нами пятничного бреда и всего прочего.
Будто он в обычной командировке, а я дома, жду его, как делала всегда. И сейчас мы мило поболтаем, обменяемся последними новостями, затем пожелаем друг другу хорошего дня и договоримся созвониться вечером.
Нет!
Не будет больше этого. Потому что пятничный бред был. Его предательство было. И мой выкидыш тоже.
Молчу, не отвечаю и жду продолжения.
Честное слово, ну не думает же он, что я пожелаю ему доброго утра в ответ? Скорее уж битых стекол в тапки и пургена в кофе.
— Орлова, ты что, до сих пор на меня сердишься? — спрашивает Иван, напуская в голос удивления, а потом более правдоподобно. — Понимаю, вышло, конечно, хреново. Я был немного резок, ты тоже на нервах. И опять же твоё несуразное желание устроить мне сюрприз… Зачем?
Открываю и закрываю рот.
Этот… охреневший тип меня что? Отчитывает?
Вытаскиваю из-под одеяла руку и дотрагиваюсь до глаза, потому что он странным образом начинает дергаться.
Вот тебе и утро понедельника. Реально тяжелый день.
— Ладно, чего уж теперь, Вер, — хмыкает Игнатов в трубку, вновь не добившись реакции. — Узнала, так узнала. Может, и к лучшему. Не придется городить огород и что-то выдумывать, когда не будет возможности увидеться.
— Ты о чем, Ваня?
Любопытство сгубило кошку — я помню. Но, мать моя женщина, он так уверенно рассуждает о будущем, что у меня челюсть не отваливается только потому, что я лежу в кровати.
— О нас, Верочка, о нас. Я помню, что обещал дать тебе время подумать, чтобы постараться меня понять, но… даже в отпуске работа не отпускает, — тяжело вздыхает.
Будто это единственная проблема из всех, что его угнетает. Вот же клоун. Сейчас как сяду, умилюсь, растрогаюсь, и придется мне слезы одеялком вытирать.
Одного только не пойму, он дурака ради какой цели включает? Я ж ему нормально объяснила, что между нами все кончено. Но он будто специально предпочитает не слышать.
Почему?
Всегда же умным парнем был, как я думала.
— Вань, утро не резиновое, — напоминаю бывшему, — мне на работу нужно собираться. Если это всё, что ты хотел сказать…
Замолкаю, надеясь, что помолвка с Марковой не сказалась отрицательно на его мыслительных способностях.
— Нет, Вер. Не всё. Я поэтому и звоню. И вчера, кстати, раз двадцать звонил, — выдает недовольно.
Восемь. Восемь раз. Я считала.
Но не поправляю, чтобы не затягивать и так ненужный мне разговор.
А вообще настолько ошибаться в подсчетах для коммерческого директора — плохое качество. Что-то все сильнее разочаровывает Иван Сергеевич.
— Мне документы нужны, — продолжает Игнатов, — которые я у тебя оставлял в прошлое воскресенье. Помнишь, синяя папка, над которой трудился весь последний месяц? Собери ее и всё остальное тоже. И захвати сегодня на работу. Отдай Синюхиной. Она в курсе.
— Ладно, — кидаю кратко, только бы отвязался. — Захвачу.
— Вер, только не забудь. Это важно.
— Я услышала.
— Спасибо, моя хорошая. Ты у меня умница, — мурлыкает этот засранец напоследок и отключается.
А я киплю, как чайник, который никто не спешит отключать.
Его хорошая? Умница?
Совсем офонарел там со своей помолвкой?
Привезу я ему документы. Обязательно привезу. И с подругой заодно пообщаюсь.
Глава 14
— Привет, Вера!
Почти перед самым обедом в мой шестиметровый закуток, примыкающий одним боком к большому кабинету шефа, впархивает как всегда цветущая и довольная жизнью Валентина.
— Привет-привет, подруга.
Киваю, не поднимая головы от договоров, которые шеф велел отработать в первой половине дня. И я старательно их отрабатываю, в кой-то веке радуясь загруженности выше крыши, потому что времени не остается не то чтобы впустить в голову лишние дурные мысли, но и дойти до приемной Игнатова-младшего. Куда соваться я совершенно не спешу. Хочется сперва удостовериться, что Ивану бумаги действительно нужны, и это — не его сиюминутная прихоть, чтобы заставить меня побегать.
Хотя, если прискакала Синюхина, которая приемную покидает только по особым случаям, будь то пожар или землетрясение…
— Забыла, что еще утром должна была занести мне папку с важными документами? — выпаливает с порога секретарь бывшего.
Упираюсь указательным пальцем в нужный абзац, где остановила чтение, и медленно поднимаю глаза вверх. Смотрю на Валентину.
Сегодня, как и в любой другой день, она прекрасна. Медовые чуть вьющиеся локоны убраны в идеальный низкий узел на затылке. Неяркий макияж подчеркивает глубину дымчатого взгляда. Легкое темно-васильковое платье до колен струится при каждом движении. В аккуратном декольте красуется золотой кулон в виде слезы, притягивая внимание. Телесного цвета чулки, молочного цвета лодочки на ногах.
— Не забыла. Работы много. Не успеваю.
Киваю на кипу бумаг перед носом, где время от времени желтым маркером отмечаю спорные моменты.
— Но в одиннадцать же был технический перерыв на кофе-паузу, — фыркает девушка, допуская обвинительные нотки в голос.
Я, конечно, уже привыкла к ее слегка вздорному характеру. Да и мой если что тоже не сахар. Но сейчас смотрю на нее совершенно по-новому. В упор. Откинув подальше призму приятельских отношений.
— Правильно, был, — обозначаю улыбку, рычать в ответ — да упаси боже, — и я пила кофе.
— Все пятнадцать минут?
Синюхина скрещивает руки под грудью, подчеркивая свою двоечку сильнее, и прищуривается.
— Не засекала, — отмахиваюсь, дернув плечами, и откидываюсь на спинку стула.
Заодно мысленно забиваю на потерянные пятнадцать минут, потому что последний договор придется перечитывать с нуля.
— Вообще-то, Вера, распоряжения на то и даются, чтобы их выполняли неукоснительно и вовремя. Но поскольку ты безответственно забиваешь на свои обязанности, мне приходится оставлять приемную, в которую в любой момент может кто-то прийти.
— Валь, ты чего так разоряешься? — приподнимаю бровь. — У тебя все равно шефа нет, значит и проблем не возникнет. И ко всему прочему ты ж его просьбу выполняешь. А что касается моих должностных полномочий, так вот я добросовестно тружусь, — киваю на разложенные по столу бумаги, — сижу и проверяю документы на юридическую грамотность.
В противовес набычившейся приятельнице, чувствую себя совершенно довольной. Подумаешь, подняла она зад и пробежалась по этажу. От нее не убудет, а для фигуры даже полезно.
Кстати…
— А ты, смотрю, платье купила, которое я присмотрела неделю назад для себя? — меняю тему, мазнув по васильковой ткани.
— Почему нет? — Валентина мгновенное вздергивает подбородок. — У тебя все равно не было на него денег.
— Так у тебя тоже? — парирую, прекрасно помня разговор недельной давности. Как раз перед моим отлетом в Москву.
Мы решили после работы забежать в торговый центр. Мне нужно было сделать для Михаила, хозяина квартиры, и Ивана дубликат ключей от второй