Так думали обработать общественное мнение господа агрессоры, хотя не трудно было понять, что вся эта неуклюжая игра в маскировку шита белыми нитками, ибо смешно искать «очаги» Коминтерна в пустынях Монголии, в горах Абиссинии, в дебрях испанского Марокко. (Смех.)»
Дальнейшая подготовка Германии к войне. На третий день после дипломатического оформления треугольника Берлин — Рим — Токио Гитлер выступил в Мюнхене с речью, в которой дал новому соглашению истолкование, явно рассчитанное на маскировку истинных целей тройственного союза государств-агрессоров. «Соединились три государства, — возглашал Гитлер. — Сначала европейская ось, теперь — великий мировой треугольник. Я убеждён, что попытки нашего старого противника внести смуту в мир будут для него всё более и более затруднительны по мере укрепления сплочённости треугольника. Последний состоит не из трёх слабых призраков, а из держав, готовых и полных решимости осуществить свои права и обеспечить свои жизненные интересы». Гитлер лишь для отвода глаз заверял международное общественное мнение, что треугольник Берлин — Рим — Токио направлен своим остриём против «старого противника» фашистскоп Германии, т. е. якобы против Коминтерна. На самом деле Гитлер готовился к борьбе на другом фронте.
Гитлер не ограничивался приготовлениями к войне. Пользуясь позицией невмешательства, сохраняемой его будущими противниками, он, не стесняясь, ликвидировал последние остатки Версальского договора. 14 ноября 1936 г. германское правительство вручило всем державам, представленным в «речных комиссиях», учреждённых по Версальскому договору, ноту с уведомлением, что Германия более не намерена соблюдать установленный этим соглашением режим.
Дальнейшим шагом был отказ гитлеровского правительства от обязательств Версальского договора, относившихся к германским железным дорогам и Рейхсбанку. 30 января 1937 г. Гитлер заявил в Рейхстаге, что отныне железные дороги Германии и Рейхсбанк находятся под полным и безусловным контролем германского правительства. Одновременно Германия снимает свою подпись под той статьёй Версальского договора, которой на неё возлагалась ответственность за первую мировую войну.
Сторонники германского фашизма в Англии и Франции, однако, не желали видеть опасность, грозившую их странам. После ухода в отставку 70-летнего Болдуина, 28 мая 1937 г., его преемник на посту премьера Невиль Чемберлен продолжал ту же политику невмешательства и попустительства агрессорам, которую проводил его предшественник. Этот курс поддерживали многие представители руководящих политических и деловых кругов Англии: лорды Галифакс, Лондондерри и Лотиан, стальной король Бальфур, поставлявший металл для орудийных и оружейных заводов Германии, Монтегю Норман, председатель Английского банка и личный друг Шахта, министр внутренних дел Хор, министр финансов Саймон, британский посол в Берлине Невиль Гендерсон, лорд и лэди Астор, политический салон которых в Клайвдене — загородной резиденции этого знатного семейства — являлся центром прогерманской пропаганды. Органами этого политического лагеря являлись «Observer», принадлежавший лорду Астору, и «Times», редактором которого был его брат Джон Астор.
В июне 1937 г. в журнале «Round Table», издателем которого был лорд Лотиан, появилась статья под заглавием «Германская проблема». Автор её призывал к справедливости в отношении Германии. «Германия, — доказывал он, — стремясь покончить со своим неравным положением, может, по существу, опереться только на помощь Великобритании».
Однако даже такие поклонники Гитлера, как британский посол в Берлине Невиль Гендерсон, порой не могли победить тревоги, которую им начинал внушать угрожающий рост военной мощи Германии. «Воздушные силы Германии, — писал Гендерсон в январе 1938 г., — продолжают расти с быстротой, внушающей тревогу, и в данный момент не видно конца этому Госту. Возможно, что скоро мы будем стоять перед силой 4–5 тысяч воздушных машин первой линии… Даже для морского флота подготовляется личный состав, значительно превышающий действительную потребность. Наконец, мобилизация гражданского населения и промышленности для нужд войны посредством воспитания, пропаганды, обучения и административных мер делает всё дальнейшие шаги вперёд. Военная мощь является идолом, в жертву которому приносится всё… Не только армия, но и вся германская нация готовится к войне».
Окружение Франции. Стремясь ослабить противников Германии, дипломатия Гитлера ставила своей ближайшей задачей окружение Франции.
