— Ты нашла что-нибудь подходящее? Я не был уверен, что тебе нравится, поэтому взял все свои любимые.
Я просто смотрю на него, и он продолжает: — Если ничего не нравится, я могу достать тебе что-нибудь еще, без проблем.
Это помогает мне выйти из оцепенения.
— Что? Нет, все выглядит восхитительно. На самом деле, даже слишком вкусно. Я не могу решить, что попробовать в первую очередь.
Он протягивает мне руку.
— Дай мне свою тарелку. Я принесу тебе всего понемногу.
— Спасибо. — Когда я не двигаюсь, чтобы отдать ему тарелку, он осторожно забирает ее у меня из рук.
Я смотрю, как он отрезает по кусочку от каждого блинчика, прежде чем положить их все мне на тарелку, затем следуют злаковые шарики и овсяная каша. Он берет со стойки уже наполненную тарелку, которую я не заметила, и кивает в сторону наших двух стаканов с водой.
— Хочешь взять толстовку или наши стаканы?
Кивнув, я первым делом хватаю толстовку и надеваю ее. Она поглощает меня, почти доставая до колен. Мягкая и удобная, и пахнет Райаном. Я глубоко вдыхаю, наслаждаясь тем пряным ароматом, который теперь ассоциируется у меня с ним. Я уверена, что он содержит какие-то феромоны. Это связано с тем, что мое сердце замирает каждый раз, когда я чувствую его запах.
— Харпер, тебе не нужно присесть?
Я резко поднимаю голову и сбрасываю с головы капюшон.
— Э-э, нет, извини. Все хорошо. — Я опускаю взгляд, притворяясь, что вода — это самое интересное, и хватаю стаканы.
Внутри я умираю. Он просто смотрел, как я нюхаю его одежду.
Нюхаю. Его. Одежду.
Жар, ползущий вверх по моей шее и к щекам, не может быть приятным.
Я следую за ним на улицу и сажусь на один из диванов, сосредотачиваясь на своем дыхании в надежде успокоить свое тело.
Райан садится на другой диван и ставит мою тарелку на маленький столик передо мной. Либо он может заметить мою странность за милю, либо он слишком голоден, чтобы иметь со мной дело. Какой бы ни была причина, я благодарна, что у меня есть несколько минут, чтобы успокоиться, пока я не буду снова нюхать его одежду у него на глазах.
Взяв тарелку и вилку, я размышляю, что попробовать в первую очередь. Поскольку все выглядит очень аппетитно, я начинаю с блинчика с черникой. Он сладкий и мягкий, и на вкус такой же вкусный, как и на запах. Я пробую их один за другим, каждый более божественней, чем предыдущий.
Райан хихикает.
— Довольно неплохо, да?
Я улыбаюсь с полным ртом блинчиков с лимонным греческим йогуртом и киваю.
Не желая говорить с набитым ртом, я сначала прожевываю и делаю глоток.
— Тааак хорошо.
Есть момент, когда мы просто смотрим друг на друга, ничего не говоря, и серьезность этого момента снова поражает меня. Я сижу здесь не только с парнем, с которым у меня была смехотворно жаркая ночь, но и с мужчиной, который является отцом ребенка, который растет внутри меня. Ребенок, которого я сегодня впервые увидела на экране УЗИ, даже если он еще крошечный и на самом деле еще не похож на ребенка. Но это ребенок. Мой ребенок… наш ребенок.
Райан мог бы легко захлопнуть эту дверь у меня перед носом в тот день, когда я зашла без предупреждения или потребовать тест на отцовство, даже не подумав о том, что я говорю правду. Вместо этого он казался почти счастливым видеть меня, воспринял новость так хорошо, как только мог, и теперь кормит меня, чтобы проводить со мной больше времени, пока я здесь.
Прежде чем я снова уйду.
В то время как я продолжаю опускать часть правды обо мне и моем отце.
Тяжесть этого грузом осела у меня в животе, но я пытаюсь сохранять надежду, что пройдет совсем немного времени, прежде чем я смогу рассказать ему.
— Тебе больно?
Вопрос Райана вырывает меня из моих мыслей. Мне больно? Неужели я казалась такой несчастной, думая об этой ситуации?
— Я имел в виду твою голову. — Он указывает на лоб, чтобы подчеркнуть это. — Я могу принести тебе пакет со льдом, если хочешь.
