«А я? — Вопрос получился жалобным, детским, и Видана раздраженно топнула ногой. — Черта с два вам удастся отделаться от меня, эрмы! Тем более что я теперь свободна в выборе занятий. И я знаю, куда вы идете — на Меркурий. Не так ли, джентльмены?»
«Придется взять ее с собой», — хладнокровно произнес Ставр.
Герцог засмеялся и вышел. Он вообще был веселым человеком, хорошо чувствовал собеседника и понимал юмор.
* * *
Меркурий, оставаясь планетой вулканов, резких температурных контрастов, огненных озер и ледяной коросты, планетой дымов и пыльных свищей, с жиденькой атмосферой и силой тяжести, в четыре с лишним раза меньше земной, давно был освоен людьми и представлял собой один металлодобывающий и энергетический комплекс. Земляне здесь не жили, как на других планетах Системы, а прилетали работать, изучать природные особенности, недра планеты и близкое Солнце, чье присутствие ощущалось во всем и везде, даже на больших глубинах или под защитными колпаками. Изредка Меркурий посещали экскурсии или одиночные любители экзотики, созерцатели странных слоистых ландшафтов, а также кипящего светила с его протуберанцами, пятнами и тысячекилометровыми факелами.
Ставр, Герцог и Видана прибыли на Меркурий сложным путем — системой метро на один из энергоконцентраторов, плавающих над планетой, а оттуда на грузовом галеоне — в район терминатора, где «контр-2» имел свою базу, не контролируемую ФАГом. Поэтому у них было время полюбоваться на дневную и ночную стороны Меркурия, а также на Солнце, грандиозная масса которого воспринималась не шаром, а стеной расплавленного металла, изъязвленного порами и фонтанами, готовыми, казалось, вот-вот пролиться на планетную твердь под ними. Впрочем, дневную сторону Меркурия едва ли можно было назвать твердью, она представляла собой гигантское дымящееся «болото» с кочками и островами ажурных губчато-мшистых конструкций из тугоплавких пород, чистых металлов — цинка, марганца, железа, их окислов и сернистых соединений, а также горных хребтов из тугоплавких магнезитов, красивейших плато с причудливыми скалами и необычных «эоловых городов», формы которых не поддавались описанию. «Болота» были заполнены расплавленным оловом, свинцом и ртутью, запасы которых на Меркурии удовлетворяли потребности человечества на всю отпущенную ему Вселенной жизнь.
Ставр, как и любой школьник, в свое время, конечно же, побывал на планетах Солнечной системы, в том числе и на Меркурии, но суровая эстетика этого мира, ближайшего к Солнцу, захватила и его.
Видана также рассматривала меркурианские ландшафты с восхищением, и лишь Герцог, бывавший здесь чаще, остался к ним равнодушным.
Все трое были включены в обе сети связи — официальный «спрут» и «спрут-2», доносивший вести только строго ограниченному контингенту людей, причем канал этот был зашифрован и декодированию не поддавался, а потому сотрудники «контр-2» не сомневались р конфиденциальности передаваемой информации. Что это было не так, знали только несколько человек в Системе.
Ставр давно слушал обе системы связи, Видане же было интересно сравнивать поступающие сообщения, и она все время порывалась обратить внимание спутников на возникавшие несоответствия. Ей достало выдержки и такта не закатить скандал своему начальству в «погран-2» по поводу столь запоздалого выхода на уровень необходимой информированности, но обида осталась, и Ставр старался не касаться этой раны, обдумывая каждый свой жест.
Он понимал, что Видану просто берегли до поры до времени как хорошего аналитика, не слишком надеясь на ее данные оперативника, не перегружая ее заданиями, но делиться своей догадкой с девушкой не стоило.
Ставр улыбнулся, и девушка, живо ощутив его настроение, с подозрением оглядела обманчиво мягкое и спокойное лицо.
«Что вспомнил? Только не говори, что не думал сейчас обо мне, я ведь чувствую».
«Я подумал, что нам чертовски повезло, что ты с нами», — сказал он серьезно.
Видана готова была вспыхнуть, но вмешался Герцог:
«Подтверждаю, мисс», — и инцидент был исчерпан.
Галеон одним движением преодолел последние две сотни метров до посадочного комплекса, был принят финиш-системой и втянут под купол наземной базы. Стены пассажирской каюты ослепли, вспыхнул белый свет. Герцог первым вышел в коридор. Видана задержалась, остановив и Ставра:
«Послушай-ка, а что это за история с твоим прадедом произошла, Андреем Демидовым? Почему Велизар сказал, что она представляет интерес?»
Ставр опешил, он думал о другом, но шуткой отвечать не стал, видя, что Видана грозно сдвинула брови.
«Демидов был биологом и погиб во время эксперимента».
«Какого эксперимента? Что, он испытывал на себе?»
«Ты угадала, он ставил опыт по упрочнению человеческой кожи и…»
«Опыт не удался?»
«Наоборот, удался, но последствий Демидов рассчитать не смог. Его хоронили как глыбу металла. Пошли, нас ждут».
Ставр догнал Герцога, и они вместе вошли в центр управления базой.
Местным хозяйством заведовали всего два оператора в коконах-креслах, но база была связана с сетью других таких же закрытых баз, станций, центров связи, транспортных комплексов, заводов, институтов и тревожных служб, поэтому в зале оборудована специальная оперативная персонзона, позволяющая подключаться каждому работнику к тому каналу в сложнейшей круговерти информационных потоков, на какой он был допущен согласно уровню ответственности. В данный момент здесь находились трое: бронзоволицый мужчина с орлиным носом и гривой седых волос, одетый в белый уник с короткими рукавами, молодой пограничник и Прохор Панкратов, отец Ставра. Прохор поднял руку, и пришедшие сели рядом в мидель-кресла, представлявшие собой более современные системы управления и связи, чем коконы. Они ничем не отличались от обычных кресел, но, будучи включенными в систему управления, становились буквально продолжением человеческого тела и мозга.
Герцог сразу включил кресло и «ушел» в переговоры с Прохором, тоже сросшимся со своим креслом и «сидевшим в канале» какого-то инк-сектора. Ставр этого делать не стал, и Видана шепнула:
«А зачем Велизар напомнил об этой истории? Я поняла, что методы упрочнения кожи существуют, Демидов был первым… но тебе-то зачем это знать?»
«Успокойся, — коротко ответил Панкратов. — Потом выяснится».
Он, конечно, знал, почему Велизар вспомнил давнюю трагедию — видимо, для выполнения той задачи, к какой его готовили, понадобится и Д-прививка, как называли упрочняющую обработку кожи специалисты. Но, во-первых, выдержать Д-прививку мог далеко не каждый интраморф, а во-вторых, она перестраивала организм человека: делая его неуязвимым для многих видов оружия, она каким-то образом влияла и на психику, а существовала ли дорога обратно, наука не знала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});