Вздрогнула от страшной догадки: а вдруг он отказался от вакцины, как когда-то его брат? Только не это!
Я все еще металась между двумя мнениями, и не могла отдать предпочтение ни одному. Ведь, если взглянуть на мир со стороны человечества, лекарство, созданное на основе крови, моей и других, действительно явилось сначала спасением, а после — рычагом продления жизни. И это замечательно…было бы, не стройся новый мир пусть малыми, но жертвами. Вакцина нужна, без сомнения, но существуй способ создать ее без выкачивания плазмы у принудительных доноров — было бы гораздо лучше!
Помнится, в отеле Марат, уверенный, что я его не слышу, делился своими идеями с Русланом. Как раз что-то, напоминающее выход из ситуации. Новые опыты, которые могли бы избавить всех зависимости от препаратов. Если я верно поняла. Только помощь сейчас нужна самому ученому.
Лысый стоял с такой кислой физиономией, что даже стало чуть обидно. Что опять не так? Кажется, этого мы все добивались, только каждый — со своей целью.
— Игорь Валентинович будет доволен! — захлопала дамочка в ладоши, ни капли не смутившись. — Мы проделали отличную работу!
— Мы? — едко уточнил мужчина.
— Разумеется, кто же еще! Мы с Вероникой. Вы нам только мешали, и вообще в процессе не участвовали, — дернула плечиком кураторша.
Эти двое терпеть друг друга не могут, это видно. Хотя, с другой стороны, он и со мной примерно так же разговаривает. Надеюсь, ко мне отношение хоть немногим позитивнее.
— Босс вас ждет прямо сейчас! — спустя пару секунд почти прокричала ученая.
Словно по команде, в проеме появились двое охранников. Я вздохнула и поплелась к ним, когда была схвачена за руку.
— Будь внимательна!
Темные глаза мужчины смотрели с непередаваемыми эмоциями, что крайняя редкость, но прочитать их я не смогла.
— Конечно, я само внимание, — улыбнулась ободряюще, но внутри зародилось чувство тревоги.
Просторный кабинет президента империи, как обычно, поражал стерильностью.
— И это все? То есть, вы добились и увидели, что я умею. А что дальше?
Страха не было, и это пугало больше всего. Мне не хотелось думать, что из-за первых успехов я начинаю становиться той самоуверенной фифой, которую по законам жанра должны убить первой. Потому что нечего было выпендриваться!
Но против истины грешить смысла нет, по крайней мере, перед самой собой.
Мужчина напротив, облаченный белоснежный костюм-тройку, посмотрел на меня практически ласково, как глядел бы на дурочку, которая не замечает очевидных вещей, летающих перед носом. Он сидел в глубоком кресле, развалившись чуть ли не полулежа, в то время как я примостилась на прозрачной табуретке, водруженной посреди пушистого круглого ковра.
У него, кроме самолюбования и нарциссизма, еще и комплексы какие-то, по ходу. Жаль, что на этом сложно сыграть. Да и не хочется. Интриганка из меня так себе.
— Я всегда получаю желаемое, — довольно произнес он, смахивая со стола несуществующую пыль. — Еще один урок, который тебе следует усвоить.
— Вы слышали, о чем я спрашивала вообще?
— Осторожно, терпение не является одной из моих благодетелей.
Будто они у тебя есть, урод!
— Я о том, что все еще не могу это контролировать, — и это чистая правда! — Что вы будете делать со мной на вашей презентации? Выведите в красивом платье, которое подобрала Марго, и начнете палить?
Игорь усмехнулся, гаденько, как умел только он.
— Это сюрприз! Тебе понравится, обещаю.
Настала моя очень улыбаться, тоже не слишком доброжелательно. Будет забавно, если все затевалось только для того, чтобы грохнуть меня на глазах у сотни-другой толстосумов, готовых выложить баснословные, я не сомневаюсь, деньги за возможность перехитрить мать-природу.
Красивый печальный финал истории длиной в четыреста лет, достойный экранизации во вшивом театре абсурда. Собственно, именно в нем я и нахожусь. С небольшой ремаркой: я рассчитываю на иную концовку.
И опять я забыла скрыть эмоции, которые прекрасно видно на лице, когда ухожу в себя. Черт, нашла время!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У тебя такая живая мимика, — почему-то довольно проговорил Игорь. — И сама ты вся… живая.
