одежды. Я тоже бросила халат в траву. Мы вошли в воду, почти по бёдра, придерживая друг друга за руку. Дно топкое и илистое. Наступать на него очень неприятно. Ноги вязнут в нём, словно в каком-то холодном и липком желе.
— Божички, какая она холодная! — взвизгнула Мика, смешно поёжившись и прижав уши.
— Ничего. Сейчас привыкнешь. Озеро не успело остыть за ночь. Вода чуть-чуть теплее воздуха, — попыталась я её приободрить. На самом деле меня саму пробирала дрожь, а кожа покрылась пупырышками.
— Не сказала бы, — кошка пожала плечами. — Окунись и поворачивайся спиной. Я тебе быстренько волосы намылю. Сажу смоем.
— Ага.
Я присела в воду, так чтобы меня скрыло с головой, и тут же выскочила.
«Господи! Холодно! Вода прямо обжигает».
— Хорошо тебе. Ты эльфийка. Говорят, вы к холоду устойчивы, — Мика начала намыливать мне волосы сзади. — А я кошка. Я тепло люблю.
— Я тоже тепло люблю, — я ухватила себя за плечи в надежде хоть немного согреться. Тело пробирает озноб и с ним никак не удаётся справиться. Хорошо хоть ветра нет. Иначе, это купание, превратилось бы в настоящую пытку.
— Какие у тебя роскошные волосы. Всю жизнь их отращиваешь? — кошка нежно массировала мне голову, взбивая хлопья пены. Она тоже подрагивала, и эта дрожь передавалась мне через её пальцы.
— Вроде того, — я вздохнула.
— Они у тебя не секутся?
— Кажется, нет.
— Что значит, кажется? — Мика рассмеялась. — У тебя склероз что ли? Присядь немного я пену смою.
Я снова села почти по самые плечи. Но сейчас вода уже не казалась такой холодной, как это было в первый раз. Она действительно немного теплее воздуха. Но, наверное, не больше чем на один градус.
— Говорят вы живёте по триста лет. Хотела бы я так, — мечтательно говорила Мика, отмывая мне волосы. — Сколько тебе сейчас?
— Да даже сотни нет, — я усмехнулась. — Тебе самой-то сколько?
— Семь лет и два месяца, — Мика вздохнула. — Мне даже половину сотни не прожить. Боже! Какие же у тебя мягкие волосы! Мне прямо завидно! Как ты за ними ухаживаешь?
— Хорошим мылом мою. Вернее, мыла.
— Вставай. Я тебя саму намылю.
— Не нужно. Я справлюсь.
— Да ладно. Так быстрее будет. Мыло всё равно одно. И спину тебе сложно будет достать, без моей помощи. Подержи волосы рукой.
Руки Мики заскользили по моему телу, повторяя все изгибы и впадины, и покрывая кожу пенными разводами.
«Какие у неё нежные прикосновения. Но от них создаётся странное чувство, и сердце начинает биться сильнее».
Краем глаза я покосилась на мужчину на берегу.
«Жуёт свою травинку и улыбается так, словно ждёт, когда приготовится его любимое блюдо. Боже, как мерзко. Но… Что со мной? Какие-то необычные ощущения внизу живота. Это так возбуждается моё тело?»
Я мрачно усмехнулась.
«Только вот какого лешего я возбуждаться начала? Меня, вообще-то, насиловать собираются. Блин. Ладно. По сути — это просто рефлекс. Но есть и положительный момент. Я совершенно перестала мёрзнуть, видимо из-за того, что моя кровь ускорилась».
— Давай мыло, — я повернулась к Мики. — Теперь тебя отмоем.
— Ага.
— Эй, вы скоро там? — усмехаясь, поинтересовался Баки. — Простынете. Нам лечить вас нечем.
— Пять минут, — я вздохнула.
«Как не оттягивай, вылезать из воды всё равно придётся. Этот ублюдок уже улёгся на мой халат. Значит, одеться мне не дадут».
Всё же, я тщательно и без суеты промыла волосы Мике и начала натирать пеной её тело, так же, без всякого стеснения, залезая с кусочком мыла в самые сокровенные места.
«Будь я парнем, вряд ли смогла бы себе такое позволить. Но я девушка, и её тело ничем не отличается от моего, кроме этого хвостика, покрытого гладкой шерстью».
— Твой папа был человеком?
— Нет, — Мика мотнула головой. — И папа, и мама «хвостатые». Мне просто повезло, и я родилась почти неотличимой от человека.
— Считаешь это везением?
— Наверное, — девушка пожала плечами. — То, что моя судьба сложилась не особо счастливо, моя внешность уже не виновата.
— Ну, вы закончили там? — нетерпеливо поинтересовался Баки.
— Да. Заканчиваем, — я выбросила мыло на берег, помогла Мике смыть пену и сама ещё раз окунулась с головой.
«Может утопиться? Глупо, конечно. Тут неглубоко. Сразу вытащат. И уплыть на другой берег не стоит и пытаться. Я даже не помню, умею ли плавать».
Мика начала выбираться из воды, и я пошла следом за ней.
«Боже, как жутко! Внутри всё сжимается. Наверное, с таким же чувством мне пришлось бы подниматься на костер, если бы меня решили сжечь как ведьму».
— Наконец-то, — усмехаясь, Баки выплюнул травинку и встал на ноги. — Можно от старости подохнуть, пока вас дождёшься. Иди к Гуверу, — сказал он Мике. — Помоги ему с костром.
«Хвостатая» кивнула, бросила на меня короткий, сочувствующий взгляд и пошла к повозке, одеваясь на ходу. Баки окинул взглядом моё нагое тело, отвратительно улыбаясь.
— Если что, я девственница, — сказала я, поёжившись и обхватив плечи руками. На самом деле, девственница я или нет, я сама не знала.
— Да мне плевать, — работорговец обнажил гнилые зубы. — Будешь ублажать меня губками. Твоя девственность не пострадает. Вставай на колени.
«Чего⁈ Да ты охренел, гад!» — у меня просто дыхание перехватило. — «Пользуешься тем, что физически значительно сильнее меня. А на мои чувства тебе вообще плевать, словно я кусок мяса. Захотел, сожрал. Не захотел, собакам отдал. Да я лучше сдохну».
— Подожди секунду. Сейчас, — стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, я выгнула спину и, немного запрокинув голову назад,