Читать интересную книгу Ларс III (СИ) - Гросов Виктор

— Да, уж, Эса, с тобой в разведку я больше не пойду, — пробубнил я, выходя к народу.

На меня уставились, слово на диво дивное.

— Здравы будьте, люди добрые, — обратился я к селянам.

— И тебе, здравия желаем, — прокряхтел волхв, кланяясь в пояс.

Его поклон повторили селяне. Старик был типичным представителем своей братии, разве что посоха не имел, какой был у Карната. Кстати, давно его не видел. Не сгинул ли, часом?

— Мы стали невольными свидетелями важного обряда в жизни мальчика, — я кивнул в сторону парнишки, — поэтому я хочу поздравить его.

Я отвязал кошель и достал одну золотую монету. Это была огромная цена, стоимостью в пару сельских домов, потому радостное восклицание супружеской пары, видать, родителей парнишки, было неподдельным и искренним.

Сам мальчуган, выглядывая из под локтя старика уставился на меня огромными глазищами, смутно ассоциирующимися у меня с чем-то из прошлой жизни. Большие черные глаза, нос картошкой и уши врастопырку. Точно! Умка! Медвежонок из старого мультика. Точь-в-точь.

— Будь славным сыном своих родителей, Умка, — усмехаясь, сказал я мальчишке.

Передав монету родителям, я пожелал им вырастить достойного сына.

Удивленный взгляд мальчугана и старика меня немного напрягли. А потом я вспомнил о том, что, по словам Эсы, парнишка получил имя Умет, что созвучно с моим именованием его Умкой. Не вдумываясь в это, я махнул рукой. Одной странностью больше в моем поведении, другой меньше. Царь я все же или нет. У каждого свои причуды.

Мой отряд вышел вместе со мной. Кто-то шепнул о моем царственном положении и народ бухнулся на колени. Я недовольно покосился на виновника распространения этой информации — одну вредную княгиню. Эса только глаза закатила в ответ на мой недовольный прищур.

Оказалось, что деревенька, из которой родом селяне совсем рядом. Нам же нужно было в поселок, располагающийся чуть дальше. Но местные, набравшись духа, просили не обижать их отказом и приглашали к себе в селение, отпраздновать имянаречение. Я согласился, решил увáжить людей.

По пути в деревеньку, волхв всячески пытался выгадать, почему именно так я назвал парня. Судя по всему, это всех волновало, так как даже мои легионеры развернули свои уши-локаторы. Отбрехавшись, что это имя ему больше всего ему подходит, получилось уйти от темы.

В небольшой деревеньке, к которой мы вскоре подошли, уже был накрыт стол на всю ширину единственной улицы. Деревня была живописной. Находясь на небольшом удалении от моря, здесь жили за счет рыбной ловли.

Меня с Эсой и Агой посадили в центр стола. Стол был накрыт скромно, но с поистине деревенским размахом. В изобилии были рыбы разной величины, вида и способов приготовления. Непритязательная, но вкусная еда, одуряла аппетитными запахами.

Я поднял здравницу, пожелал здоровья и процветания селянам. Мои легионеры, спасибо выучке Ходота, отказались от хмельного, но от вкусной пищи не отказались, предварительно выставив дозорных.

Волхв протянул мне джур — это кисель из овсяной муки, в который обычно добавлялись сухофрукты или мед. На удивление, очень вкусная штука.

— Скажи мне, царь-батюшка, — заявил волхв, — много ль еще земель захватывать будешь?

О как! Царь-батюшка. Я чуть не поперхнулся. Сколько Ларсу лет? Восемнадцать, если я правильно понимаю. Но батюшкой именует меня старый хрыч.

— Хочешь помочь, али из праздного любопытства вопрос задаешь? — благодушно кивая на любезно пополняемый стакан с джуром, спросил я.

— Кто ведает? Глядишь и старик, проживший долгие годы, может чем помочь, — заявил волхв.

— Воевать нам придется еще долго, к сожалению, — ответил я.

— Коль так, то почто не берешь к себе на воспитание воинов малых?

— Не понял, — я покосился на волхва, — я ж не «дядька» еще.

«Дядьками» именовались в древности престарелые воины, которые обучали молодежь воинскому искусству. Поэтому не понятно был вопрос старика. А с учетом совсем юного возраста Ларса — так и вообще странный старикан мне попался.

— Не 'дядька, да — пробурчал дед, — но царство уже имеешь, государем стал, — важно заметил он, с укоризной посмотрев на меня.

