Читать интересную книгу Старуха 4 (СИ) - Номен Квинтус

Глава 6

В Кремль Иосиф Виссарионович возвращался вместе с Лаврентием Павловичем, которого попросил «зайти к нему по одному срочному делу». И, когда они уединились в кабинете, товарищ Берия поинтересовался:

— Ну и как?

— Интересно было… я даже про майских жуков что-то новое узнал.

— А я не про это. Ты что у нее спросить хотел? А расспрашивал про подводную лодку — эта лодка что, на самом деле стала такой чудесной?

— Лодка-то на самом деле просто замечательная, но мне про ее все товарищ Кузнецов уже рассказал, и инженеры из Комсомольска тоже. Они, оказывается, для нее и торпеды новые придумали, электрические и тоже резиной обитые, эти торпеды вообще для врага незаметны до тех пор, пока не взорвутся. А лодка… они от прежней только двигатели взяли, металл прочного корпуса, частично — а по сути просто совершенно новую построили. Она почему почти бесшумной стала? Там двигатели на резиновых амортизаторах, что дизель, что электрические… Старухе над материалами поработать пришлось, точнее ее парням с завода в Ушумуне, но там много кому работы было. А Комсомольцы… Прикрылись якобы ремонтом, чтобы проект в наркомате не защищать и разрешение на постройку не выклянчивать, и я думаю, что даже знаю, кто всю эту авантюру придумал. Но не в этом дело…

— А зачем же ты…

— Мне не про лодку интересно было, а узнать, как она вообще думает, как все свои изобретения делает, каким образом к таким интересным выводам приходит.

— Узнал?

— Думаю, узнал достаточно. Если совсем строго к вопросу подходить, то она ничего не придумывает — по крайней мере сама она в этом уверена. Она просто берет любую уже известную информацию, как-то соотносит ее с другой известной информацией, и из вот этой смеси ну никак не связанных друг с другом вещей выделяет ту часть, которая решает поставленную задачу. А задачи… она сама себе ставит, и задачи ставит исключительно на укрепление нашей обороноспособности направленные. Вот узнала она, что лодки наши плавают медленнее дельфинов, а еще узнала, что по судостроительным правилам дельфин так быстро плавать не может — и перед собой поставила задачу разобраться, почему это происходит. Со своей, химической точки зрения — но про то, как подлодка устроена, она точно не знает.

— А причем тут химия?

— При том. Она с чего-то решила — тут я расспрашивать не стал — что это оттого происходит, что корабль жесткий, а рыба — мягкая, и решила просто придумать химический аналог рыбы, аналог дельфиньей или рыбной шкуры. Мы-то думали, что она в Лесогорске рыбу только жарила да ела, а она ее изучала на предмет строения, а потом придумывала, как бы повторить ее шкуру с помощью своей химии. Сам слышал, как она рассказывала как хариус под микроскопом выглядит. Потом придумывала, как это резиновую шкуру к лодке приклеить намертво, как резиновые блоки друг с другом соединить без зазоров и выступов. И вот когда всё это она придумала, парням в Комсомольске и сказала: «пробуйте». Причем ведь специально выбрала тех, кто стереотипами наших судостроителей до спинного мозга не пропитался, тех, кто даже не представлял, что «так делать неправильно»… впрочем, она всегда так делает. Ну и получили мы вот такой результат. Кузнецова мы, конечно, слушать не будем, старые лодки переделывать не станем: это дороже обойдется, чем новые выстроить…

— А почему про Молдавию не спросил?

— Я просто хотел убедиться в том, что ее выводам можно верить. Если ее долго расспрашивать, то она, скорее всего, все по полочкам разложить сумеет, причем так, что кое-кто даже понять сможет, что выводы ее верные. Но вот времени это займет куда как больше, чем ей на выработку такого вывода потребовалось — и займет время, которое она для других очень нужных выводов использовать может. Так зачем время зря терять? Если она говорит, что может быть землетрясение, и другие специалисты в принципе с ней согласны, то просто нужно исходить из того, что землетрясение будет.

— Через два года?

