Каштановые волосы – единственное во внешности молодого джентльмена, что было предметом его особой заботы, – уже немного поредели; именно поэтому он уделял им особое внимание, не желая прежде времени сверкать лысиной. У него было умное лицо, в черты которого так глубоко въелись следы пережитых лишений, злоупотребления алкоголем, легкомысленного жизнелюбия и презрения к людям, что бросались в глаза даже человеку неопытному.
– Скучная местность, – презрительно заметил молодой господин, глядя в окно, и любезно улыбнулся девушке с явным желанием завязать с ней разговор.
На девушке была темная юбка, облегающий лиф и блузка с глухим воротником. Все это было сшито из хороших дорогих тканей, пожалуй слишком тяжелых и плотных для столь юной особы, скорее всего, нежной и подвижной и в естественных условиях, по-видимому, даже гибкой и резвой.
Прежде чем девушка успела ответить, в разговор включился второй господин, юноша лет двадцати с гладкой кожей, туго обтягивавшей скулы. Он был очень строен, элегантен, движения его были исполнены несколько чопорной уверенности, проявлявшейся даже в его манере смотреть на часы.
– В самом деле, скучная местность, – подтвердил он слова своего попутчика, видимо не придумав ничего более оригинального.
– Только ночью по ней и ездить, – продолжал тридцатилетний.
– Верно, ввиду полного отсутствия природных красот, – опять согласился с ним элегантный юноша.
На лице девушки появилась улыбка, полуленивая-полунасмешливая, а в глазах сверкнули злые искорки.
– В самом деле, – сказала она наконец. – Именно с точки зрения отсутствия или наличия природных красот и следует оценивать любую местность.
Оба молодых господина удивленно вскинули глаза. Они не понимали, смеется ли юная леди над одним из них или над обоими, или она говорит серьезно. Они уже успели заметить во время поездки, что эта бледная семнадцатилетняя девушка, казавшаяся на первый взгляд «тихим омутом», иногда вдруг обнаруживала незаурядный ум и проницательность. Она то казалась беспомощной и неопытной, как усердно опекаемый взрослыми подросток, то старше своих лет и во всеоружии умения распознавать любые эгоистические уловки окружающих. Одним словом, она производила впечатление подавляемого, но своевольного и мыслящего существа.
Оба молодых джентльмена познакомились в поезде. Несмотря на разницу в возрасте и жизненном опыте, их объединяло полное совпадение образа мыслей и чувств, а также то обстоятельство, что оба были энергичными и целеустремленными людьми и, хоть и не отличались особыми талантами, рассчитывали быстро сделать приличную карьеру. Замечание девушки смутило их; они не знали, как на него реагировать. Пожилая дама сняла очки, взяла в руку лорнет и сердито посмотрела сквозь него на девушку:
– Кейт! Ну до чего же нелепы бывают порой твои замечания! Природными красотами сыт не будешь. Впрочем, в этом ты ничем не отличаешься от своего отца, который тоже не умеет обращаться с деньгами.
Молодые джентльмены деликатно опустили глаза, сделав вид, что они не слышали слов дамы, обидных для девушки. Кейт покраснела – не за себя, а за отца, которого боготворила.
После энергичного вмешательства пожилой дамы джентльмены поняли, что достичь своей цели они могут лишь окольным путем, и немедля вступили на него, тем более что они не желали терять время на знакомство с обстоятельствами личной жизни собеседниц.
– Вы абсолютно правы, – льстиво заметил тридцатилетний джентльмен с редеющими волосами, обращаясь к пожилой даме. – Эта земля совершенно нерентабельна. Это всего лишь необходимая, но грубая и некрасивая подкладка для железнодорожных рельсов, и больше ничего.
– Без которой, однако, не обойтись, – прибавил элегантный юноша.
– Пожалуй, – согласился тридцатилетний джентльмен, подтвердив свою собственную мысль.
– Кейт, положи книгу обратно в саквояж! – велела пожилая дама своей юной спутнице.
Та покорно выполнила ее приказание.
– И достань, пожалуйста, газету! Могла бы, кажется, и сама догадаться сделать это!
Девушка молча исполнила и это ее желание, даже не пытаясь оправдаться.
– Газета, правда, уже далеко не свежая… – посетовала пожилая дама, но тем не менее с интересом принялась изучать курсы акций и биржевые сводки.
Явно оставшись довольной прочитанным, она попросила Кейт передать ей печенье и перешла к статьям об убийствах и разбойных нападениях.
– Число преступлений растет не по дням, а по часам! Это просто неслыханно!
– Совершенно верно! – одновременно откликнулись оба молодых джентльмена.
– Вы тоже так считаете, не правда ли? Просто немыслимо, что себе позволяют эти бандиты! Вот, например: в Черных холмах завелся какой-то монстр, не то зверь, не то человек. Никто не видел это чудовище, кроме тех, кого оно убило и кто уже ничего не сможет рассказать. Во всяком случае, все это ужасно. Золотоискатели гибнут один за другим! Уже второй год! А вот пишут об очередном нападении на поезд. Сначала разобрали пути…
Она умолкла, поправила очки и попыталась продолжить чтение.
– Нет, это невозможно! Кейт! Прочти ты!
Девушка взяла у нее из рук газету. Тридцатилетний джентльмен, сидевший рядом с ней, тоже устремил взгляд в газету.
– В самом деле! – воскликнул он. – Опять! И как раз на этом самом перегоне!
– Боже милостивый! Почему вы говорите «опять», сэр?
– Наверное, потому, что это стало здесь уже почти традицией, – мрачно откликнулся элегантный юноша, по-видимому желая таким образом произвести впечатление. – Или за этим «опять» стоят ваши личные приключения? – обратился он к тридцатилетнему.
– Вы угадали, – ответил тот. Разговор принял весьма приятный для него оборот. – Здесь, в этой проклятой богом местности, меня пытался отравить один небезызвестный индеец. К счастью, эта попытка оказалась не очень удачной.
– О!.. Джентльмены, прошу вас воздержаться от цинизма! – раздраженно воскликнула пожилая дама. – Этого мои нервы не выдержат. Я совершаю это путешествие не ради удовольствия. Нам необходимо вернуться в Омаху!
– Куда мы и приедем. Непременно приедем! – уверенно заявил тридцатилетний. – Можете не сомневаться, мадам! Я знаю этот участок дороги как свои пять пальцев.
– В таком случае вам должно быть также известно, что на этом участке дороги уже два года хозяйничает какая-то загадочная банда, – не без некоторой иронии заметил элегантный юноша.
Девушка опять покраснела. Это было ей к лицу.
– В самом деле? А что вам об этом известно?
– Кейт! Никаких кровавых историй на ночь! Я не люблю этого, это вредно для здоровья, а для твоих нервов и подавно – после тех ужасов, что ты пережила в Миннесоте! Так вы, стало быть, хорошо знаете этот участок дороги, сэр?
– Я его сам строил! – ответил джентльмен с редеющими волосами, пытаясь скрыть гордость под маской скромности и равнодушия. – Позвольте представиться: Генри Генри.
– Недурно звучит. Это название фирмы?
– Инженер.
– О, здесь это весьма кстати и действует успокаивающе.
– Роч, – поспешил представиться и второй джентльмен. – Лейтенант.
Пожилая дама всплеснула пухлыми ручками:
– Боже, как это кстати! Лучшей защиты для