он делает, делается вопреки королевскому желанию? Неужели не судьба, случай или стечение обстоятельств, а сам Неск-тэр назначил этого Сергея своим преемником?
Неожиданно Мозг ожил, включив сразу несколько экранов и развернув прямо перед людьми огромную радарную карту.
— Что такое? — Рэс-вэр вздрогнул от неожиданности.
В помещении возникла голограмма генерала Бер-тэна, командующего эскадренной разведкой.
— Сэр! Он появился!.. Корабли Сэр-вэра на 80,165*74,36 градусе. Жду указаний!
Сразу прогнав ненужные мысли, Рэс-вэр поднялся с кресла, и его глаза хищно заблестели.
Женщина в ужасе смотрела на пылающую тахту и на рухнувший под весом огромного хватера, свалившегося с потолка, деревянный стол. Она только что вошла в комнату, где хозяйничал незваный гость, и замерла в панике. У нее никогда не было детей, ее муж являлся для нее всем, и муж был мертв — то, что от него осталось, лежало у двери возле разбитого прибора вызова служб первой помощи. Длинные мощные лапы, на которых шевелились ворсинки-усики, вынырнули из-под досок, сжались и выпрямились, как жесткие пружины. Подлетев под потолок, веборианец прилип к нему присосками, тут же заметил человека и быстро пересек разделяющее их расстояние. Парализованная страхом, женщина не двигалась.
Мгновение хватер размышлял, свисая над ней с потолка. Многочисленные щели-глаза в бронированном панцире несинхронно вспыхивали и тускнели, разглядывая жертву в разных ракурсах. Нужно было определить, кто перед ним. Его инструктировали, что женщины и дети должны уничтожаться лишь в крайних случаях. Даже в этой операции, цель которой ввергнуть в панику Ларкону и всю галактику. Человеческое существо не проявляло агрессивности. Оно казалось слишком крупным для тех, кого называли «дети», но вполне могло оказаться как мужчиной, так и женщиной. Хватер не умел сомневаться. Чтобы выяснить, как поступить, он стал ждать.
Женщина так вжалась в стену, словно хотела слиться с желто-зеленым камнем. В какой-то миг страх победил ее. Она закричала и бросилась через комнату к винтовой лестнице на верхние этажи. Паук не шелохнулся. Передвижение жертвы еще ничего не доказывало, а издаваемые ею звуки хватер классифицировал, как безопасные. Жертва нервничала и спешила — это паук чувствовал. Добравшись до верхних ступенек лестницы, женщина нашла в себе силы оглянуться. Тахта полыхала одним желтым языком пламени, которое уже спускалось на ковер и жадными голубыми всполохами лизало краску стен. Хватер сидел в углу на потолке — огромное отвратительное и неподвижное чудовище. Страх, смятение, тревога, жалость к самой себе смешались в рассудке ларконки. Женщина взорвалась рыданиями, разыскивая сквозь поток слез следующую ступеньку, куда собиралась поставить ногу.
Хватер шевельнулся. Слезы — он не знал, что это такое. Человеческое существо выделяло жидкость, которая могла оказаться химически активной — у человека было оружие — человек опасен. Пронесшись по потолку, хватер накрыл жертву на верхней ступеньке лестницы, умертвил ее, спрыгнул на пол и вылетел из горящей комнаты на улицу.