— Может и через два, может и через двадцать. Но оно, скорее всего, случится, и уж лучше нам в таком случае перебдеть. Сам же говорил, что политические потери будут пострашнее материальных… Но я хотел о другом поговорить, в частности, о Ишимском канале и…

— Ты не разгоняешь строителей канала на Ишиме потому, что она сказала, что его строить нужно, так? Я-то помню, как она разглагольствовала о необходимости переброски северных рек на юг…

— Она просто высказалась в том плане, что проект в принципе неплох, правда, написала замечания, от которых меня вообще оторопь взяла: в записке отметила, что, цитирую почти дословно, в результате успешной борьбы с голодом в тридцать втором в стране появилось почти три с половиной миллиона «дополнительных людей»… непонятно, почему дополнительных — но отметила, что люди эти в основном бесполезны, а на рытье канала они хоть какую-то пользу стране нанесут…

— Любит она выражаться… заковыристо и смешно, но суть-то вроде точно уловлена!

— Ну да, но строить канал предлоджила все же не она, предложил его академик Комаров, а просчитывал его уже Струмилин. И он, кстати, первым сказал, что обойдется канал вдвое против того, что наши специалисты-гидрологи насчитали.

— Так какого же…

— Но он же подсчитал, что канал у нас окупится еще до того, как его выкопают. Дороже он обойдется только потому, что земли там перетаскать потребуется не двести с чем-то миллионов кубов, а пятьсот — но для этого потребуется произвести много этих роторных экскаваторов.

— Которых на карьерах не хватает…

— А без канала у нас бы их вообще не было! Мы о канале на весь мир раструбили, те же американцы покрутили пальцем у виска: надо же, какие русские все идиоты, миллиарды готовы в землю закопать!

— Вот-вот…

— И так, смеясь, продали нам — на семьдесят миллионов долларов продали — станков и оборудования для того, чтобы мы эти экскаваторы у себя смогли строить серийно. Чем мы и занимаемся, выпуская по одному такому железному гиганту в месяц. На канале у нас четыре экскаватора работают, я имею в виду роторных громадин, а в угольных карьерах уже семь.

— А я слышал, что один экскаватор полгода делают, даже больше…

— Без американских станков и дальше бы делали полторы штуки в год, а сейчас за «Уралмаше» уже семь только сборочных цехов выстроено и укомплектовано, так что американцы вроде и посмеялись, а у нас из-за их смеха мощность завода вдвое выросла. И все экскаваторы сразу в работу направляются, кроме угля еще три роют руду железную, два сейчас тоже готовятся к перевозке в Монголию — и у нас в тылу будет и мощнейшая база по производству стали, и медь с молибденом, и энергия, а о том, сколько таких экскаваторов уже сделано и где они землю копают, буржуи пока не знают! Нет буржуев в монгольской пустыне!

— Думаешь, там нет гоминьдановских глаз?

— Монголы китайцев вообще очень не любят, китайцам в Гоби сунуться — верная смерть. Они только возле Желтой реки в Монголии живут, а там — одни лишь крестьяне, для которых Гоминьдан — это откровенный враг, так как армия Чан Кайши их просто грабит. И там на карьере у нас пока только пяток Э-4… которых, кстати, благодаря американской «юмористической помощи» «Уралмаш» уже по штуке в день производит. Вот дотянем туда железную дорогу… Заодно и товарищу Мао помощь проще оказывать сможем. Кстати, Струмилин в своих расчетах отдельно указал, что с «Уралмашем» у нас все получилось очень дешево, потому что все поставки оборудования из Америки через Старуху шли, точнее, через Марту Густафссон. Вот умеет она партнеров зарубежных выбирать!

— Это да… и это вызывает у меня подозрения.

— Что именно?

— Она почему-то слишком уж хорошо знает многих людей в Европе. И они ее откуда-то знают, хотя и не должны. В Италии, например…

— Что именно?

— Давно уже за ужином промелькнуло в разговоре, что у нас оттуда информации маловато, так она потом специально ко мне зашла и предложила, как она тогда сказала, попробовать поговорить с одним итальянцем. С фашистом, средней руки функционером. И при встрече передать ему привет от Веры… так вот, сейчас мы от него половину информации о том, что в итальянской армии и в руководстве страны творится, получаем: он, оказывается, и в фашисты записался чтобы по возможности дуче их вредить. У него, оказывается, к Муссолини личная неприязнь: сам-то он из каких-то графьёв, а дуче его отца когда-то крупно унизил. Но я вообще спустя год узнал, от агента: этот итальянец при встрече только спросил, как там Вера поживает и нужно ли ей что-то. Агент сказал, что информация нужна — и вот за все это время он даже не спросил, зачем Вере эта информация!