Голову не покидало признание Марата. Если он настолько болен, а эскулапы ничего не делают, значит, так распорядился босс. Вот только разве ему выгодно держать главного гения компании в состоянии овоща? Или пытались привести в чувство, но ничего не вышло? Тогда почему не скажет нам с Русланом? Я уверена, если бы он знал, давно бы предпринял попытку исчезнуть отсюда, прихватив брата! И, возможно, меня, тут уж как настроение у лысого взыграет. Ладно, я преувеличиваю, он не предаст, хоть и выглядит порой так, что мечтает лично расправиться над бедной Никой. Но другому точно не позволит, если это будет в его силах. Все сам, все сам.
Как ни старалась еще в лифте, а после и с Марго, подслушать мысли не получалось. Хотя, Марат же не успел мне толком объяснить, как это работает, вдруг они должны быть направлены исключительно на меня, и лишь в таком случае я «поймаю волну». Чувствую себя младенцем, который очень хочет научиться всему и сразу, но пока выходит только пускать пузыри и прудить в пеленки.
Когда женщина, наконец, остановилась, сделав выбор в пользу узкого красного платья в пол, настало время макияжа. Я-то наивно полагала, что меня просто посадят на высокий стульчик, возьму краски и кисточки и, как художник, разрисуют личико в угоду вкусу, не моему, разумеется. Не тут-то было!
— Итак, давай посмотрим. Глазки у нас редкие, карие, значит, подойдут темные тени. Правильно? — вопрос, не требующий ответа, поэтому я промолчала. — А вот губы выделять не будем, без обид, но они и так довольно полные, это сейчас не модно.
Надо же, а в моем веке такие пельмешки себе накачивали, что говорить не могли! Дивясь изменчивости мира, я послушно прошла к зеркалу.
— Пей, дорогая.
На ладони лежала кислотно-розовая таблетка.
— Спасибо, я не голодна.
Искренний смех заставил почесать макушку.
— Вероника, это не еда. Пилюля превратит тебя в красавицу, — пауза, — я надеюсь.
Пожав плечами, все равно не переспорю, заглотила предложенное. Чему удивляться, если кампания занимается производством лекарств.
Лицо защипало. Я потерла ладонями, надеясь избавиться от зуда, тут же получив окрик:
— Ты что, не трогай!
— В смысле?
Марго закатила глаза и вместо ответа указала пальцем на отражение. Там все еще была я, но уже с полностью готовой хоть для приема у президента физиономией: с нежно-бежевыми губами, темными, почти черными, веками, румянцем… Никогда себя такой не видела. И, если откровенно, не горела желанием.
— Надо же, с первого раза попали! — имиджмейкер хлопала в ладоши и радовалась, будто выиграла конкурс красоты.
— Это все, я надеюсь?
— Да, не зря Игорь Валентинович предупреждал меня, что ты остра на язык. Все! Волосы, думаю, оставим, они неплохо смотрятся.
— Спасибо!
— Надо же, додумалась, — проворчала Марго, но в ответ улыбнулась вполне по-человечески. — Пожалуйста!
Охранник забрал меня через пятнадцать минут. В комнате я опять взглянула на себя и вспомнила, что не представляю, когда спадет «волшебный» мэйкап. Ходить с такой моськой по блоку не очень приятно. Оказывается, повышенное внимание почти всех встречающихся на пути мужчин — такое себе удовольствие. К счастью, наличие сопровождающего не давало возможности даже заговорить со мной, и впервые была рада тому, что под присмотром.
Все-таки красивая обложка действует во все времена. Подумалось, что, будь я в таком виде во время экспериментов, ученые вели бы себя более обстоятельно. Кто осмелится причинить боль красивой женщине?
— Где опять витаешь?
Я сидела на кровати, представляя, что бы сказал Марат, увидь он меня в состоянии полной расфуфыренности, и чуть не упала. Надо же, не заметила, как он вошел.
— Ты где был?! — подскочив, бросилась на шею Руслана.
Он опешил, неловко приобняв за талию.
— Дела, — пробормотал невнятно. — Что с тобой?
— А что со мной?
— Странно выглядишь.
— Странно?
— Ну…необычно.
