Что же такое, с моей точки зрения, лучезарное сияние в мире? Это великая душа Фан Суцжун, простая речь крестьянина из Тайшаньбао, перемены, которые ощутила вся наша семья и род Айсинь Гиоро; это пламя в газовых плитах в фушуньских домах, станки отечественного производства, которые заменили японское оборудование в промышленном училище, старики-рабочие в доме престарелых… Разве все это мне безразлично?
Я уверен, что это не только мои собственные чувства, а общее настроение множества преступников, которое возникло уже давно. Фактически желание и надежда стать новым человеком рождались постепенно и с каждым днем росли (к этому времени перевоспитание мы стали рассматривать как наше личное дело), в противном случае Новый, 1957, год в сравнении с прошлым не прошел бы так весело.
Каждый раз на Новый год, кроме обычных развлечений, вроде игры в мяч, шахматы, карты, двух киносеансов в неделю, мы, как всегда, организовывали праздничный вечер. На нем отдельные наши таланты участвовали в небольшом концерте. Например, бывший военачальник Лао Лун показывал фокусы, Сяо Гу пел куплеты под аккомпанемент кастаньет, Лао Ю исполнял арии из опер, а Пу Цзе пел песню "Сяо Хэ в лунную ночь поспешает за Хань Синем", монголы Лао Чжэн и Лао Го исполняли монгольские песни. Пу Цзе иногда выступал с юмористическими текстами, которые придумывал сам. Бывало, что выступал хор. Зрителями были мы же, несколько десятков человек. Представления проходили либо прямо на мощеной дорожке, либо в небольшом клубе. За несколько дней до наступления Нового года на дорожке появлялись традиционные фонари и яркие украшения. А в сам праздник на стол ставили богатые кушанья, фрукты и сладости, люди веселились от души. Однако в 1957 году мощеная дорожка в качестве сцены перестала удовлетворять участников концерта. Вот если бы можно было организовать большой вечер в зале, как это делают японские военные преступники. Обратились к начальству. Предложение было принято. К тому же было сказано, что если все получится, то в качестве зрителей можно будет пригласить недавно переведенных сюда военных преступников — чанкайшистов из третьей и четвертой тюрем, так, чтобы в зале был аншлаг. Новость облетела все подразделения, и началась подготовительная работа.
Всем хотелось весело провести праздник, а начальство готово было помочь, так как посчитало, что это вполне удачная форма самоорганизации заключенных. Первым эту идею поддержал учебный комитет. Досуг японских заключенных давно навел их на эту мысль. У японских военных преступников обычно кроме концерта, где пели песни и танцевали, ставилась пьеса, которую они, используя материалы газет, сочиняли сами. Помню, была пьеса под названием "Дети атомного взрыва", которая произвела на зрителей сильное впечатление. Публика вскакивала с мест, клеймила японский милитаризм, плакала. Учитывая политический и воспитательный эффект поставленной японцами пьесы, учебный комитет принял решение на вечере сыграть что-нибудь подобное. Идея получила поддержку, и вскоре основное содержание и название пьесы были определены. Всего решили поставить две пьесы. Одна называлась "Поражение агрессора", в ней рассказывалось об агрессии английских войск в Египте и их поражении под натиском египетского народа. Пьеса была написана в жанре живой газеты. Во второй пьесе речь шла об одном предателе времен марионеточного маньчжурского правительства и о том, как он перевоспитывался. Она называлась "От мрака к свету". Появились и авторы. Это Пу Цзе и военачальник-мусульманин из бывшего правительства Ван Цзинвэя. Они тут же взялись за дело.
Вместе с написанием пьесы шла и подготовка к концерту. Номер "фокусника" Лао Луна всегда имел успех. Но теперь такие простые трюки, как доставать яйца из шляпы или глотать пинг-понговые шарики, стали ему неинтересны, и он обещал выступить с крупным номером, который просто потрясет зрителей. Монгол Лао Чжэн, его братья и Лао Го готовили народные песни и танцы. Короче говоря, всем миром началась подготовка к выступлению. Кто репетировал, кто мастерил украшения, кто готовил освещение сцены и т. п.
В прошлом, когда шла подготовка к вечеру, обычно проходившему на мощеной дорожке, мне ничего не поручали. Я не умел петь частушки, показывать фокусы, да никто и не звал меня украшать сцену. Иногда я подавал кнопки или бумажные полоски, и то считали, что я больше мешаю, чем помогаю. А тут приглашает меня руководитель группы Лао Чу, заявляет, что у меня вроде бы есть голос, и включает в состав хора. Я был так ему благодарен, что на одном дыхании выучил слова таких известных песен, как "Восток заалел", "Песня о Родине", "У всех народов мира единое сердце". Не успел я их выучить, как еще одна неожиданность. Ко мне пришел заведующий учебной комиссией.
— Пу И, в первой пьесе есть для тебя роль, сыграй! Она не очень сложная, и слов немного. К тому же это современная пьеса, опять же с текстом можно импровизировать, ограничений особых нет. Работа эта интересная, можно сказать, своеобразное самовоспитание, это…
— Можно дальше не убеждать, — остановил я его. — Если считаете, что я гожусь, то я согласен!
— Годишься! — Лао Вань радостно воскликнул. — Годишься! Конечно, годишься! У тебя особенно звонкий голос! Ты…
— Ладно уж! Скажи, а в какой пьесе я должен играть?
— "Поражение агрессора" — так называется пьеса. Про агрессию англичан в Египте, про народный гнев, по материалам газет. Главную роль, иностранного дипломата, играет Лао Жунь, а ты будешь играть депутата от левого крыла лейбористов.
Я отправился к Пу Цзе, чтобы ознакомиться с пьесой. Прочитал ее, списал свою роль, а затем пошел выбирать костюм. Раз я играл иностранца, то, конечно же, нужен был европейский костюм. Недостатка в костюмах в тюрьме не было.
Я нашел костюм синего цвета, который надевал на токийском процессе, достал рубашку, галстук и вернулся в комнату. В ней никого не было. И я решил примерить реквизит. Только я надел белую шелковую рубашку, как вошел Лао Юань. С перепугу он спросил меня полушепотом:
— Ты это зачем?
То ли от волнения, то ли от того, что пуговица у рубашки была тугая, я некоторое время молчал.
— Играть роль буду, — произнес я, задыхаясь. — Помоги мне ослабить ремешки на жилетке.
Все равно спереди пуговицы не застегивались. Тогда-то я и понял, что поправился. Давили и мои старые английские ботинки. Я с раздражением спросил Лао Юаня:
— Можно играть английского депутата, не переобуваясь?
— Ты что! — воскликнул Лао Юань. — Они ведь еще на себя одеколон прыскают, а ты хочешь, чтобы эти англичане в ватных сапожках ходили. Ничего, походи немножко — растянутся. А жилетку можно поправить. Поучи пока роль. Ты на сцене, вот дела! Ха-ха!…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});