какой-то громкий и гулкий звук, словно от удара стальной трубой об трухлявый пень. Гувер нелепо дёрнулся и свалился на меня, защемив мою руку и едва не свернув мне сустав в другую сторону. Я взвыла, безуспешно пытаясь вырваться и столкнуть с себя тяжёлое тело.
«Нет! Спасите, кто-нибудь! Я не вынесу!»
Зрение было затуманено от слез, но я увидела, как над нами склоняется Мика. Она схватила мужчину за воротник и потянула в сторону. Я, барахтаясь, всеми силами начала помогать ей снизу и мы, наконец, общими усилиями свалили тушу Гувера на бок. Я смогла вылезти.
— Бог мой! Я думала мне конец! — я тыльной стороной ладони растёрла слёзы и кровь по лицу. Меня трясло, а ещё безумно болела рука. Кажется, мне её не сломали, но вывихнули основательно. Кроме того, после удара в живот, мне было как-то нехорошо внутри. Кажется, меня даже подташнивало немного.
— Я тоже думала мне конец, — Мика тряхнула ушами. — Но тут ты на него с ножом бросилась. Ты меня спасла. Поверить не могу…
— Не могла же я смотреть, как он тебя насилует.
— Он меня не насиловал, — девушка с хвостиком странно усмехнулась.
— А что он делал? — я удивлённо вскинула брови. Мика смутилась и отвела взгляд.
— Я мясо схватила, — сказал она, немного покраснев. — Не смогла удержаться. Очень кушать хотелось. Он меня за руку поймал, а я его укусила. Сильно. До крови. У меня острые зубы, — девушка вздохнула. — Кажется, у него случился приступ ярости, и он меня душить начал. А я думаю, помру, но мясо не отдам.
— Блин! — меня вдруг разобрал нервный смех. — Ты дура, что ли?
— А сама-то⁈ — Мика усмехнулась. — Ты чего на него голая с ножом кинулась? Где второй торговец?
— Я его убила.
— Шутишь? — «хвостатая» опять удивлённо округлила глаза.
— Нет, — я покачала головой. — Сама не понимаю, как у меня получилось. Но я с ним справилась. Вон он, на берегу лежит.
— Понятно. Боже! В голове не укладывается. Мы на людей напали. Что теперь с нами будет?
— Нормально всё будет. Не паникуй.
— Что у тебя с рукой?
— Не знаю, — я поморщилась. — Гувер мне её вывернул, но вроде бы не сломал. Только я ей двинуть не могу.
— Ладно. Если не сломал, то это поправимо. Сейчас ещё раз в озере вымоемся, я тебе мазь наложу. Всё будет хорошо. Вставай, пошли.
— Что с этим? — я кивнула на Гувера.
— Я ему голову проломила стойкой для котелка, — Мика вздохнула. — Больше не встанет. Пошли, помоемся и поедим. Кушать очень хочется.
Мы снова вымылись в озере и немного успокоились. Трясти меня перестало. Но всё равно, во всём теле ощущалась какая-то предательская слабость. Я словно пробежала марафон, десять миль на пределе возможностей, с Мики на плечах. Баки так и остался лежать на берегу, а труп Гувера «хвостатая» накрыла тряпкой. Я нашла свой мешок и, наконец, смогла одеться в платье и туфли.
— Ты богачка что ли? — удивлённо спросила Мика, рассматривая мою одежду.
— Раньше была. Долго рассказывать, — я качнула головой. — Давай остальных выпустим. Где ключи от замка?
— Подожди! — кошка испуганно вскинула руку. — Давай поедим сначала.
— В смысле? — я удивилась. — Хочешь сказать, мы есть будем, а они там сидеть?
— Да, — Мика кивнула головой. — Иначе они всё у нас заберут, и мы голодные останемся.
— Как это заберут? Я тебя не понимаю.
— Там этот мужик, Рон, — девушка с хвостом поёжилась. — Он такой противный. Всю еду забирает и сам делит. Но в итоге ему достаётся больше всех, а мне почти совсем ничего не доставалось.
— Серьёзно?
— Ага, — Мика кивнула. — Он говорит, что мужчинам еды нужно больше, чем женщинам. А я вообще на половину животное. И так не подохну.
— Понятно, — я покачала головой. — Но всё равно. Мы не можем держать их взаперти, даже если они вели себя по-скотски. Они тоже люди и хотят есть.
— Они-то люди, — девушка с хвостом покачала головой. — Но мы с тобой нет. Ты эльфийка, а я «хвостатая». Люди нас терпеть не могут. Неужели ты этого не знаешь?
— Всё я знаю, — я поморщилась. — Всё равно. Выпускай их. У нас оружие. Ничего они нам не сделают.
— Как знаешь, — Мика взяла из ящика ключи и открыла клетку. — Выходите! — крикнула она внутрь. Щурясь от яркого света, люди начали выбираться наружу.
«Что-то у них, правда, такой вид, словно они совершенно не рады освобождению», — успела подумать я про себя.
— Мы всё слышали, — мрачно сказал Рон. — Вы поубивали торговцев.
— Нам пришлось, — я вздохнула. — Вы должны понять…
— Вы рехнулись обе⁈ — мужчина грубо прервал меня, не дав договорить. — Нас всех вздёрнут из-за вас, когда поймают. Ты знаешь, что делают с беглыми рабами⁈ А в Дюринсале, вроде, даже не вешают, а сразу сажают на кол.
«Ты чего паникуешь⁈» — я поморщилась и посмотрела на остальных людей. Они не выглядели так озлобленно, как Рон. Хмурилась только женщина постарше. А молодая девушка, кажется, даже смотрела на меня сочувственно. Но все они, почему-то, опасались перечить крупному мужчине, словно он вожак в их стае.
— Я не понимаю. Тебе нравилась судьба раба? — я усмехнулась и пожала плечами. — Сейчас ты свободен. Снимай ошейник и иди куда хочешь. Можешь жить, как вздумается. Почему ты не рад этому? По идее, ты нам благодарен должен быть.
— А ты думаешь, ошейник так легко снять? — Рон прищурил взгляд. — Попробуй, сними свой.
«Что⁈» — я