О, здорово. Теперь он, наверное, думает, что падение повредило мне мозг.
Я качаю головой, но быстро передумываю, когда в верхней части моего черепа появляется тупая боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я в порядке, но спасибо. — Мой взгляд скользит к моей тарелке. — Спасибо за все. Я действительно ценю это.
— Всегда пожалуйста. — Он откусывает последний кусочек и ставит пустую тарелку на стол. — Так чем ты занимаешься по работе?
Ну, гребаное дерьмо.
Я знаю, что это совершенно нормальный вопрос на этапе знакомства друг с другом, но святой шницель.
Моя тарелка внезапно становится самой интересной вещью, и я провожу пальцами по ее краям.
— Мммм, я вообще-то сейчас нахожусь в перерыве между работами. Моя компания сократилась несколько месяцев назад, и я пока не смогла найти ничего нового.
— Мне очень жаль. Я не хотел совать нос не в свое дело.
— Ты этого не сделал. Это дерьмовая ситуация, и в последний год моя жизнь была немного запутанной из-за развода, а затем потери работы, но я пробую новую вещь, называемую позитивным мышлением, так что все будет хорошо. Может быть.
Я пытаюсь сохранить серьезное выражение лица, но потом Райан хихикает, и я не могу сдержать улыбку.
Он поднимает руки.
— Прости, я не смеялся над твоей ситуацией.
Я пожимаю плечами.
— Это лучше, чем плакать об этом, поверь мне.
— Бьюсь об заклад, это было много раз.
— Определенно, это не один из моих лучших жизненных опытов.
— Какая у тебя была работа?
— Бухгалтерский учет.
— Девушка с цифрами, да?
— Именно. — На мгновение я отвлекаюсь на ямочку на щеке Райана. Насколько я могу судить, у него только одна, но она такая милая. На самом деле Суперхот.
— Тебе не нравилась твоя работа?
Я на мгновение задумываюсь об этом, о большой фирме, где я была маленькой рабочей пчелкой в кабинке, как сотни и тысячи других.
— Не особо. Я имею в виду, я не ненавидела это, и это оплачивало счета, что всегда хорошо, но мне это не особо нравилось.
— Почему ты не выбрала ничего другого? — В его голосе слышится любопытство.
— Я не уверена. — Я ковыряю злаковый шарик на своей тарелке, отправляя в рот маленькие кусочки, чтобы дать себе больше времени на размышления. — Я полагаю, это был взрослый поступок?
— У тебя никогда не было работы мечты или чего-нибудь в этом роде?
— Не совсем. Я никогда ни в чем особо не преуспевала, но была приличной ученицей и хорошо разбиралась в математике. Мне просто это не понравилось настолько, чтобы по-настоящему углубляться в это.
— В этом есть смысл.
Мои пальцы внезапно становятся самой захватывающей вещью, и я смотрю на них так, словно это моя новая миссия.
— Разве это странно — не иметь никаких особых интересов или работы мечты?
Райан на мгновение замолкает.
— Я так не думаю. Я не уверен, что бы я делал, если бы не увлекся плаванием. И это произошло со мной совершенно случайно, и только потому, что мой первый тренер по плаванию был другом семьи и считал, что я хорошо плаваю. К счастью, оказалось, что мне это тоже понравилось.
Его слова вытаскивают меня из этого странного момента. Слушать, как он рассказывает о своей жизни и карьере, гораздо заманчивее, чем мое смущение из-за отсутствия таланта или карьеры в моей жизни.
— Это потрясающе. Я всегда любила плавать, но никогда не любила настолько, чтобы даже думать о чем-то профессиональном. В детстве я перепробовала миллион разных занятий — от балета до фортепиано, от футбола до софтбола. Ничто никогда не затягивало надолго. Я сводила свою маму с ума.
— Я думаю, что многие люди такие же. Просто обычно мы видим в социальных сетях тех, кто следует своим мечтам и преследует свои цели. Легко думать, что все чувствуют то же самое, даже если это не так.
— Я никогда не думала об этом с такой точки зрения.
— Не говоря уже о том, что те, у кого нет больших мечтаний или целей, вероятно, тоже не транслируют это. — Он заканчивает свое предложение, протягивая руку и сжимая мое колено.