Читать интересную книгу Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Под эти мысли перевернулся на живот и стал набрасывать в блокнотик тезисы, для разговора с османами и Петром.

Что у нас в сухом остатке. Константинополь будут месяца три беспокоить вылазками и ударами. Месяца через три будет большое сражение, а если мы отобьемся, то еще одно, очень большое сражение будет через год-два. Что будет потом — прогнозировать сложно. Зависит от результатов сражений. Вполне возможно, если султан получит очень серьезной сдачи — то он может и замириться надолго.

Что можно сделать. Нужно заставить султана пойти на временный мир. Просто так, он предложения не примет — нужно устроить большое разграбление его территорий и побережий, что бы он сам захотел передышки. Территории — это к казакам, а вот побережье, это к флоту. Хотя, с другой стороны, те же казаки, на своих чайках, с этим то же неплохо справлялись. Дать им в поддержку пару фрегатов, и пусть наводят шорох. Кроме того, флоту нужно накапливать снаряды. Ведь где будут собираться янычары? На азиатском берегу, скорее всего. Значит, будет большой прорыв через полтора километра пролива, причем, вряд ли под пушками Константинополя. Скорее, где-то между Константинополем и Румельсихаром. Прорыв пойдет на лодках и плотах. На всем, что можно донести до берега и спустить на воду. Вот тут то и понадобиться бешенная скорострельность, чтобы значительно проредить это море переправляющихся. Записал этот тезис на отдельный листочек блокнота, озаглавил листочек — операция «Противостояние». Мне бы еще пролив заминировать. Но все взрыватели на перечет. Хотя, пускать по течению на плотах, выше переправляющихся, большие мины с фитилями — никто не мешает. Записал и эту мысль. Пойдут османы на прорыв ночью, это наверняка — значит еще и об освещении подумать. Подумал, что можно эти дела совместить — вылить в пролив нефть и поджечь ее. Экологи мне не простят. Но если найду столько горючего, плюну на экологов. Вернусь еще к этой битве позже.

Пока предположим, что мы ее выиграли. Если других альтернатив у султана нет, он продолжит штурмы и осады, перемалывая свое ополчение. Нам такого не надо, усиливать гарнизон и накапливать арсеналы все же удобнее в мирное время. Значит, надо дать султану альтернативу, причем дать уже сейчас, что бы он о ней помнил, и после неудачного штурма за нее ухватился.

Нужно составить предложения по мирному договору, и отправить проект султану. Петр меня, за такую самодеятельность, накажет обязательно, но проект султану отправлять надо прямо сейчас, а не через месяц-два, когда Петр придет. Чтобы у султана альтернатива была перед глазами на момент штурма. Причем, договор нужен максимально мягкий, и при этом не уступать ни пяди стратегических захватов — а то помню, из литературы, какой проблемой было вывести наши флоты через проливы. Набрасывал и зачеркивал. Одни пункты договора были неприемлемы для нас, другие для османов. Золотой середины пока не было, а ошибиться нельзя — вторую попытку переговоров можно будет провести только после нескольких баталий, потерь и крови.

Сегодня еще есть возможность, воспользоваться растерянностью султана, изгнанного из обжитого дома и потерявшего несколько флотов и армий. И то и другое он восстановит достаточно быстро — но вот такого состояния неразберихи больше не будет.

Пару часов мучался с набросками, потом вернулся на корабль и приказал разыскать местного старосту города, бея или как их тут называют. С переводчиком, само собой — пополнять кипящие мозги еще и турецким языком было выше всяких сил.

К вечеру доставили Мурзу-пашу. Мурза, как оказалось это звание — близкое, по моим понятиям, к князю. Принял его уважительно, но на южный церемониал, с выяснением здоровья всех родственников и удоев скота — моего уровня политкорректности не хватило, и перешел сразу к делу. Развернул перед князем весь расклад, начиная от Балкан, и намеченных на осень этого года переговорах, о мире, который не сулит империи абсолютно ничего. И заканчивая захватом столицы. Выпячивал плачевное состояние осман, и неудержимую мощь русских гарнизонов, а особенно флотов. Именно флотов, во множественном числе — пусть бояться, что у нас такого добра навалом. Тут главное, врать правдоподобно.

Керчь и уничтожение флотов осман — обрисовал походя — мол, эта мелочь просто под ноготь попалась.

После чего, предложил князю думать, как именно мы пройдем по побережью ослабленной Империи, и какие внутренние противоречия все это вызовет.

