Читать интересную книгу Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

К вечеру османы затихли, готовя страшную ночную месть. В том, что они ее готовят, ни секунды не сомневался. Даже представлял, где и как они пойдут на прорыв. Вариантов было два — ворота выхода из крепости, и лестницы на стены у северной башни. У северной, потому, что весь день они активно штурмовали южную стену, несмотря на то, что у северной больше подъемов. Более того, предположил, что не полезут они по этим подъемам, а организуют приставные лестницы, благо материала для их изготовления в городе мы нашинковали пушками и метателями в достаточном количестве. Оба варианта меня не устраивали — посадил одно капральство приданных мне солдат, вместе с матросами за фасовку пороха с камешками по кувшинам, горшкам, кожанным мешочкам, любым емкостям, собранным со всей внутренней крепости, и обматывание их веревками. Вопрос с огнепроводным шнуром решили так же просто — мазали нитки смолой и обваливали их в порохе. Хотел заготовить столько гранат, что бы любой штурм просто закидать шапками, то есть гранатами.

Настолько увлеклись изготовлением бомб, что оставили артиллерию без большей части огневого припаса — стрелять новым днем будет особо нечем, значит, решим все этой ночью.

Утренний штурм самым бессовестным образом проспал. Пол ночи бегал и нервничал, потом принял стакан успокоительного, догнался вторым, и прилег на пол часика. Утром проснулся от звуков разрывов — османы оправдали звание воинов, и выбрали штурм стены, вместо отступления через ворота.

Выбежал из башни на стену, оценить величину нашей проблемы. Османы отлично подготовились, и провели вполне грамотную операцию, сконцентрировав силы и устанавливая сразу десятки лестниц. Только вот делали они это в прогнозируемом месте.

Посмотрел на сплошные разрывы под стеной, на падающие лестницы и обрушивающиеся мазанки. Посмотрел на поток десанта, стекающий со стен в плотное пыльное облако, которое укрыло картину разрушений внизу. Посмотрел на своих морпехов, спокойно наблюдающих со стен за очередной бойней, и пошел обратно к Тае — лично мне было не интересно смаковать подробности погонь за убегающими жителями крепости и сдающимися османами. Но и останавливать этот беспредел, до обеда, точно не буду.

Однако под резкие шумы резни заснуть мог только особо стойкий человек, со стальными нервами.

Дождался радостно прибежавших с докладами посыльных и велел им собирать ко мне офицеров десанта. Собирались больше часа, потом за десять минут поставил задачу. Назначил временного коменданта и правила поведения в захваченном городе. Обещал расстреливать за порчу будущих русских тружеников, и разрушение домов для русских крестьян. Про добро говорить не стал, бессмысленно отдавать приказы, которые нельзя исполнить.

После чего трусливо сбежал на корабль, все же из моря все эти сражения вносят меньший разлад в мою душу.

Эскадра ночевала в керченской бухте уже третью ночь. Прошедший день стаскивали брандер, упираясь якорями, и приводили его в транспортабельное состояние. Корпус мы ему попортили знатно, но на плаву эта сплошная заплатка еще держалась уверенно. Стаскивали, не столько заботясь о добре, сколько убирали ковровую дорожку к штурму крепости, для ожидаемой эскадры. В остальном, день прошел под нервное ожидании неприятностей. Ждали их не только на борту нашей эскадры, но и в притихшем городе, жители которого, те, кто не успел сбежать, отсиживались по домам. По вымершему городу ходили крупные наряды десанта, так как с взятием крепости война за Керченский пролив была еще далеко не закончена. Да и в самой Керчи оказалось двойное дно. Кроме основной крепости Воспоро, город имел несколько еще более древних казематов, засыпанных землей и уходящих на неизвестную глубину. В которых скрылись, и были заблокированы, остатки гарнизона османов. Пройдя вечером по этим казематам, замаскированным настолько хорошо, что с моря их было не разглядеть — велел разводить большие костры в найденных проходах перед закрытыми дверьми. Не выкурим, так хоть внезапную атаку, с этих направлений, предотвратим. Тем не менее, патрули велел вести силами не менее капральства, на случай вылазок из не обнаруженных ходов. Не люблю партизанскую войну. Точнее, партизанить сам — это всегда пожалуйста, а вот почувствовать себя на стороне, против которой партизанят, весьма неприятно. Новое, разгорающееся утро, очистило небо от неприятной мороси, два дня действовавшей нам на нервы — новый день обещал быть солнечным, но не обещал отсутствие нервотрепки. Ждали эскадру осман, ждали Крюйса со снарядами. Разрабатывал планы на оба случая, придет ли первым Крюйс, или встретим его, убегая от османов.