— Не тяни резину, волхв! Говори, чего хочешь?

Думаю, он не понял про резину ничего, но суть уловил. Старик подозвал виновника торжества — Умку. Вот никак не могу по-другому его именовать. Похож ведь. Жаль Эд не увидит сорванца, мог бы оценить соль шутки.

Дед потрепал парнишку за черные, как смоль, волосы.

— Ты смог волей Богов, — начал он, — дать имя отроку сему. Ничто в этом мире не может быть случайностью. Если ты оказался именно в этот день у места наречения, знать ты был ведом Богами.

— И? — настороженно спросил я в ответ на театральную паузу старца.

— И быть тебе заместо отца ему, раз имя ему дарованное известно тебе, несмотря на то, что не мог его ведать.

Вот так. Папой меня сделали при живом отце парнишки. Я посмотрел на огромные глазища ребенка.

Сколько таких детей по всему государству? Что ждет их? Поля для обработки в качестве пахарей, либо лодка в море, которая неустанно дарит пропитание рыбой. А может стрела разбойничья или кочевничья, либо топор по темечку от набегов северных варваров. А с учетом близости невольничьих рынков, эти дети могут и в рабы попасть. А сколько таких детей из-за моих действий пострадало при захвате Хазарского каганата?

Правителю огромного государства не пристало терзаться угрызениями совести либо сожалеть о содеянном. Я нахмурился, недовольно поглядывая на волхва. И что теперь? Может еще признать мальчика своим сыном и сделать наследником?

То ли волхв угадал предположительное направление моих мыслей, то ли мой вид его испугал, но он стал торопливо мне объяснять истинную подоплеку своего предложения.

Оказывается, Умка был действительно умным парнем. Извиняюсь за каламбур. Он был не по годам сообразителен. По словам волхва ему он легко мог бы писать на заморской латыни, если бы был тот, кто смог бы обучить его. Мальчишка легко схватывал на лету простейшие задачки. Последнее он решил продемонстрировать наглядно.

— Умка, — обратился волхв к парню, заставив меня вздрогнуть от такого обращения, — Как то раз, воеводу спросили, сколько у него дружинников. Он ответил, что сейчас у него девять воинов, то есть треть дружины, остальные в дозоре. Сколько воинов у него в дозоре?

Парень задумался, что-то покрутил на пальцах и показывает растопыренными пальцами десять и восемь.

Я хмыкнул. Может это «подстава» какая-то? Задав пару простеньких вопросов из разряда 2+2 и тому подобное, я убедился в сообразительности парня. Вот только что мне с ним делать? Отправить Судимиру в помощники? Вырастит мне отменного казначея. Или отдать на воспитание Метику? Будет неплохая смена поколений.

— Сам-то ты кем хочешь быть? — с улыбкой спросил я Умку.

— Воином! — без раздумий ответил он.

Я попробовал его отговорить. Объяснял кто такой казначей, кто такой лекарь, даже про наместников поведал. Уперся, как барашек. Заладил «хочу воином быть» и все тут. Раздраженно махнув рукой, я ответил волхву согласием.

Он объявил селянам о моем решении взять к себе в ученики Умку, дабы обучать его воинским премудростям. Деревня ликовала. Родители, конечно сначала, напряглись, но волхв, судя по всему, рассказал им перспективы парня в будущем.

Вот так я обрел себе очередную головную боль, о которой я еще имел очень слабые представления.

Глава 8

Лето 827 г., окрестности Тьмутаракани.

Из селения мы вышли сытые и довольные. До конечной точки нашего маршрута оставалась пара-тройка часов, поэтому наша компания была несколько расслабленной, я бы сказал — вальяжной. Благо охранение держало ухо востро.

Возвращаясь мыслями в покинутое нами село, я с удовольствием отметил, что вместо ожидаемой вражды, мы наткнулись на мирных и дружелюбных жителей, которые с уважением приняли нового хозяина этих мест. Селяне, что удивительно, научили меня традициям и обычаям местной культуры. Они угощали вкусной едой и рассказывали о своих ремеслах и занятиях. А таинство имянаречения, которое мы, к своему стыду, нагло подглядели, дало повод для размышлений. Вера людям нужна обязательно. Мысль превратить славянское язычество в полноценную религию кажется очень интересной. Можно же взять все самое лучшее у других религий и объединить в одну — нашу, гардарскую.