Что касается меня, то я принял окончательное решение. Замечательные доклады Франсуа-Понсэ очень помогли мне в этом. 19 числа на заседании совета министров Петен, которому была известна моя точка зрения, ознакомил меня с докладом полковника Мандра, нашего военного атташе в Москве, исключительно благоприятно отзывавшегося о Красной Армии и определенно высказывавшегося за франко-русское сближение. Сообщенные им сведения соответствовали моим впечатлениям от прошлогоднего пребывания в Советском Союзе. Розенберг, с которым я встретился 21 числа, явно одобряет французскую ноту; он очень доволен результатами своих последних переговоров с Барту. Я стараюсь как можно лучше разобраться в создавшемся положении. Гитлер принял решение; он уже полным ходом осуществляет свою программу; его маневры – лишь хитрость и ложь. Именно с помощью России Великобритания и Франция должны стремиться обеспечить безопасность малых государств Европы и свою собственную. Немой язык карты убедительнее всяких слов.
Бенеш пишет мне из Праги 17 апреля 1934 года:
«Мне не удалось повидаться с вами во время моего недолгого пребывания в Париже, когда я возвращался из Лондона в марте месяце. Я мог бы рассказать вам об определенной эволюции умов в Англии, эволюции, которая с той поры в значительной степени усилилась. Но тем не менее я не знаю, достаточно ли этого, чтобы мы допустили возможность перевооружения Германии. Все, что я видел в Женеве, свидетельствует скорее о том, что англичане все еще колеблются и что потребуется еще много усилий, чтобы убедить их занять правильную позицию. Наше сражение в Центральной Европе продолжается. Аншлюс в данный момент провалился; агитация, конечно, возобновится; но сейчас поражение первой крупной попытки Гитлера неоспоримо. Я внимательно слежу за последними маневрами итальянцев и вместе с Парижем буду всеми силами стремиться направить все по верному пути; и в конечном итоге, несмотря на трудности, я надеюсь, что можно будет избежать серьезных событий. Но сражение будет упорным. Положение демократии в Центральной Европе плачевно. Наша «Splendid isolation» («блестящая изоляция») среди диктаторов полностью завершена. Положение это весьма неудобно. Но мы не уступим; я продолжаю идти своим путем и в этом отношении в общем спокоен. Мы еще будем свидетелями, и, возможно, раньше, чем некоторые думают, лучших дней для демократов. Но нам нужна сильная Франция, по-прежнему бдительная и уверенно стоящая во главе наших демократий, верная принципам решимости и умеренности, порядка и твердости. Без этого Европа погибнет. Я знаю, что вы согласны со мной и что в этом отношении я могу рассчитывать на вас, так же как вы можете рассчитывать на меня. Национальное единство Франции является для нас в настоящее время насущной необходимостью».
В мерах, предлагавшихся командованием, проводилось различие между гарантиями «выполнения» и «гарантиями безопасности». «Так как в основе гарантий выполнения лежит контроль, командование считает необходимым, учитывая опыт, приобретенный после победы, то есть при благоприятных условиях, которые больше не повторятся, а также результаты недавнего тщательного изучения этого вопроса, высказать следующее мнение о контроле: либо контроль не будет действенным – и тогда его сочтут приемлемым; либо он будет стремиться выполнить возложенную на него задачу – и тогда он явится источником неразрешимых и опасных конфликтов. Фактически конвенция узаконила бы неограниченное перевооружение Германии.
В связи с этим командование считает, что опасность, которой чреваты технические пункты конвенции, должна быть уравновешена предварительным получением предельно четких, действенных, быстро осуществимых гарантий безопасности.
Этим оно лишь повторяет свою точку зрения, изложенную на заседании Высшего комитета 8 марта 1934 года и записанную в протоколе этого заседания.
Оно просит разрешения добавить, что, по его мнению, при создавшейся в настоящее время обстановке единственно действенной гарантией безопасности Франции будет предварительное обязательство Англии выступить на ее стороне, если Германия снова попытается разжечь» войну в Европе».
17 апреля Тардье и я направили следующее письмо Думергу:
«Господин председатель,
разрешите направить вам выводы специальной комиссии, руководство которой вы нам поручили. Комиссия провела два заседания: 14 и 17 апреля.
Согласно вашим инструкциям, комиссия не стала «предвосхищать дальнейших обсуждений в Комитете национальной обороны или в Высшем совете национальной обороны всей или части проблемы ограничения вооружений». Согласно этим указаниям, она исходила в своей работе из «гипотезы, что это ограничение будет сопровождаться достаточно действенными, с точки зрения французского правительства, гарантиями выполнения».
Таким образом, рамки, которыми комиссия ограничила свою работу, не позволили ей изложить свое мнение относительно возможности юридического и фактического согласия на перевооружение Германии, а также высказаться по существу гарантий выполнения конвенции, выработанной на этой основе.
Она пришла к выводу, что инструкции правительства резервировали за самим правительством право высказать окончательное, мнение как по первому, так и по второму вопросу (принцип перевооружения Германии; характер и эффективность гарантий выполнения конвенции; связь этих гарантий выполнения с гарантиями безопасности, определенными Уставом 1919 года[151], различными предложениями, внесенными от имени Франции в Женеве, доктриной Высшего совета национальной обороны и последними французскими нотами от 10 февраля, 17 марта и 6 апреля 1934 года).
В связи с этим комиссия воздержалась от ответа на III часть (стр. 4) ваших инструкций, которая касается вопроса о контроле и не может рассматриваться в отрыве от гарантий выполнения, рассматриваемых в этих инструкциях как приемлемые. Обе проблемы взаимосвязаны и могут быть решены лишь самим правительством.
Комиссия не сочла также своей задачей представить, хотя бы предположительные, сравнительные цифровые данные по военно-морскому флоту и авиации. С одной стороны, опубликованные в Англии и в Германии документы не дают достаточного материала для такого сравнения. С другой стороны, ввиду того, что в скором времени, в 1935 году, состоится конференция о морских вооружениях, комиссия сочла целесообразным связать рассмотрение этого вопроса с решениями правительства о взаимозависимости различных родов вооружения и о той позиции, которую следует занять по отношению к Вашингтонскому договору.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});