— Вашими стараниями.
Естественно, я вкладывала свой смысл, и, держу пари, он его уловил, но предпочел хмыкнуть и кинуть.
— Наконец-то заметила!
— Это плохо?
— Что конкретно?
— Забудьте, ничего. Так зачем вы меня вызвали?
Он сделал вид, что задумался и выдал совсем уж неожиданное:
— Поболтать?
— Это вопрос?
Мужчина размял шею, выпил залпом светло-коричневую жидкость из стакана, вылезшего из стола, и признался:
— Я хочу понять тебя, Вероника. Ты ведь женщина из прошлого. Не похожа на остальных, кого я знаю. В принципе, это логично, да? — еще неприятный смешок. — Расскажи мне.
— О чем? — ему удалось сбить меня с толку.
— В кого из них ты влюблена?
— Эээ, чего?!
— Брось, скажи, мне интересно!
— Я не понимаю…
— Не ври!
— Да что…
— Кто из братьев Кольцевых?
Я осеклась и даже закашлялась, хотя только что собиралась покрутить пальцем у виска. Мысленно, конечно.
— Вы правы, я люблю обоих, — пожала плечами, не видя смысла скрывать очевидное. — Они — моя семья, единственные близкие люди. Те, из-за кого я здесь, кому обязана…
Удар кулака по столу вышел громким.
— Ты обязана всем мне! — ударение на себе любимом. — Поняла?! Только мне, а не кому-то!
Он не кричал, наоборот, говорил каким-то тихим шипящим тоном. Глаза сузились, превратившись в подозрительные злые щелочки.
Я подняла руки в знак того, что не собираюсь спорить. Не в том положении.
— Знаешь, я тут подумал. Пожалуй, мы неправильно начали, — и снова неожиданная смена тона — опять на ласковый. — Начнем заново?
Вероятно, он ждал ответа, но натолкнувшись на мой слегка обалдевший взгляд, продолжил сам:
— Ведь все может быть по-другому. И мы с тобой можем дружить.
— Дружить?!
Он что, под какими-то таблетками?
— Вы, наверное, шутите, — прошептала я.
— Отнюдь, я весьма серьезно. Ты подумай, я не тороплю. Поверь мне, от нашей дружбы будет гораздо больше удовольствия, нежели от вражды, которая, признаюсь, лично мне уже наскучила. Ты же понимаешь, что быть… партнером такого влиятельного человека, как я, — ухмылка, — это подарок судьбы. Между прочим, второй по счету и не исключено, что последний. Не люблю повторять свои предложения дважды, знаешь ли.
Говоря все это, он поднялся, приближаясь как хищник к потерявшей силы жертве: медленно и неспешно, никуда та не денется. Обошел со спины, наклонился, переходя на, как наверняка ему самому кажется, соблазнительный полушепот. Шеи коснулось дыхание, и помимо воли по коже прошла дрожь. Дикое омерзение, такое, что еле сдержалась, чтобы не подпрыгнуть и передернуть плечами.
Тяжелая ладонь легла на плечо.
— Ты останешься довольна.
«А я — тем более, когда эти возомнившие черт-те что отродья начнут делать все, что я скажу!»
— А, хочешь, я покажу тебе настоящую жизнь? Два твоих недоумка, поди, этого не сделали.
«Только не подведи, малышка, и сильнее меня в этом мире не будет никого!»
Он говорил что-то еще, и я слушала очень внимательно, но не произносимое вслух. Думал он о гораздо более интересных…и страшных вещах.
Сам того не ведая, босс «Ариадны» поведал мне свой план, от которого волосы дыбом встали, причем, в прямом смысле слова. Этот выродок по-настоящему сумасшедший, ему место не на вершине Олимпа, а в дурдоме, связанным и закованным в цепи, не знаю…
По мере того, как он, сам того не подозревая, раскрывал чудовищные секреты, я дышала глубоко и ровно, но руки начинали дрожать, и я спрятала их между коленями. Нервный жест вызвал у Игоря самодовольную улыбку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ладно, не буду на тебя давить. Я же не монстр какой-нибудь, — именно им ты и являешься! — Иди, отдыхай, и подумай над моим заманчивым со всех сторон предложением. Идет?