Поднялся гвалт. Я покачала головой. Особенно радовались первокурсники. Это было понятно. Даже жалко, что на моем первом курсе не было чудесных марионеток и театра. У Гарри тоже горели глаза. И у Мэгги. Луна взяла еще и Хельгу. Фигурки грациозно раскланивались и, казалось, беседовали между собой. Вот Ровена предостерегающе подняла руку, Хельга покачала головой. Годрик в ответ понурился. Забавно.
— Я бы тоже хотел научиться, — проговорил Гарри, — и купить себе кукольный театр. Пусть даже не такой большой и искусно сделанный.
— Наверное, маггловский купить легче, чем магический, — сказала я, — марионетки были очень популярны в Италии. Наверняка там можно найти старинные мастерские.
Гарри кивнул. Мэгги улыбалась.
— Ребята, проводите меня в подземелья, — попросила я, — хочу поболтать с портретами.
— Пошли! — кивнул Гарри. — Проводим.
И они довели меня до самой гостиной Северуса, но заходить не стали. А я проскользнула внутрь. Джентльмены где-то шлялись, и я устроилась у камина. Тут я чувствовала себя совершенно свободно.
Сейчас в Хогвартсе отсутствовал директор, и портреты не были жестко связаны клятвами. Хм… как бы не осталось какого, кто мог пошпионить для Дамблдора. Насколько я помню родословную нашего бывшего директора, то его семья из себя ничего не представляла. Всего пара поколений волшебников. Мать родом из Америки. У него не было настолько знаменитых предков, чтобы их портреты были в Хогвартсе. А не родственники не очень-то рвались оказывать услуги живым волшебникам. Но ведь и принудить кого мог. Так, на всякий случай.
Скрипнула дверь, и в комнату вошел Северус.
— Меня проводили Гарри и Мэгги, — сказала я, едва он переступил через порог.
Он кивнул.
— Рад, что ты понимаешь опасность. Выпьешь со мной чаю?
— С удовольствием!
Он шагнул было ко мне. Но удержался. Я вопросительно приподняла бровь.
— Сперва расскажи мне, как прошел твой день. А то опять поговорить не удастся.
— Все увлечены театром, — улыбнулась я. — Оказывается, Деннис Криви и Луна Лавгуд умеют управлять марионетками. Так что рождественское представление будет. Меня же больше волнуют портреты.
Северус внимательно выслушал мои соображения.
— Я как-то об этом не задумывался. Вряд ли у Дамблдора дома — или где он там скрывается, — есть портреты тех же директоров.
— У них может быть и не по одному портрету, — напомнила я, — а какой-нибудь он мог и прикарманить. И пугать изображенного там мага волшебным растворителем. Или еще чем.
Северус широко распахнул глаза. Видимо, не очень представлял бывшего директора за таким занятием.
— Я бы скорее подумал, что он шантажирует портрет, угрожая потомкам, — послышалось со стены. — Нам всегда очень больно видеть, если с ними случается что-то плохое.
— Добрый вечер, сэр Юлиус.
— Добрый, леди. Рад, что вы с моим потомком не поддались на провокации. Но уверен, что это была только первая попытка.
— Совершенно с вами согласна, сэр, — вздохнула я, — именно поэтому я и хотела попросить о помощи. А тут пришло в голову, что попросить могла не только я.
— Я поговорю с моим другом Дрейком, — сказал сэр Юлиус, — он сейчас пользуется бешеным успехом у местных обитателей. Ему будет легче договориться.
— Спасибо, сэр, вы очень добры.
Он кивнул и ушел с портрета. А мне стало любопытно. Что все-таки случилось с Принцами? Я бросила заинтересованный взгляд на Северуса. Он вздохнул.
— Принцев больше нет, — тихо ответил он на невысказанный вопрос. — Моя мать не могла быть даже носительницей крови. Мы потеряли свой Источник. Какое-то проклятье, я не знаю подробностей. Мать и за маггла вышла, чтобы перебить последствия. Но ей это не помогло. А я вот только Дары и сохранил.
Я моментально перебралась на подлокотник его кресла. Меня тут же стянули на колени.
— А кто проклял? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Какая-то старая вражда. Мать не знала. Сэр Юлиус пока не откровенничает. Да и не так это уже и важно. Самое смешное, что я оказался идеальным вариантом для вхождения в другой Род. Представляешь, я очень ценный. Мне твой дед сказал.
— Подожди, — удивилась я, — так ты сам никогда таких расчетов не делал? Я думала, все маги этим занимаются.
— Сам не знаю, почему не сделал, — ответил он.
— Вот и хорошо, — улыбнулась я, — а то тебя бы уже давно к рукам прибрали.
Он привлек меня к себе.
— И что ты во мне нашла?
Ответа на этот вопрос не требовалось.
