хищническими амбициями… И с бандитскими методами их удовлетворения, как и приличествует агрессивному и уверенному в себе игроку политической арены. Старов покосился на занятую разбором документов Ксюшу. Тимофеева считает, что профанам, особенно с сомнительным прошлым, не стоит доверять. Может, права как раз она? Может, ошиблась Лидия Свешникова, выписавшая путёвку в жизнь юному уголовнику по кличке Ноготь? Молодой человек усвоил уроки, научился одеваться в дорогие костюмы, уселся в депутатское кресло и ловко приспособил к делу доверенные ему тайны. Митрофанов — профан, Митрофанов — профан… Есть в этом созвучии что-то почти мистическое. Словно подсказка к головоломке, хитро спрятанная в неожиданном месте.
— Вы были правы, — выдохнул Старов, едва очутившись на пыточным стуле перед бесстрастными глазами Верховского. — Мы тратили время на архивы и теорию, а достаточно было понять, кому всё это выгодно…
Он выложил начальнику всё, что успел надумать. Схемы — и Ярослава, и его собственные — покрыли собой весь огромный стол Верховского; Мишка тыкал тупым концом карандаша в надписи и линии, соединяя между собой разрозненные мысли. Александр Михайлович не прерывал его. Из-за окутавших логово чар тишины собственный голос казался Старову тонким и неуверенным — а может, так оно и было, потому что предположения, которые он высказывал, вполне могли оказаться самоубийственными. Иссякнув, Мишка перевёл дух и понял, что легче ему не стало — скорее, наоборот.
— Роскошно, — задумчиво протянул Верховский, скользя взглядом вдоль линий схемы. — Госизмена на ровном месте. Если ты прав.
Старов молчал. Ему казалось, что все отпущенные на его жизнь слова он потратил на это объяснение. Вот бы шеф прямо сейчас встал, сгрёб со стола все наброски, свернул в рулончик и одним могучим рывком разогнал подгнивший Магсовет, как назойливых мух… Но этого не будет. Так просто ничего не получится; как Костик этого не понял?
— Нужны доказательства, — тихо проговорил Верховский. — Весомые. Достаточные, чтобы убедить безопасность.
— Безопасность?
— Да. Нам нужна поддержка. В одиночку мы против таких величин не справимся, — спокойно сказал шеф.
Мишка уставился на него недоумённо.
— Мы же вроде как с ними в контрах!