Читать интересную книгу Современные тюрьмы. От авторитета до олигарха - Валерий Карышев

— Важа, — произнес Отари, непривычно пьяный после трехмесячного воздержания от спиртного, — там, в тюрьме, со мной такое случилось… Вот, послушай…

Крестный отец слушал внимательно, не перебивая, а дослушав, изменился в лице.

— Кто, ты говоришь, это был? Гурам Анджапаридзе?

— Да, — кивнул Шенгелая.

Важа тяжело вздохнул.

— М-да, запорол ты косяк. Знаю я этого Гурама, еще по Тбилиси знаю. Этот никому не простит. Этот за все спросит. А не спросит — авторитет свой уронит. Повезло тебе, брат, повезло, вот что я тебе скажу. Не появись тогда на «хате» «рекс», не сидели бы мы тут с тобой. Да за такие слова, да еще при свидетелях…

— Что такое? — тревожно спросил Отари, мгновенно протрезвев.

— По всем понятиям, он должен тебя вальнуть, вот что, — подвел итог Важа и, печально взглянув на собеседника, продолжил: — И я ничем не смогу тебе помочь. Это — его право. Сам-то он скорей всего на этап в лагерь пойдет, но это ровным счетом ничего не меняет. Он и оттуда тебя достанет, если захочет.

— Так что же мне делать? — лицо Шенгелая неестественно побледнело.

— Дам я тебе один хороший совет. Продавай все, что у тебя тут есть, к чертовой матери и возвращайся в Тбилиси. Там теперь все дешево, сто баксов — не разменная бумажка, как в Москве, а огромные деньги. Неделю, а то и две жить можно! Ты ведь в России хорошо поднялся — на три, четыре жизни хватит! А потом в Тбилиси ты по-любому вором будешь. Это тебе я говорю. Главное, меня не забывай…

Шенгелая внял доброму совету Важи Сулаквелидзе и, продав в Москве все свое движимое и недвижимое имущество, все свои фирмы, магазины и склады, вернулся в столицу солнечной Грузии, справедливо посчитав, что жизнь дороже оставленного залога. Произошло это в конце июня 1997 года. А 12 января 1998 года Отари Константинович был расстрелян неизвестными в собственном «Мерседесе» на трассе Сагареджо — Тбилиси. Деловые партнеры и родственники терялись в догадках — никто не смог объяснить причину покушения: покойный вроде бы никому не мешал.

Грузинская полиция, занимавшаяся расследованием этого дела, установила, что стрелявших было двое, что пользовались они автоматами Калашникова калибра 7,62, что первый вел отвлекающий огонь, а другой стрелял на поражение. Убийц Шенгелая так и не обнаружили.

В современной Грузии расценки на смерть куда ниже, чем в России. Ведь здесь — огромное количество молодых мужчин, прошедших школу боевых действий в Южной Осетии и Абхазии и умеющих только профессионально убивать. За одну-две тысячи долларов можно заказать любого — от склочного соседа по лестничной площадке до председателя правления банка, зажавшего вклад.

В воровских кругах Грузии и России смерть «апельсина» прошла практически незамеченной, чего никак не могло быть, если бы погиб серьезный авторитет.

Отари похоронили на самом престижном тбилисском кладбище Вакэ, поставив дорогой памятник из белого мрамора. Ни Важа, ни тем более Армен к могиле «крестника» не ходят, на кладбище наведываются только самые близкие родственники.

А бывший телохранитель и родственник Шенгелая Мамука вернулся в Россию и, не имея средств к существованию, занялся примитивным вымогательством. В апреле 1998 года его и еще двух подельников, бывших бойцов Отари, «закрыли» в небольшом провинциальном городе недалеко от Москвы. Ожидая решения суда в следственном изоляторе, Мамука встретился с автором этой книги, поведав историю жизни и смерти своего босса, «апельсина» Отари Константиновича Шенгелая, которую мы и пересказали, лишь слегка изменив некоторые малозначительные детали…

Опущенный

От сумы и тюрьмы не зарекайся. Так гласит народная мудрость. Милиционеры тоже бывают разные, есть честные — «правильные», так их называют в криминальном мире. А есть те, что тоже переступают закон, а среди них и такие, которым при этом не повезло и они оказались на нарах.

