Читать интересную книгу Сицилийский набат - Дон Пендлтон

Пока Альма ходила рассчитаться с хозяином фермы, Болан открыл одну из фляг и бросил туда тысячу долларов. Когда девушка вернулась, он попросил ее повторить инструкции.

Ей следовало отвезти ящик в трансагентство, которое находилось на причале, заплатить за перевозку паромом из Реджо-ди-Калабрия в Мессину, а оттуда автомобилем до Катании. Альма должна была дать хорошую взятку, чтобы ящик отправили в первую очередь...

Через полчаса Альма вернулась и принесла квитанцию.

— Мне нужно кое-кого увидеть в городе, — соврал Болан. — Буду примерно в одиннадцать.

Он взял ее за руку.

— Послушай меня, девочка! Что бы ты ни делала, не приближайся к грузовику! Ни в коем случае! Не прикасайся к нему. Понятно?

Болан не сомневался, что мафиози из Реджо-ди-Калабрия осмотрели все прилегающие дороги и, конечно же, нашли брошенный автомобиль. Болану очень хотелось бы вернуться и взорвать все «игрушки», с помощью которых он заминировал этот грузовик, годный лишь для автомузея в качестве экспоната. Но времени на это уже не было. А между тем всего лишь одного выстрела из «отомага» хватило бы, чтобы доисторическая колымага навсегда прекратила свое существование...

Болан поцеловал Альму в последний раз и исчез в темноте. Горячая слеза покатилась по щеке девушки, и она вдруг поняла, что ни в одиннадцать, ни в двенадцать часов ее великан уже не вернется. Усталая, опечаленная, взобралась она на повозку и хлестнула вожжами по спинам отдохнувших лошадей. Она сможет доехать домой даже раньше одиннадцати. Человек с синими глазами все равно не придет, а на ферме небось ревут бедные коровы, недоенные, не-поенные...

«Кто же он такой, этот великан?» — думала она.

Альма передвинулась на скамеечке: что-то кололо ей бедро. Она пошарила пальцами и нашла в карманчике фартука небольшой крест. Она никогда не видела такого, но знала, что это его крестик. И Альма бережно спрятала его на груди.

Альма уже выезжала из города, когда ее остановили. Два человека схватили лошадей под уздцы, еще двое забрались на тележку сзади. Все были вооружены. Противный тип с лягушачьим лицом приставил ей револьвер к виску. Ни секунды не мешкая, она ответила ударом прямо в лягушачью морду, вложив в этот удар всю силу молодой крепкой фермерши, весившей пятьдесят пять килограммов. Человек-лягушка перевернувшись в воздухе, отлетел в сторону, квакнул и ткнулся головой в придорожную канаву. Грохнувшись о землю, он сжал кулаки, и револьвер, который был у него в правой руке, выстрелил. Пуля пронзила сердце левой лошади. В агонии животное вскинулось на дыбы, из ноздрей хлынула кровь и лошадь рухнула на дорогу. Другая лошадь испуганно заржала и рванула в сторону. Повозка вот-вот должна была перевернуться...

Один из новоиспеченных «солдат» не выдержал и ударил Альму рукояткой револьвера по голове. Это произошло как раз в тот момент, когда Раньо «Паук» закричал:

— Не надо!

Но было слишком поздно. Альма вся обмякла, словно из нее выпустили воздух, и упала со скамеечки.

Раньо «Паук» подхватил ее на лету, но под весом тела девушки не устоял на ногах и рухнул наземь. Из соседней улочки выехала машина. Из нее выскочили двое парней, схватили Альму и бросили ее в автомобиль. Раньо «Паук» еле поднялся и вылез из канавы. Ему помогли сесть в машину. Водитель озабоченно склонился над человеком-лягушкой, пытаясь найти уже несуществующий пульс. Затем он равнодушно пожал плечами, забрал у покойника пистолет и вернулся к машине.

Наводчик из местных, который так и остался сидеть на тележке, вдруг заорал:

— Эй! Погодите! Это же я ее нашел! Кое-что мне причитается.

Из машины последовал приказ. Водитель повернулся и выстрелил в нахального крикуна.

— Ну что, доволен? — сострил он и сел за руль.

Когда машина двинулась с места, он спросил:

— Она мертвая?

— Нет. Считай, что нам повезло. Если бы мы ее прикончили, Традиторе вырезал бы нам всем яйца.

— А ты уверен, что это она?

— А я почем знаю. Но босс велел найти именно ее. Она живет на той ферме, возле которой нашли грузовик.

— Понял. Надо поторопиться, — сказал водитель, нажимая на газ. — Босс не любит, когда опаздывают.

Глава 12

Болан вошел в воду Мессинского пролива примерно в двух километрах от причала. Плыть было тяжело: мешала одежда, боевой комбинезон, оружие. Но время свое он рассчитал точно, а потому плыл спокойно и экономил силы.