Князь не был идиотом. Мои доводы находили понимание, но не поддержку. Одобрения своих планов от противника и не ждал, но, как и положено, перед противником — сгустил краски. Наши непобедимые флоты множились почкованием прямо на глазах и заливали берега ливнями снарядов, на которые должны бы были работать мастерские всей России, да еще и не один год. Для достоверности посетовал, что сразу все это сделать не можем, времени просто не хватит — но за следующий год — выполним все обещанное, и вести нас в этом будет сам ангел Азраил.

После столь внушительного рассказа изложил по пунктам, чего от него хочу, и получил согласие князя, а куда он денется, на посредничество. Только пришлось его отправлять на берег, для сбора достойного посольства и отдать ему, свеже захваченную шняву в виде посольского суденышка.

К утру шнява, с посредниками к султану, вернулась из города. Но отпускать их до прибытия флота не собирался — прибытия осман ждал со дня на день, и не попытаться задержать штурм Керчи, раз уж отбиваться мне все равно нечем, было бы упущенной тактической возможностью. А задержать осман планировал именно послами.

Отправил морпехов проверить шняву, мало ли какие мысли у этих правоверных появятся, по отношению к гуярам — мне подрыв шнявы под боком фрегата совершенно не нужен. Пару морпехов оставил дежурить на шняве, велев никого никуда не отпускать, за исключением визитов князя ко мне. Князь не просто поспешил с визитом, он практически переехал на фрегат. За прошедшую ночь, пропитавшись сомненьями соратников, он подготовил целый список вопросов, которые действительно были важными, и над которыми стоило подумать. Сели с переводчиком и мурзой украшать короткие пункты мирного договора, вязью политесов. Мурзу можно понять, приди он с первоначальным договором к султану — ему могли запросто голову отчеррыжить, вот он и пытается заполировать договор. Со своей стороны, внимательно следил, что бы смысл пунктов оставался, однозначен и не изменен. Ругались, чуть ли не над каждой фразой. Даже при условии, что это только предложение, а не сам договор, все равно никаких «нижайших просьб» в нем не будет. Мне это предложение, как адмиралу азовского флота подписывать, и русский флот ничего «нижайше» просить не будет. Надеюсь, эту мысль в мурзу вбил.

Сосредоточиться на работе с проектом мирного договора мешал дамоклов меч, ожидаемой эскадры. Сложно планировать мирные переговоры, постоянно ожидая криков о парусах на горизонте. С мыслью, что османы придут раньше Крюйса, потихоньку свыкался. Даже начал набрасывать, вечерами, планы героического кидания на амбразуры, когда дюжина оставшихся фрегатов пытаемся пробиться через плотный артиллерийский огонь линейных кораблей на дистанцию картечного удара и берем на абордаж корабли османов. Планы получались с такими дикими потерями, даже при удачном маневрировании, что поставил на них жирный крест, и вернулся к первоначальному, короткому, плану — убегать. Немного скорректировав его по срокам. Убегаем не сразу, завидев эскадру, а после переговоров и открытия, с ее стороны, огня. В этот новый план посвятил только командиров, строго-настрого запретив пересказывать его кому бы то ни было. Расписали новую диспозицию, которую велел занять прямо с утра, не все ли равно, стоять в бухте или поперек пролива, бортами к горлу.

Эскадра османов появилась под вечер седьмого дня, после начала штурма Керчи. Состав эскадры объяснял столь возмутительную ее задержку. Среди четырех десятков пришедших судов не было ни одного линейного корабля. Были три десятка галер, два галеона и несколько разнокалиберных шхун. Воспрянул духом. Османы явно не планировали тут морскую баталию, и просто везли войска. На такой флот могу рискнуть и выйти с одной картечью. Да, дырок в нас насверлят изрядно, но зачеркнутые планы превращались из утопических, в просто сложные, хорошо, что не выкинул.

Тем не менее, начал действовать по плану с переговорами, отправив шняву навстречу флоту — пусть задумаются, стоит ли вообще начинать.

Судя по тому, как флот неприятеля бросил якоря в паре километрах от нас — князя приняли, и он первым делом расписал нашу дальнобойность. Плевать. Перевооружим фрегаты позднее на нарезные орудия и посмотрим, насколько удивятся османы, когда соберутся нарушить условия мира.

Пока флоты стояли друг напротив друга, не подавая признаков агрессии. Наша тонкая цепочка многозначительно перечеркивала вход в пролив, а плотная группа осман не пыталась в этот пролив войти.