– Он никого не боится, м’лорд.
– А стоило бы. Страх, вот что сохраняет тебе жизнь в этом мире предательства и обмана. Даже здесь, в Барроутоне, вороны кружат в ожидании момента вкусить нашу плоть. На Сервинов и Толлхартов нельзя положиться, мой жирный друг лорд Виман замышляет измену, а Смерть Шлюхам… Амберы могут казаться простаками, но и им не чуждо определенное коварство. Рамси должен бояться их всех, как боюсь я. Передай ему это, когда увидишь его в следующий раз.
– Передать ему… сказать, чтобы боялся?
Вонючке стало нехорошо от одной мысли об этом.
– М’лорд, если я это сделаю, он…
– Я знаю.
Лорд Болтон вздохнул.
– У него дурная кровь. Ему нужно поставить пиявок. Пиявки высосут всю дурную кровь, всю ярость и боль. Ни один человек не может мыслить здраво, когда в нём столько гнева. Но Рамси… боюсь, его испорченная кровь отравит даже пиявок.
– Он ваш единственный сын.
– Сейчас. Когда-то у меня был ещё один. Домерик. Тихий мальчик, но очень одарённый. Он четыре года служил пажом леди Дастин и три года в Долине оруженосцем лорда Редфорта. Он играл на высокой арфе, читал книги и скакал как ветер. Лошади… мальчик был ими одержим, леди Дастин подтвердит. Даже дочь лорда Рикарда не могла за ним угнаться, а она сама была наполовину лошадью. Редфорт говорил, что он многого добьётся на турнирах. Великий боец должен в первую очередь быть великим наездником.
– Да, м’лорд. Домерик. Я… я слышал это имя…
– Рамси убил его. Мейстер Утор называл это кишечными коликами, а я скажу – яд. В Долине Домерик подружился с сыновьями Редфорта. Он тоже захотел иметь поблизости брата, поэтому поехал к Плачущим Водам, чтобы разыскать моего бастарда. Я запретил ему, но Домерик был взрослым мужчиной и считал себя умнее своего отца. Теперь его кости покоятся под Дредфортом вместе с костями его братьев, которые умерли ещё в колыбели. А мне остался Рамси. Скажите, милорд… если за убийство родичей проклинают, что тогда делать отцу, когда один его сын убивает другого?
Вопрос напугал Вонючку. Однажды он услышал, как Живодёр сказал, будто Бастард убил своего законнорождённого брата, но никогда не осмеливался этому верить. «Он может ошибаться. Братья иногда умирают, и это не значит, что их убили. Мои братья погибли, а я не убивал их».
– У милорда есть новая жена, чтобы даровать ему сыновей.
– И как это понравится моему бастарду? Леди Уолда из Фреев и кажется плодовитой. Я странно привязался к моей толстой маленькой жёнушке. Две предыдущие не издавали в постели ни звука, а эта визжит и извивается. Я нахожу это довольно милым. Если она будет выбрасывать сыновей так же активно, как забрасывает в себя пироги, то Дредфорт скоро будет ломиться от Болтонов. И Рамси, конечно же, убьет их всех. Это к лучшему. Я не проживу достаточно долго, чтобы увидеть моих новых сыновей взрослыми, а маленькие лорды – проклятие любого дома. Хотя Уолду опечалит их смерть.
У Вонючки пересохло в горле. Он слышал, как воет ветер сквозь ветви вязов, росших вдоль улицы.
– Милорд, я…
– М’лорд, помнишь?
– М’лорд. Если мне позволено узнать… зачем я вам? Я бесполезен, я даже не мужчина, я сломан, и… этот запах…
– Ванна и новая одежда сделают запах приятнее.
– Ванна?
Вонючка почувствовал, как у него сжались все внутренности.
– Я… я бы не стал, м’лорд. Пожалуйста. У меня… раны, я… и эти вещи, лорд Рамси дал мне их, он… он сказал, что я не должен их снимать, он приказал беречь их.
– Ты одет в лохмотья, – довольно терпеливо объяснил лорд Болтон. – Одежда грязная, драная, вся в пятнах, воняет кровью и мочой. К тому же она тонкая. Тебе, должно быть, холодно. Мы оденем тебя в овечью шерсть, мягкую и тёплую. Может, в подбитый мехом плащ. Хочешь?
– Нет.
Он не может позволить отобрать у него одежду, данную ему лорд Рамси. Он не может позволить им увидеть его тело.
– Может, ты предпочёл бы шёлк и бархат? Насколько я помню, когда-то тебе они нравились.
– Нет, – настаивал Вонючка. – Нет, я хочу только эту одежду. Одежду Вонючки. Я Вонючка, Вонючка-вздрючка.
Его сердце стучало, как барабан, а голос превратился в испуганный писк.
– Я не хочу ванну. Пожалуйста, м’лорд, не забирайте мою одежду.
– Ты, по крайней мере, позволишь нам её постирать?
– Нет. Нет, м’лорд. Пожалуйста.
Он обхватил себя обеими руками и сгорбился в седле, опасаясь, что Русе Болтон может приказать своей страже разорвать его одежду прямо здесь, на улице.
– Как хочешь.
Бледные глаза Русе Болтона казались пустыми в лунном свете, будто за ними никого не было.
– Ты должен понять, что я не желаю тебе зла. Я в долгу перед тобой.
– Правда?
Какая-то его часть кричала: «Это ловушка, он играет с тобой, сын лишь тень своего отца». Лорд Рамси постоянно играл с его надеждами.
– За что вы в долгу передо мной, м’лорд?
– За север. Старки были обречены с той самой ночи, когда ты захватил Винтерфелл. – Он небрежно взмахнул рукой. – Всё это лишь делёжка добычи.
Их короткая поездка окончилась у деревянных стен Кургана. Знамёна реяли на его квадратных башнях, хлопая на ветру: ободранный человек Дредфорта, боевой топор Сервинов, сосны Толлхарта, водяной Мандерли, скрещённые ключи старого лорда Локки, великан Амберов, каменная рука Флинтов и лось Хорнвуда. У Стаутов – красно-коричневое знамя с золотом, у Слэйтов – серое поле с двумя белыми лентами. Четыре лошадиные головы представляли Рисвеллов из Родников: серая, чёрная, золотая и коричневая. Шутили, что Рисвеллы не могли договориться даже о цвете своих гербов. И над всем этим развевался «олень и лев» мальчика, который сидел на Железном Троне в тысячах лиг от них.
Вонючка слышал вращение крыльев старой мельницы, когда они въезжали в ворота на поросший травой двор. Им навстречу вышли мальчишки-конюхи, чтобы забрать лошадей.
– Сюда, пожалуйста.
Лорд Болтон проводил его в замок, над которым развевались знамёна покойного лорда Дастина и его вдовы. На первом была изображена корона над скрещёнными топорами; на втором к ним добавилась золотая конская голова Родрика Рисвелла.
Вонючка поднимался в замок по широкой деревянной лестнице на трясущихся ногах. Он остановился, чтобы дать им отдохнуть, глядя на покрытые травой склоны Великого Кургана. Некоторые говорили, что это могила Первого короля, который привёл Первых Людей в Вестерос. Другие утверждали, что, судя по размерам кургана, здесь погребён какой-то король великанов. Некоторые даже считали, что это вообще не курган, а просто холм, но если так, то это был одинокий холм, ведь большая часть подвластных Кургану земель была плоской и продувалась всеми ветрами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});