Вновь вернулись к вопросу о декретах по экономии. Шерон и Марке не скрывают своей антипатии друг к другу. Битва вокруг дела Ставиского не утихает. «Эко де Пари» 4 апреля снова напала на партию радикалов. Перемирие продолжается! Зачем только я впутался в эту историю! 3 апреля муниципальный совет Лиона единогласно принял по моему предложению резолюцию о своей приверженности закону 1884 года и «республиканским институтам, посягательства на которые являются недопустимыми».
В среду, 4 апреля, в 16 часов состоялось важное заседание совета министров по вопросу о 14 декретах экономии, пространные объяснения к которым представил Жермен Мартен. Он учел сделанные Берто и мною замечания по поводу служащих, получающих низкие пенсии. При обсуждении вопроса о пособиях по многодетности Жермен Мартен заявил: «Самый тяжелый налог – это дети». Марке попросил созвать до 15 апреля комиссию министров для подготовки программы национальной технической реконструкции. Фланден сообщил, что его министерство уже провело подготовительную работу. Жермен Мартен просил до выпуска консолидационного займа ничего не сообщать об этом мероприятии. Предложенные им проекты были приняты с небольшими частными поправками. Сумма дефицита была определена в 4 миллиарда. Численность государственных служащих будет сокращена на 10 процентов путем упразднения ряда должностей. Вместо ранее установленных вычетов будут введены единые пятипроцентные вычеты из окладов низкооплачиваемых и десятипроцентные – из окладов высокооплачиваемых служащих.
6 апреля. Первые сведения о реакции общественности на опубликованные декреты довольно благоприятны. Барту изложил различные варианты решения вопроса о разоружении: 1. Разоружаются все государства. Это тезис Гендерсона, с которым Франция согласна, однако шансов на успех мало. 2. Франция разоружается, Германия перевооружается. Это английский тезис, который мы отклоняем. 3. Франция не разоружается и отказывается легализировать перевооружение Германии. Это будет означать гонку вооружений. 4. Франция не разоружается, а Германия частично перевооружается. С этим тезисом сейчас согласны Англия, Италия и Бельгия.
«Сегодня, – заявил нам Барту, – мы должны только ответить на английскую ноту о гарантиях исполнения. Принимает ли французское правительство британский меморандум в качестве основы конвенции? Лорд Тирелл утверждал, что фактически речь идет не о перевооружении, так как Германия собирается ввести краткосрочную службу. Он подчеркнул, что идея гарантий выполнения завоевала в Великобритании большую популярность. Между тем, судя по поступившей от Франсуа-Понсэ информации, в 1934 году германский бюджет увеличится более чем на 2 миллиарда франков. Значительные средства ассигнованы на штурмовиков и «отряды трудовой повинности»[149]. Объяснения германской прессы поэтому поводу выглядят весьма неубедительно. В дополнительном бюджете на общественные работы предусмотрены, по-видимому, скрытые кредиты. Таким образом, Англия фактически предлагает пойти на коренное изменение принципов Женевской конференции, ибо, что бы она ни утверждала, она соглашается на перевооружение Германии. Барту предложил подождать с окончательным решением и ответом Лондону, сославшись на Генеральную комиссию и Гендерсона. Затем он зачитал нам резюмированную выше английскую ноту от 28 марта о гарантиях выполнения и предложил обсудить принципиальный ответ, подготовленный им на тот случай, если проблема разоружения будет решена либо путем заключения всеобщей конвенции, либо путем перевооружения Германии. Новая конвенция противоречила бы принципам, которых до сих пор придерживалась конференция по разоружению. Только Генеральная комиссия имела бы право пересмотреть свои принципы. Поэтому Франции необходимо выяснить ряд вопросов. Резервируя права Генеральной комиссии, она готова провести с Великобританией обмен мнениями. В настоящее время французское правительство не в состоянии дать окончательный ответ по вопросу о гарантиях выполнения. Оно сможет сделать это через несколько дней. Оно не хочет затруднять работу конференции по разоружению.
В итоге мы отказывались дать ответ на поставленный Англией конкретный вопрос и принять январский меморандум Великобритании в качестве основы для дискуссии, потому что в конечном счете он совпадал с германской нотой. «На нынешнем этапе переговоров, – писал Барту 6 апреля, – правительство республики не может принять меморандум Соединенного Королевства от 29 января с последовавшими изменениями в качестве основы конвенции, которая включала бы новые гарантии исполнения. Наше согласие на это имело бы слишком общий и поэтому двусмысленный характер и не учитывало бы слишком многих вопросов технического и политического порядка, которые еще ожидают своего разрешения и которые недостаточно поставить, чтобы решить их». Образуется порочный круг. Конференция по разоружению передала стоящие перед ней проблемы на рассмотрение держав – участниц конференции; эти же последние ссылались на конференцию по разоружению. Я всегда считал, что иначе и быть не может, после того как отказ от протокола подорвал всю систему безопасности, являющуюся непременной основой любой системы разоружения.
Заседание совета министров 10 апреля. Декреты об экономии вызвали меньше трудностей, чем можно было опасаться, Думерг, Петен и Риволле приняли делегацию бывших фронтовиков, заявивших о своей готовности пойти на новые жертвы; в их настроении произошли значительные сдвиги. 24 мая соберется Генеральная комиссия по разоружению; решение об этом было принято после переговоров между Гендерсоном и Барту.
Английское правительство обратилось с нотой к правительству Германии, в которой заявило о своей «весьма серьезной озабоченности» в связи с увеличением военных расходов Германии. Оно хотело бы знать, не имеет ли Германия намерений нарушить Версальский договор. Эта нота соответствует заявлениям, сделанным в палате общин сэром Джоном Саймоном в ответ на запросы г-на Бутби и генерала Спирса. 10 апреля сэр Джон Саймон запросил нашего посла Корбена об ответе французского правительства по поводу гарантий выполнения.
Сближение с Россией опять откладывается. Премьер-министр, по-видимому, не торопится с этим делом. Барту, кажется, относится к этому сближению без враждебности, однако придерживается тактики оттяжек. «Прежде чем принять решение, необходимо проконсультироваться с Румынией, Италией и т. д…» По-видимому, существует чье-то скрытое противодействие. Я убедился в этом по окончании заседания, беседуя с Тардье и Марке. Тардье благожелательно настроен в отношении Японии. Что касается Марке, то его враждебность объясняется, очевидно, внутриполитическими соображениями, его вновь проявляющимся антимарксизмом. К тому же он не считает Красную Армию серьезной силой на международной арене.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});