В городе шел бой. Шестикрылые линсоры пронеслись над площадью и взмыли вверх. Машина, неуклюжая, ползущая по камню улицы подобно гусенице, загорелась, а потом взорвалась. Несколько миллисекунд хватер наслаждался щекочущей нервы вспышкой света, а затем вскарабкался по отвесной стене на крышу другого дома — там угадывалось другое человеческое существо — агрессивное, активное, вооруженное, но не опаснее предыдущих…
В течении двух часов линсорно-хватерный десант превращал угрюмые, но некогда по-своему цветущие города Ларконы в пылающие сгустки боли, отчаяния и ненависти. Ларконская армия, дезорганизованная исчезновением своего главнокомандующего и ошеломленная уничтожением основных средств обороны, ничего не могла сделать против отрядов штурмовиков, высыпавших, как саранча, сплоченных и профессиональных. Совсем неслучайно уцелевшие центры межпланетной связи, вопреки ожиданиям их руководства и даже вопреки желанию их персонала, забывшего о своей гордости и лишившегося обычной уверенности, захлебывались отчаянными мольбами о помощи, призывали к возмездию, взывали к человеколюбию. Совершенно неслучайно космические маяки, бездействующие уже более полгода, на этот раз послушно соединяли с нужными точками пространства…
И возмездие свершилось. Раньше, чем можно было ожидать, появилась помощь. Несколько гладких, обтекаемой формы крейсеров навигационной разведки арагоррского флота неожиданно возникли на орбите планеты. Ракетоносцы Рэс-вэра наткнулись на них, как рыбацкие лодки на скалы в бушующем море. Игры кончились. Две самые могучие в галактике эскадры остановились одна против другой, разделенные уже не световыми годами, а расстояниями, сравнимыми с диаметром Ларконы. Величайшее за последние пять сотен лет космическое сражение начиналось.
Глава 10
— Назови мне свое имя, мерзавец! Ты слышишь меня?!
Дилло улыбаясь следил за человеком, метавшемся по камере его линсора. Пока машина набирала высоту, чтобы затем выйти на орбиту «Армады» и совершить посадку, Риккрохх развлекался, разглядывая свой «улов». Человек был низкого роста, мощного телосложения, с грубыми жесткими чертами лица. Его китель сверкал такими орденами, за каждый из которых Дилло не раздумывая отдал бы жизнь. Человек ритмично мерил шагами пол камеры, вниз головой к Ларконе. Тяжелый предмет, захваченный вместе с ним, оказался глыбой полированного синего гранита, весом килограмм в триста. Дорогостоящему офицеру крупно повезло, что этот «камушек» не ударил его по голове…
— Эй, ты слышишь? — офицер посмотрел себе под ноги, где, по его мнению, должен находиться пилот, и несколько раз сильно ударил ногой по полу. — Я требую уважительного обращения! Увеличь гравитацию, ты слышишь?! Я ненавижу эту мерзкую легкость!
— Скажи спасибо, что не паришь в невесомости! — проворчал Дилло.
Пленный не унимался.
— С кем я разговариваю? Отзовись, чтоб тебя… Эй, негодяй! Я хочу увидеть твое лицо!
Дилло приказал компьютеру включить связь с камерой.
— Зачем это тебе? — насмешливо спросил он.
— А, так ты меня слышишь! — мужчина перестал стучать, оглядываясь, словно надеялся найти источник звука. — Могу я знать, кто осмелился посягнуть на мою неприкосновенность?
— Ого, говори понятнее! На что посягнуть? Ты что, император Ларконы? — Дилло расхохотался, а на темном лице офицера выступили багровые пятна.
— Тебе неизвестно кто я? Зачем же ты тогда…
— Я знаю, чего ты стоишь — достаточно, чтобы поиграть со смертью. Так кто ты такой?
— Неважно… — офицер сел на гранитную глыбу и вытер со лба пот. — Я хочу видеть твое лицо!
— Пожалуйста. За это я не возьму денег…
Компьютер вывел изображение маленькой рубки в камеру.
К удивлению ловца, у пленного задрожали руки.
— Вы?!
Дилло недоуменно пожал плечами.
— Мы знакомы? — не понял он.
— Вы… Вы сержант… — офицер смотрел такими большими глазами, что Дилло испугался, как бы его «улов» не свихнулся до того, как они доберутся до «Армады». — Невозможно… Невозможно!..
— Невозможно, что я сержант? — внимание Дилло больше не принадлежало пленному целиком — линсор окружало безвоздушное пространство — машина вышла на нужную орбиту. —