Мужчина даже голову наклонил, рассматривая меня как нечто весьма любопытное. Я хлопнула заметно удлинившимися пушистыми ресницами раз, другой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Макияж, — подсказала. — Меня к презентации готовят. Пока тебя не было, много всего произошло. Не знаю, с чего начать.
— Может быть, умыться?
Едкое замечание показалось обидным.
— А что, мне не идет?
— Нет.
— А всем понравилось.
Не знаю, для чего это было сказано, сама только что думала о боевом раскрасе в том же ключе, но это я, а это — он! Мог бы хотя бы вид сделать, что считает меня привлекательной!
— Не сомневаюсь, — снисходительная ухмылка и усталое: — иди, Ника, а после поговорим.
Громко топая ногами и сопя, чтобы знал, как неприятны мне его слова, удалилась в душевую. Вот интересно, как я вообще это все смою, если для создания эффекта пришлось таблетки жрать? Но нет, ледяная вода легко справилась с задачей. Не то, что в моем веке, когда глаза приходилось тереть ватными дисками, пока кожа не покраснеет. Хотя, возможно, просто пользовалась недорогими и, следовательно, не всегда качественными средствами.
Когда вышла, мужчина сидел за столом, листая внушительный томик Толстого.
— Интересно?
— Что ты хотела мне рассказать?
Я вздохнула и открыла рот, чтобы вывалить поразительные новости. Естественно, с некоторыми оговорками. Думаю, нас слышат всегда и везде.
В следующую секунду грянул взрыв.
Здание начало дрожать как нелюбимый мною холодец. Пытаясь сохранить равновесие, схватилась за изголовье, но Руслан решил иначе: подпрыгнул, повалил на пол и бухнулся сверху.
— Что это? — спросила глухо, так как меня буквально воткнули лицом в ковролин.
— Тише!
С потолка посыпалась белая пыль, стена, разделяющая комнату с коридором, исчезла. Спустя секунду свет, совсем как перед прошлым испытанием, мигнул и погас, погрузив нас в кромешный мрак. Никогда не любила темноту, а после того раза — особенно.
Люди повыскакивали наружу, крича и матерясь, а мы как идиоты валялись чуть ли не под кроватью.
— Может, стоит тоже выйти? — не выдержав, поинтересовалась. — Вдруг здание рухнет?
В подтверждение моих слов все заходило ходуном, словно здание планирует вылезти из собственного фундамента и удалиться по делам.
— Не рухнет.
— Откуда знаешь?
— Просто лежи, блин!
— Мне тяжело!
— Не страшно. Что ты хотела мне сказать?
— Ты правда хочешь сейчас поговорить?
— Почему нет?
— Почему нет?!
— Не истери, и выкладывай, пока не врубили резервное питание.
По привычке хотела возмутиться, но осеклась. Просто так он говорить не будет. Резервное оборудование? Речь о камерах и микрофонах? Которые, скорее всего, отключились! Это же шанс выложить все, как есть, а не искать синонимы, чтобы, не дай Бог, не спалиться перед всевидящим оком!
Проблему быстро исправят, значит, на слишком откровенные разговоры времени не так много. Мозгов хватило сориентироваться и скороговоркой выдать:
— Марат не в анабиозе, он парализован. Они то ли не могут его вылечить, то ли не хотят. Я знаю, где находятся мои собраться по несчастью, и хочу придумать, как их спасти. Меня отправляют на презентацию нового средства «Ариадны» для демонстрации супер-способностей. Якобы я стала такой после препаратов. У меня снова есть супер-слух!
Самое главное упомянула, детали не так важны.
— Дерьмо, — успел ответить Руслан перед тем, как свет снова загорелся, а в проеме встали сразу четверо охранников.
В том числе, Игнат, новый начальник безопасности компании и самый мерзкий из всех.
— Хорош тискаться, босс не одобрит, — заржал он, глядя, как мы поднимаемся с пола. — Успел хоть что-нибудь, Руслан?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тебе давно нос не ломали? — спросил мой мужчина будничным голосом, заставив того покраснеть как азербайджанский помидор.
— Ты мне угрожаешь?
— Есть сомнения?
— Слышь…
— Что надо?
— Договоришься когда-нибудь, Руслан, — сплюнул Игнат, но обострять не стал, процедив: — Босс вызывает. Срочно.