потусторонние…
Сергею стало дурно. Он вскочил, зажимая рот ладонью, и бросился в туалет. Его рвало не переставая. Казалось, что его сейчас вывернет наизнанку, и все его бесцельно прожитые годы останется смыть в канализацию!
Выйдя из туалета, он на ватных подгибающихся ногах добрался до дивана и сел. Упершись руками в бедра, не моргая смотрел в одну точку на противоположной стене, покачивая корпусом вперед-назад. В голове было пусто. Казалось, что в унитаз была смыта душа. Теперь все казалось нереальным: нереальный он, сидящий на диване, нереальный диван в его квартире, квартира вместе с домом — нереальны, как, впрочем, и весь мир — иллюзия, созданная неведомым талантливым фокусником.
Качнувшись еще пару раз, Сергей замер, покосился набок, лег и отключился.
***
Пробуждение было таким же быстрым и тяжелым, как и засыпание. Он просто открыл глаза. Первое время он лежал ни о чем не думая. Перед его взором находилась консервная банка, выполняющая роль пепельницы, игральные карты, разбросанные по журнальному столику, и граненый стакан с недопитым чаем. Лишь спустя некоторое время его захлестнула волна воспоминаний о вчерашнем вечере.
Сергей до боли зажмурил глаза, сердце бешено заколотилось, отдаваясь тупой болью в висках, желудок отозвался резким спазмом, да так, что Сергей непроизвольно подтянул колени к животу.
«Убей меня!» — первая мысль, которая пронеслась в его голове.
— А-а-а! — простонал он, сдавливая виски ладонями.
Весь вчерашний вечер, как быстрая череда слайдов, пронесся в его воспаленном мозгу: Паша, Даша, дружба, доверие, предательство!
Как такое могло произойти с ним всего за один вечер? Двадцать лет жизни было перечеркнуто одним махом! Как теперь смотреть в глаза людям? Как объяснить все друзьям: Антохе, Витьке? А мама? Что она скажет? Она, которая всю свою жизнь посвятила ему?
«Сережа, пусть мы живем небогато и, боюсь, что богато жить не будем. Возможно, это моя вина, что не смогла дать тебе всего того, что есть у других. Но, пожалуйста, всегда будь честен перед людьми и перед собой. Счастье измеряется не деньгами, а добром. Не материальным добром, а душевным! Доброта и честь — вот из чего состоит душа человека! И никогда не обещай людям того, чего не сможешь выполнить. А пообещал — сделай! Самое страшное в этой жизни — прослыть бесчестным!» — «Да, мама, я сделал все, как ты говорила, с точностью до наоборот!»
Сергей заплакал. Сперва появились редкие слезы, которые он успевал смахнуть ладонью, затем они потекли ручьем, и не было уже никакого смысла утираться, а через минуту он уже рыдал, уткнувшись лицом в подушку.
«Только бы сейчас никто не пришел! — думал он в первую очередь о друзьях. — Только не сейчас! Потом я смогу хоть как-то все объяснить. Не придумать, не соврать, а именно объяснить!»
Ведь не было у него в планах сделать это! И не был он настолько сильно пьян, чтобы совершить такое. Тогда что? Пашкины уговоры? Давай, Серега, смелее, она ждет тебя! Не упускай момент! Но ведь он другое наверняка имел в виду: подружись, назначь свидание, а там, смотришь, и…
И все же что он ей подсыпал в шампанское? В этом он уже не сомневался. Наркотик? Снотворное? Ведь она буквально через несколько минут после выпитого «потерялась»! И не от любви она висла на нем, а искала опору в его лице, чтобы не рухнуть на пол.
Он вдруг вспомнил ее темно-карие, почти черные глаза, ее пронизывающий взгляд. Как она держала его руку, когда хотела увести в зал. Как ворожила перед его лицом ладонями, доказывая, что она «ведьма». Какая она была милая и беззащитная, когда лежала на диване!
«Убей меня!» — как разряд тока, пронзило его тело.
— Хватит! Пожалуйста, хватит! — простонал Сергей, уткнувшись в подушку.
«И как это у нее получалось кричать, еле шевеля губами? А может, она правда, того, ведьма? — задумался он. — Сколько сейчас времени? Почему за мной еще никто не пришел? Скорее бы уже все решилось… Ладно, хватит уже нюни распускать! — Сергей сел, опустив ноги на пол. — Кто бы ни пришел, надо выглядеть достойно! Интересно, это про какое достоинство я сейчас говорю?» — усмехнулся парень.
Сергей прошел в ванную. Взглянув мельком в небольшое зеркало, повешенное на внутренней стороне двери, он увидел в нем отражение осунувшегося лица с опухшими красными глазами и расцарапанным лбом. Тяжело вздохнув, отвернулся.
Отрегулировав чуть теплую воду, Сергей разделся и залез в ванну. Намылил голову и потом долго сидел, поливая себя из душа.
После этого немного полегчало: уменьшилась головная боль, почти ушла дрожь тела и рук. Зато скрутило желудок. Были позывы к рвоте, но, кроме едкой желчи, вытекать было нечему. Сергей открыл холодильник: кастрюля с пятью-шестью вареными картофелинами, три сырых яйца в дверце, полбанки тушенки, треть бутылки растительного масла и… все.
«Что же я хотел там найти? Голубцы, приготовленные специально для меня?»
Сергей вздохнул, захлопнув дверцу холодильника. Проверил наличие воды в чайнике и включил конфорку. Через несколько минут он сидел в кресле со стаканом крепкого чуть подслащенного чая в руке и грустно смотрел на разбросанные по столу карты.
«А почему, собственно, я жду ментов? — вдруг пришло ему в голову. — Не тот она человек, чтобы жаловаться чужим людям, хоть и представителям власти, тем более по такому вопросу! Скорее всего, расскажет бате. А уж он-то решит вопрос быстро, без лишних судов и свидетелей. Придет кто-нибудь специально обученный — и все! Потом будут соседи удивляться: “Как это он умудрился в окно выпасть?” Или: “С чего это он вдруг решил повеситься?”»
Этот вариант с ее отцом ему даже понравился: ни суда, ни позора, ни тюрьмы! Раз — и все! Только хотелось бы верить, что это будут профессионалы: «Вину признаешь?» — «Да!» — «Каешься?» — «Да!» — «Ну, тогда получай!»
Не выпив и половины стакана, Сергей услышал шум подъезжающей машины. Этот звук он узнал бы из сотен голосов других работающих двигателей — это Витька на «жиге», скорее всего, с Антохой!
Сергей растерялся. Что говорить? С чего начать? За всякими мрачными мыслями он не подготовился к разговору с друзьями! Не в той очередности ожидал он гостей! Ох, не в той!
Он не придумал ничего лучше, чем притвориться спящим и выиграть хоть несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Сергей поставил недопитый стакан на столик и лег на диван, уткнувшись лицом в подушку. Но так лежать было неприятно: наволочка была мокрой от слез.
Быстро перевернув подушку, он лег на бок, лицом к