Из кузова ребята вытянули несколько массивных лаг, вторые концы которых упёрли в снег, а первые остались лежать на краю кузова. Получились довольно широкие, и к тому же, прочные сходни, должные выдержать немалый вес животного. Саша осталась с ребятами и наблюдала за приготовлениями готовая в нужный момент помочь им с погрузкой своего верного спутника.
– Он будет в кузове ехать? – поинтересовался Поль.
– Ну да. Сейчас места там много, а вот в кабине ему было бы тесно, да и разворотит он её ненароком, – авторитетно заявил Стив.
– А ещё в кузове большой ящик с рыбой, – засмеялся Поль, а следом за ним засмеялись и Стив с Сашей. Медведь, не ведая какая судьба ему уготована, уже съел рыбу принесённую Стивом, и вылизывал морду закрыв от удовольствия глаза.
Саша нашла в куче снега свой рюкзак, о котором напрочь забыла, и потеребила холку медведя. – Вставай, комок шерсти, покатаешься в тепле.
Медведь нехотя встал и заковылял за девушкой. Снег не прекращал идти и шкура животного напоминала тряпку большой лохматой швабры, а местами снег сначала подтаял, а после замёрз образовав где ледяную коросту, где колтуны. Подведя медведя к сходням Саша попыталась хоть сколько-нибудь смахнуть с его спины налипший мокрый снег.
– Я ему картон от коробок постелил. Как с мишки стечёт вода, я картон выброшу и сухой постелю, – успокоил девушку Стив.
Медведь стоял перед сходнями и не горел желанием ступать на них. Ребята решили эту проблему применив метод катания и таскания тяжёлых и громоздких предметов. Саша гладила животное по голове объясняя ему какой он хороший и любимый, а ребята упёршись тому в зад толкали его. Мишка, ещё какое-то время соображавший, что от него хотят, шаг за шагом поднимался ступая когтистыми лапами по брусьям. В кузове стоял запах рыбы и в конце подъёма животина уже сама была не прочь улечься возле вкусно пахнущего ящика хранящего в себе медвежье лакомство. Наконец лаги закинули, и закрыли дверь кузова. Саша, в отличие от своего спутника, совсем не сопротивлялась подъёму в кабину машины, но, как и медведь, нуждалась в поддержке и подталкивании сзади, так как подол её кухлянки мешал высоко поднимать ноги.
В кабине было тепло и сухо. Сашу усадили на заднее сиденье заставив снять верхнюю одежду, налили горячего чая, открыли жестяную банку с галетами и банку с рыбными консервами. Девушка забыла, что такое, есть столовыми приборами. Поль обратил внимание на первую реакцию Саши выудить кусок рыбы из банки пальцами, и усмехнувшись подал ей вилку. После плотного перекуса и двух кружек чая, вкус которого она давно и накрепко позабыла, Поль заставил её лечь и накрыл своей курткой.
Ей снилась зелёная долина. Море справа, и дорога убегающая в гору слева. Домики метеостанции. Деревянная лестница спускающаяся с горы в долину. Маяк на горе, где-то возле горизонта. Высокая, чёрная труба кочегарки. Здание казармы. Мачта радиолокационной антенны. И берёза. И тишина. И великая безмятежность. И щемящая боль в груди. Навсегда.
Не прошло и двух часов как девушка проснулась и первым делом стала искать медведя. Поль, бодрствующий на переднем сиденье, успокоил её и открыл небольшую дверцу в перегородке за задними сиденьями отделяющей пассажирский отсек от грузового отделения. В открытую дверцу тут же просунулся влажный нос, а затем и большая белая голова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Саша, скажи нам, ты знаешь куда и зачем идёшь? – голос Поля был серьёзен.
Саша погладила нос медведя. – Не всегда. Бывает, я просто иду, не задумываясь, бывает, хочу понять, но цель ускользает от меня, а то вдруг – знаю, отчётливо, и удивляюсь тогда, по сторонам осматриваюсь, вопросы себе задаю, тут-то память моя и схлопывается, будто оберегает. От чего? – Она пожала плечами. – Кемонгак и Кулика пытались объяснить, но они до конца не знали моего замысла. Да и где им, если я сама иду с закрытыми глазами.
– Кто это такие? – спросил её Поль.
– Это Инуиты, Белые люди – уточнила она. – Они подобрали меня когда я закрыла глаза и ждала когда смогу их открыть. Они добрые. Они следили за мной. Они ждали меня много времени, и многое обо мне знают.
– И что они тебе сказали?
– Ну, они называли меня Странницей. Мол, я странствую по мирам. А ещё называли Ключницей, потому что у меня есть ключи от всех миров. И то, что все миры начаты мною. А сейчас я иду к преддверию. Мне надо выйти из этого мира и войти в следующий.
Стив и Поль переглянулись.
– А волки? Может быть, ты знаешь, почему их здесь так много?
– Знаю конечно. Они собрались вокруг горы. Им надо разбудить дракона и поприветствовать его. Они животные и им ведома истина.
– Но как это связано с преддверием? – спросил Стив.
– Скоро я узнаю, – Саша опустила глаза и смотрела в пол. – Баба Лиза показала мне двух меня. На горе я вберу в себя все свои сущности и пойму, что мне делать дальше. Пришло то время когда это стало возможным.
– Но почему ты разделена? Я правильно понял, тебя три? – Стив задумался подыскивая правильное слово. – Три сущности, или три человека?
– Да. Три части одной сущности. Мы едины во мне, и в то же время нас три. Я это сделала намеренно. Уже очень давно, когда только создавала этот мир. Первым делом я заключила свою энергию в дракона, а потом разделила себя. Это было сделано, чтобы приблизить себя к обычным сущностям, и стать обычным человеком. Не быть Первой. Останься я целой, я стала бы пожирающим огнём своего же творения, или в лучшем случае во мне самой увидели бы Бога, как бы я не старалась. Я этого не хотела.
Стив хмыкнул. – Однако, этот мир верил в Бога.
Саша состроила виноватую гримасу. – В какой-то момент я посчитала это правильным.
– Но почему дракон? Почему не конь, или камень, например? – Стив развёл руками.
Поль хихикнул и посмотрел на девушку.
Саша пожала плечами. – Дракон воплощает мощь и энергетику. Моё новое воплощение. Над ним не властно пространство. А ещё, – она ни с того ни с сего хлопнула в ладоши и засмеялась. – Я хотела, чтобы люди, стоя у самого края своего мира, увидели то, во что отказывались верить, над чем смеялись, и что отрицали несмотря на предания прошлых миров. Те предания я бережно храню и перенесла в этот мир. Но человечество не сумело воспользоваться дарами ушедшего. Оно отрицало всё, что вне его границ. Сейчас, в самом конце, этот мир увидит как был не прав. Обретёт веру в последнее мгновение. Перенесёт эту веру через пустоту, и посеет её семена в новом мире. Всё начнётся сначала. И мы будем свидетелями великих заблуждений. Если новое человечество достигнет могущества не только в технологиях, но и веры в себя, я оставлю его как достойного идти своей дорогой. – Саша опустила голову, и с грустью в голосе договорила: – Но им не под силу вера в меня.