К обеду нервы сдали. Высадился на северном роге бухты, с нарядом морпехов. Просто походить по земле и перестать запугивать команду адмиральского фрегата. Надо было чем-то отвлечься. От мыслей о возможных вариантах развития событий уже пухла голова.

На земле стояло степное лето, знойное, и пропитанное запахами и звуками. Поднялись на холм, с которого открывался прекрасный вид на пролив. Горизонт был, по-прежнему, чист в обе стороны. На этот холм напрашивалась крепость, с дальнобойными орудиями, но развивать эту мысль не стал, просто пометив ее в блокнотике.

Лежал на холме, разглядывая бездонную голубизну неба, грыз горькую травинку и думал об османах. Война только начинается, а мы уже практически без флота, и даже то, что боевой флот осман мы изрядно выбили, в части тяжелых кораблей, не делает задачу легче. Слишком мало снарядов способны выпускать наши заводы. Нужно год, а лучше три года, передышки. Следующей весной от Воронежа спустятся еще две дюжины фрегатов. За зиму тулякам устрою пятилетку в пол года, да и Липковский завод выйдет на рабочий режим. Уже следующим летом можно будет проводить серьезные боевые операции. Надо только до них продержаться. Значит, флоту, в этом году, больше в сражения лезть нельзя, максимум — конвои транспортов, и зачистка берегов, с убеганием от серьезных сил осман.

С османами придется договариваться. Тотальную войну Россия не потянет. Тотальная война — это ведь не на год, и может даже не на десять. Если вдуматься — кому нужна эта война? Россия уже оторвала кусок много больше, чем в состоянии прожевать. Если еще пройдет успешно и Крымская операция, то можем еще и крымского хана на свою сторону перетащить, у него в степях голод начнется жуткий, и он будет искать помощи. Османы ему вряд ли помогут, им хватает своих внутренних проблем, с бунтующими и отделяющимися колониями, кроме того, они откровенно получили по зубам на Балканах, потеряв там сто тысячную армию, теперь еще несколько десятков тысяч, флот и столицу. Султану, Мустафе второму — не позавидуешь. Теперь минимум, что он может ожидать, это бунтов собственного дворянства, а обученных войск у него все же не бесконечно много.

Судя по отчетам рыцарей, работавших с бумагами султаната в Константинополе — у султана выделены тимары, то есть земельные владения, примерно на 180 тысяч сипахов, или султанской конницы. Причем, поддержание порядка в этих земельных наделах так же было делом сипаха, за которым они закреплены. В результате гибели значительного числа этого, основного, войска султана, в тимарах теперь неспокойно. Есть и оборотная сторона — у султана теперь много свободных наделов и он может возвысить новую формацию воинов — так что эту часть армии султан восстановит очень быстро. Хотя, оружие и амуницию быстро не изготовят, да и воины это будут менее опытные. Одним словом, султан сам, думаю, будет не против передышки. Ему надо время, что бы набрать новых воинов, тем, нужно будет утихомирить свои тимары, и собрать с них налоги — на эти деньги сделать оружие и снаряжение. Кроме того, у султана около 50 тысяч янычар, которые сидят на зарплате, и наделов не имеют. Казну, в большей части, мы к рукам прибрали, и платить янычарам султану скоро станет нечем. Что он сделает? Правильно. Ему надо уменьшить количество янычар. Распускать он их, конечно, не будет — это гарантированные проблемы с разбоем. Значит, натравит всю эту толпу на Константинополь. Но собрать янычар, то же надо время. Они стоят гарнизонами по всей империи, и только на их саблях целостность империи, в общем-то, и держится. Будет снимать немного со всех гарнизонов. А империя растянулась тысячи на две километров, и собираться они будут минимум сто дней. Пусть будет три месяца. Вот через три месяца султан и стукнет Константинополь 30–40 тысячами янычар, гонящих перед собой ополчение. И только после этой попытки, с ним можно будет говорить о мире. Мир, султан, безусловно, нарушит — через год — или через два, если решит подготовиться основательнее. Но и мы, за это время, наберем арсенал нового флота и сам флот. Гарнизон соберем значительный, да и мальтийцы, думаю, свои ряды значительно расширят — они теперь не просто богаты, но еще и победоносны. В их ряды народ пойдет потоком, надеюсь, гроссмейстер подумает, как фильтровать этот поток.