Ещё до испанского мятежа немецко-фашистские газеты заявляли, что «надо лишить Францию возможности прямо и непосредственно сообщаться с Северной Африкой».
23 февраля 1937 г., выступая в Сенате, депутат Кашен привёл многочисленные факты в доказательство того, что агенты Гитлера стремятся занять важнейшие стратегические пункты в Средиземном море и на Атлантическом океане. По всему побережью Испанского Марокко немцы установили батареи и соорудили авиационные базы. Под охраной подводных лодок германские суда выгружали в Испанском Марокко сотни самолётов и артиллерийских орудий, которые предназначались не только против республиканской Испании, но и против Франции, Испанская колония Ифни, вклинивающаяся во владения Франции в Марокко, кишела германскими агентами. Гитлеровцы распоряжались, как хозяева, на Канарских островах. После захвата Абиссинии Италией главный город Французского Сомали, порт Джибути, находился под контролем итальянцев. Деятельность фашистских агентов развернулась не только в колониях Франции, но и внутри страны.
В октябре — ноябре 1937 г. в Париже был раскрыт заговор так называемых «кагуляров», имевший целью фашистский переворот во Франции. Полиция обнаружила при арестах подробные карты Парижа и важнейших французских городов; на этих картах намечены были очаги будущего вооружённого мятежа. Правительственное сообщение гласило, что в подпольных арсеналах только одного Парижа полиция нашла 50 тяжёлых и 65 лёгких пулемётов, 30 противотанковых и зенитных орудий, большое количество винтовок, взрывчатых веществ и всякого рода боеприпасов. Штаб заговорщиков получал денежную помощь от Гитлера и магнатов французской тяжёлой промышленности, В результате переворота имелось в виду установить во Франции фашистскую директорию в составе маршала Петэна, префекта полиции Кьяппа, генерала Вэйгана и организатора погромных фашистских банд ренегата Дорио. Во главе правительственной директории предполагалось поставить Петэна. При обсуждении во французском кабинете всех обстоятельств раскрытого заговора некоторые министры требовали, чтобы страна была поставлена о них в известность. Но премьер Шотан и министр иностранных дел Жорж Боннэ пригрозили отставкой в случае, если «драгоценное для Франции имя Петэна будет скомпрометировано».
Кабинет Шотана, сменивший 23 июня 1937 г. правительство Леона Блюма, занял позицию, открыто враждебную народному фронту. Особенно непримиримо выступал он против коммунистов. В январе 1938 г. кабинет Шотана подал в отставку. В новое правительство, которое опять возглавил Шотан, социалисты уже не вошли. Портфель министра иностранных дел достался Дельбосу, одному из руководителей партии радикал-социалистов, бывшему министру иностранных дел в правительстве Леона Блюма. Подобно Леону Блюму, он был проводником политики невмешательства, являлся сторонником англо-французского сотрудничества и соглашения Франции с Германией и Италией. Как сообщала оппозиционная печать, Дельбос направил в Берлин для тайных переговоров с Геббельсом шефа отдела печати французского Министерства иностранных дел Комера.
Дипломаты Гитлера предлагали Франции «прямые переговоры». Это было грубой уловкой: целью немцев было отделить Францию от её союзников. В дальнейшем фашистская Германия имела в виду окончательно разбить ту систему военно-политических союзов, которую французская дипломатия строила после Версальского мира для его охраны и для обеспечения безопасности Франции и её «друзей».
Дипломатическая борьба вокруг малых стран. Распад Малой Антанты. Осуществлению замыслов немецко-фашистской дипломатии помогало разочарование малых стран малых стран Европы в политике великих держав Запада, занявших позицию попустительства в отношении агрессоров. Осенью 1936 г. бельгийские фашисты (рексисты) повели кампанию за отказ Бельгии от союза с Францией. Гитлер сулил Бельгии «гарантию её неприкосновенности и национальной независимости». 14 октября 1936 г. бельгийский король Леопольд III выступил на заседании Совета министров с заявлением о необходимости коренного пересмотра внешней политики Бельгии ввиду «крушения основ международной безопасности» и «невозможности в нынешних обстоятельствах принять положения устава Лиги наций». Выводом из этой декларации явился отказ Бельгии от Локарнского договора и вступление её на путь «абсолютного нейтралитета».