Поначалу паром выглядел лишь маленькой светящейся точкой. Вскоре Болан начал различать огни на капитанском мостике, а затем и очертания палубы. Мак приближался к парому. От берега его отделяли километра два, когда ему пришлось включить всю свою энергию, чтобы проплыть под самым носом судна. Какое-то время он качался в волнах на одном месте, пропуская паром вперед; пеньковый трос, который он видел днем, свисал с кормы парома и тянулся следом. Болан ухватился за него и поудобнее обвязался. Теперь оставалось только ждать.

Когда машины парома ощутимо сбавили обороты, Болан подтянулся на тросе и добрался до бортового люка. До берега оставалось метров двести. Перехватывая руками трос и упираясь ногами в борт, Мак стал подниматься выше.

Как и следовало ожидать, все пассажиры находились на носу парома. Все взгляды были устремлены на приближающиеся огни причала: какой интерес смотреть назад, в ночную тьму? Еще несколько секунд — и Болан оказался на палубе.

Так он очутился на пароме, который вскоре отправится обратно на Сицилию. Этим же рейсом, благодаря стараниям Альмы, туда будет доставлен ящик, адресованный Богемскому Чародею. Болан не собирался торчать на палубе до самого причала. Как только до пристани останется километр-полтора, он нырнет за борт, доплывет до берега, найдет дорогу на Катанию и доедет на попутной машине. В крайнем случае, машину можно будет и похитить. В Катании он получит свой ящик с оружием, пересечет остров, оставляя в стороне Этну и Энну, после Кальтанисетты повернет на юго-запад, проедет Каникатти и Наро и наконец прибудет в...

Во всяком случае он надеялся добраться туда. Вражеская территория начнется сразу же после Наро, когда он въедет в провинцию Агридженто. Здесь где-то в горах, а может, в укромной долине ему необходимо найти крепость Дона Кафу и его La Scuola degli Assassini — школу убийц.

Задача казалась настолько простой, что Болан внезапно заволновался. «Все слишком легко», — подумал он...

Известный и опасный беглец появился на итальянской земле. Он приехал сюда сеять страх и смерть. Враги разыскивают его от самого Неаполя, а он не потерпел еще ни одной неудачи. Болан был ловок, опытен и сам понимал, что только изворотливость, только здравый холодный рассудок спасали его до сих пор. Он был Палачом, человеком дела, всегда доводящим начатое до конца. Мафии это тоже было отлично известно.

«Я не могу избавиться от предчувствия, — думал Болан, — что скоро все мои планы полетят кувырком».

Он не питал ни малейшего доверия к мафии, которая, между прочим, когда-то сама обращалась к нему с предложением о сотрудничестве. Его бы сразу уничтожили, так как среди мафиози у Болана было слишком много личных врагов. Никто, никакая официальная организация, ни ФБР, ни Бюро по борьбе с наркотиками, ни таможня, ни Министерство юстиции не нанесли столько вреда мафии, сколько Мак Болан Палач.

Болан воплощал в себе целую армию, торнадо, цунами, землетрясение. Он напоминал хмельного механика-водителя заминированного танка, который на всей скорости мчался навстречу собственной гибели. И не было способа договориться с этим человеком, не было сил противостоять ему, не было возможности убить его. Болан прошел через Сан-Диего, как нож сквозь масло. Несколько дней спустя он уже громил семейство Анджелетти и сицилийских наемников. Он прикончил самого опытного убийцу в команде Талиферо и занял его место, переночевал в доме старого Анджелетти, после чего ограбил его и наконец взорвал дом. Понять Болана не могли ни мафиози, ни полицейские.

Лишь один Болан знал логику, которая заставляла его и дальше нести свой крест. Он записал в дневнике:

"Я уже умер. В скандинавской мифологии говорится, что великие усопшие воины собираются в Валгалле, чтобы поесть, выпить, а затем истребить друг друга. Искалеченные, обезображенные, с выбитыми глазами, отрубленными головами, вскрытыми животами — они умирают. А на следующий день все повторяется сначала.

Они мертвы, но не знают об этом.

Я живу в собственной Валгалле.

Это не имеет никакого значения, ибо я боролся и буду продолжать свою борьбу, пока у меня еще есть силы. Правосудие, отягощенное громоздкими законами и толкованиями, ничего не может сделать с мафией. А я не обременен ничем, я свободен. И я буду сражаться один".

Взобравшись на палубу, Болан зашел в туалет. Он разделся и отжал промокшую одежду. Проверил оружие и боеприпасы. Они были сухие. Когда он вышел на палубу, паром на малых оборотах причаливал к берегу. Болан прошел немного вперед и начал вглядываться в толпу на пристани, пытаясь увидеть мафиози и вольнонаемных холуев, которые болтались здесь днем. Различить их не составляло большого труда. Особенно бросались в глаза новобранцы. Оружие придавало им чувство уверенности, величия и неуязвимости. Болан забеспокоился: он не находил на пристани мерзкого типа с лягушачьей головой, который весь вчерашний день командовал местным сбродом. Его нигде не было видно.