Но и второй брак его бывшего зятя вызвал неудовольствие брянского князя. – Он не захотел соблюсти княжескую честь и сохранить добрую память о моей дочери! – говорил Дмитрий. – Надо же: женился на жалкой боярыне!
– Это не оскорбление памяти твоей дочери, сын мой, – пытался оправдать московского князя владыка Иоанн, – а грех молодого князя, слабость его плоти! Он так любил твою дочь, что целых четыре года не помышлял о другом браке! Но человек слаб, и только один Господь силен! Нестерпимая похоть одолела молодого Ивана, вот он и «умыкнул» красивую боярыню! Это – позор ему, а не тебе, сын мой! А там, пусть судит их, московских князей, сам господь Бог!
– Это так, – думал князь, глядя на своих разговорившихся бояр. – Господь разом пресекает все страсти! Вот только что сообщили, что столько славных и горячих людей ушли в неведомый мир! Умерли ярославский князь Василий Давыдыч и Василий Ярославич Муромский…
– Княже! – донесся вдруг до него голос боярина Борила Мирковича. – Других предложений нет! Пусть же ведут сюда того бесстыжего злодея Инко! Мы пока так и не выявили ни одного его сообщника! Возможно, он был единственным разбойничьим послухом!
– Ах, так, – вздохнул брянский князь. – Что ж, тогда пойдем в нашу судную палату!
– А зачем, славный князь? – пробурчал престарелый Брежко Стойкович. – К чему наше перемещение из-за одного только татя? Пусть ведут его сюда!
– Ты прав! – кивнул головой князь Дмитрий. – Эй, Злотко, посылай-ка приставов за злодеем!
Бывший купец Инко Вершилович вошел в думную светлицу, сопровождаемый двумя здоровенными, одетыми в железную броню, приставами, с низко опущенной головой. Приблизившись к княжескому креслу, он упал на колени, ударившись со стуком головой об пол и звеня цепями. – Прости меня, славный князь! – взвыл он, не поднимая головы. – Я не хотел причинить тебе зла!
– А зачем же ты вступил в сговор с ночными татями? – вопросил с гневом во взоре князь. – Разве ты не знал, что горе моих людей и земли – и мое горе?!
– Не знал, мой господин! – зарыдал исхудавший от темничного сидения седобородый мужик. – Лукавый меня попутал!
– Как ты познакомился с московскими злодеями? – поднял брови брянский князь. – Неужели встретил их «на пустом месте»? Говори правду, нечего выкручиваться!
– Я все скажу, мой господин, как «на духу»! – громко, прерывисто дыша, ответил преступник. – Ничего не утаю!
– Хорошо, если так, – усмехнулся князь, – однако почему ты не рассказал обо всем моему мечнику, Сотко Злотковичу?
– Я не доверял твоему боярину, могучий князь, – поднял голову Инко. – И до сих пор не доверяю всем твоим боярам!
– Это что еще такое?! – возмутились брянские бояре, зашумев. – Какой бесстыжий стручок!
– Почему ты не доверяешь им? – изумился князь. – Ну, же, говори!
– К нам пришел сюда знатный человек из Москвы, – пробормотал, глотая слезы, Инко Вершилович, – и рассказал о моем батюшке и дедушке, убитом в Москве!
– Тот человек приходил только к тебе? – нахмурился брянский князь.
– Сначала он пришел к моему дядьке, Олдану Мордатычу! – буркнул преступник, пристально глядя своими голубыми глазами на князя (– В его глазах нет лжи! – подумал князь). – Мы сидели там за столом…Сам Олдан с дочерью и двумя сыновьями, Житом и Добром, да я со старшим братом Бунко…Ну, а тут вошел москвич, одетый в купеческую шубу и – под ней – богатый кафтан. Он поклонился и сказал – Здравствуйте вам и светлая память вашему батюшке, Мордату Нечаичу! – Ну, а суровый Олдан поздоровался с ним в ответ и молвил, что покойный Мордат Нечаич сам виноват в своей смерти! Зачем-де он отправился с тем проклятым письмом в Москву? Вот ему и благодарность за это от московского князя Ивана – лютая смерть под ножом презренного вора! Но московский гость возразил ему: – Не покойный князь Иван виноват в смерти славного Мордата, а ваши бояре! Это они прислали туда убийцу из Брянска! – А потом он добавил, что и мой батюшка, Вершила Мордатыч, который возглавлял твое княжеское ополчение под Смоленском, тоже был убит нашими боярами! Мой батюшка отважно сражался за тебя, славный князь, и хотел твоего возвращения в Брянск! Но бояре ему мешали…
– Бояре?! – вскричал разгневанный Брежко Стойкович. – Зачем ты лжешь?!
– Погоди, почтенный Брежко, – поднял руку князь Дмитрий. – Он пересказывает нам слова того злобного москвича! Продолжай же, Инко!
– Мы все знаем, как был убит мой батюшка в святой церкви во время праздника! И это сделали бояре! – продолжал преступник. – Там было много брянцев, они все видели и долго об этом вспоминали…Говорили, что расправу над моим батюшкой учинили после слов покойного Славко Стойкича!
– Так ты еще будешь хулить моего покойного брата! – вскричал, багровый от ярости, Брежко Стойкович. – Он умер вскоре после страшной гибели князя Глеба! Его уставшее сердце не выдержало этого ужаса!
– Постой же, Брежко, – рассердился князь. – Пусть скажет все, что думает! Поведай-ка нам, Инко, а как твой дядя Олдан воспринял слова москвича? Неужели и он связался с разбойниками?
– Нет, мой господин, – покачал головой грязный лохматый мужик. – Олдан Мордатич был очень недоволен словами москвича и прогнал его, обругав, со своего двора! – Не смущай нас, недобрый человек! – сказал он. – У нас нет ни сил, ни желания ссориться с боярами! Уходи прочь! – Ну, а я, глумной дурачок, пошел за тем разбойником, привел его к себе в избу, накормил и оставил ночевать…Вот так я, поверив словам москвича, стал служить его людям и сообщать им сведения о купцах. А они давали мне за это мою долю разбойного серебра…
– А были у тебя сообщники? – вопросил, глядя с интересом на бывшего купца, князь Дмитрий. – Кто тебе помогал в связях с татями?
– Никто, мой господин, – сказал, выдержав пристальный княжеский взгляд, преступник. – Это все я творил один и скрывал правду от своих родственников.
– Мне все ясно, – задумчиво сказал князь и вздохнул с облегчением. – Что ж, мои славные бояре, теперь мы знаем, почему этот Инко так мужественно терпел пытки наших приставов и даже самого Сотко! Ему нечего было говорить! Давайте-ка, задавайте вопросу этому злодею, а потом примем решение!
– А теперь скажи, бесстыжий Инко, – спросил вдруг Борил Миркович, – была ли та Ярина, любовница атамана, твоей сообщницей? Совершала ли она вредные городу поступки?
– Была, была, мой господин, – кивнул головой преступник. – Она не однажды приходила ко мне, а в последний раз привела меня к разбойникам на погибель! Она принесла немало горя Брянску и была надежной сообщницей московского атамана!
– Замолчи! – вскричал князь. – Зачем ты порочишь красивую и безвинную девицу?!