К себе в башню я возвращалась после отбоя. Идти вдвоем с Северусом по темным коридорам было здорово. Я понимаю Гарри, который обожал тут шляться по ночам. Мимо прошаркал Филч, с которым мы раскланялись, пожелав друг другу доброй ночи.
— Старик очень заинтересовался театром, — тихо сказал мне Северус, когда мы отошли на безопасное расстояние.
— Не удивительно, — так же тихо ответила я, — марионетки чудесны.
Вдруг меня схватили за руку.
— Тс-с-с-с! Минерва!
Мне моментально пришла в голову хулиганская идея. Я развернулась к мужу, встала на цыпочки и поцеловала его в подбородок. Его глаза ярко вспыхнули. Идею он понял моментально и так же быстро ей проникся. Уже через секунду я сидела на подоконнике и отвечала на страстный поцелуй. Послышался полузадушенный писк. Странно как-то. Она же тут тролль знает сколько времени отработала. Неужели ни разу не видела, как целуются? Или это Северусу целоваться нельзя? А может, мне?
— Северус! Мисс Крауч!
— Минерва, вы не вовремя!
— Что вы себе позволяете! Здесь… здесь школа! Вас увидят!
— Ну, пока что за нами подглядываете только вы, — нахально ответил Северус.
Мне стало смешно. Старая кошка палилась по полной программе. И ведь совершенно искренне возмущается, что интересно. Наша помолвка (я уже не говорю о свадьбе) выводила наши отношения за рамки «учитель-ученица». Разумеется, целоваться во время обеда в Большом Зале не стоило. Но так никто и не поступал. Или МакГоннагал бесится, что никто из нас не послушался ее «предостережений»?
— Мисс Крауч! Отправляйтесь в вашу спальню! Немедленно!
— Вообще-то, я туда и шла, — улыбнулась я.
— Северус!
— Разве я могу не проводить свою невесту? Мало ли кого можно встретить в этих темных коридорах.
Я спрыгнула с подоконника, но и не подумала отстраняться. МакКошка проигрывала вчистую. Не понимаю я ее. Она уже давно не мой декан. О нашей помолвке было объявлено при большом стечении народа. Мои дед и отец ничего против не имели. Неужели настолько близко к сердцу принимает планы Дамблдора на мой счет? Или Северус по ее мнению не имеет права на свой кусочек счастья? Но почему? Об этом стоило подумать.
Северус галантно предложил мне руку, и мы продолжили свой путь. МакКошка поперлась следом.
— Она что-то имеет против тебя лично? — тихо спросила я.
— Не знаю, — ответил он, — это странно.
У портрета Полной Дамы мы обменялись вполне невинными поцелуями, и я скользнула в гостиную Гриффиндора. А Северус остался выслушивать претензии МакГоннагал.
В этот раз меня никто не ждал, ребята знали, что меня проводят. Я приняла душ и завалилась в постель. Нет, ну в самом деле! Где была эта тварь, когда мародеры издевались над Северусом и другими студентами? Когда устраивали очередной квест для Гарри? Когда надо было приструнить близнецов Уизли? А ведь именно это входило в ее обязанности. Это, а не слежка за мной и моим мужем. Все, мое терпение лопнуло. Выхожу на тропу войны. Мне мало просто избавиться от МакГоннагал, я уничтожу ее репутацию. Мой взгляд скользнул по аквариуму Бетти. Я сейчас уделяла ей меньше времени, но жаба на жизнь не жаловалась. И исправно давала яд. Который был сильным галлюциногеном. Вряд ли я заставлю МакКошку лизать жабу, разве что под «Империо», но ведь яд можно было собрать и заморозить. Получались тонкие пластинки. Хм… А их было легко замаскировать в пастилках. В мятных, чтобы перебить вкус. И добавить немного эфирного масла котовника кошачьего. Надо будет посмотреть в справочниках, сочетаются ли эти ингредиенты между собой. Впрочем, я и против расстройства желудка, если что, возражать не буду. С Трелони прошло, почему бы с МакКошкой не попробовать? Расчеты я сделаю легко. Доступ в лабораторию у меня есть. Как к оборудованию, так и к любым ингредиентам. А можно… Я тихо рассмеялась, вспоминая одну запись, прочитанную на старых глиняных табличках. Обитатели древней Месопотамии знали толк в ядах и изощренной мести. Была одна история про жестокую жену правителя, которая мучила служанок. Ей и подложили подушку с «нехорошей» начинкой. Муж быстро охладел к бабе, которая испытывала нездоровую страсть к подушке. А у женщины еще и глюки начались. Хитрые чары я запомнила. Использую вместе с пастилками. Все, МакКошка, тебе конец.
И приняв такое решение, я заснула с улыбкой на губах.
Северус ожидаемо заинтересовался моими опытами. Но не одобрил.
— Она просто глупая старуха, — сказал он, — не надо. Но сама идея, конечно, великолепна.