Правда, у них нары особенные — «ментовские хаты» и «красные зоны». И сидят они по-разному…

Юрий Иванович Коробов никогда не причислял себя к неудачникам, скорее наоборот. И оснований радоваться жизни было у него более чем достаточно. Собственный бизнес — небольшая сеть подмосковных спиртозаводиков — приносил стабильный доход. Жена, хотя уже не слишком молодая, по-прежнему оставалась скромной, покорной и ласковой. Новенький джип «Шевроле-Блейзер», стоящий во дворе дома в районе Кутузовского, где он жил, радовал сердце, вызывая завистливые взгляды соседей. А богатый жизненный опыт позволял надеяться, что жизнь и впредь будет такой же стабильной, спокойной и размеренной.

В свои неполные сорок три года Юрий Иванович сменил несколько занятий, но десять лет, проведенные в системе МВД, до недавнего времени составляли предмет особой гордости бизнесмена, и как память о службе — многочисленные грамоты Министерства внутренних дел, развешанные на ковре в спальне.

И неудивительно: ведь именно со службы в милиции и началось восхождение Юрия Ивановича к жизненным вершинам.

Впрочем, все по порядку…

В семьдесят седьмом году, отслужив срочную во внутренних войсках МВД СССР (охрана пермских «лесоповальных» лагерей), старший сержант Коробов, отличник боевой и политической подготовки, был направлен в Рязанскую высшую школу милиции и, закончив ее с отличием, получил распределение в родной подмосковный городок Солнечногорск, оперуполномоченным уголовного розыска.

(По просьбе правоохранительных органов автор изменил некоторые географические названия, а также имя и отчество фигуранта.)

Молодой лейтенант угро сразу же зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Старательный, понятливый, исполнительный, но скромный и не гордый: если в отделении не было служебной машины, он запросто отправлялся на выезд даже на общественном транспорте. Отчетность Коробова всегда ставилась в пример другим сотрудникам, а по показателям профилактики и раскрываемости он уже спустя год вышел на первое место по горотделу. Но больше любых премиальных оперативник любил похвалы руководства: на простом, бесхитростном лице Юрия Ивановича была написана готовность исполнить любой, самый жестокий и безрассудный приказ даже не за вознаграждение, просто за поощрительную улыбку начальника.

Впрочем, ни начальник городского управления милиции, ни парторг, ни другие милицейские командиры не рассмотрели в тихом, скромном и исполнительном лейтенанте уголовного розыска его истинную сущность прожженного честолюбца и карьериста.

Коробов не зря поставил на МВД: в семидесятые годы это ведомство было одним из немногих, суливших хорошие перспективы для карьеры. Именно потому еще в ПТУ Юра добровольно ходил в так называемую ДНД, добровольную народную дружину; именно потому в военкомате напросился во внутренние войска МВД; именно потому перед дембелем попросил начальство дать направление в Рязанскую «вышку» — мол, чувствую призвание.

Надевая китель с милицейскими погонами, человек так или иначе вступает в сделку с совестью. Всем известны и пресловутые следовательские планы «по раскрываемости преступлений», спущенные свыше, и «оперативно-следственные методы», при помощи которых из любого подозреваемого можно выбить практически любые признания. Впрочем, Юрию Ивановичу на все это было наплевать: он давно уже избавился от совести и морали, приучив себя видеть в окружающих лишь шахматные фигуры своей игры.

Лейтенант Коробов двигался к цели целеустремленно и жестко, и никто не мог остановить его тяжелого кабаньего натиска.

Руководство Юрий Иванович не просто не любил — он его ненавидел. Начальником угрозыска был типичный болван, солдафон, тупым усердием выслуживший свою должность. Но демонстрация преданности и любви к руководству была необходимым условием продвижения наверх. Лейтенант Коробов понимал: беспрекословное подчинение — быстрый путь к успеху. Будучи честным идиотом, начальник угрозыска мог рекомендовать усердного подчиненного для продвижения по службе.

С приказа начальника все и началось.

В ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября 1981 года на окраине городка был ограблен небольшой промтоварный магазинчик. Грамотно отключенная сигнализация не сработала, и воры утащили наличность. С кастрюлями, садовыми лейками да безразмерными ботинками фабрики «Скороход» связываться не стали. Согласно протоколу осмотра места происшествия из магазинчика были украдены деньги в сумме пятисот восьмидесяти четырех рублей двадцати одной копейки.

Служебная собака след не взяла, попытки снять отпечатки пальцев не привели ни к чему — видимо, работали профессионалы. Правда, у входной двери неожиданно обнаружили улики: сорванный с пробоя замок и короткий изогнутый ломик типа фомки.

Расследование было поручено молодому и перспективному оперуполномоченному Коробову и работавшему с ним в паре старшему следователю Олегу Гусарову. В доверительной беседе с подчиненными начальник угрозыска сообщил, что преступление хорошо бы раскрыть в максимально сжатые сроки — для отчетности.