Попробуем найти аналогии в том, как соотносятся отдельная пчела или муравей и пчелиный рой или муравейник. Кроме разума и души пчелы существует разум и душа роя. Навряд ли отдельная пчела способна вступать в прямой осознанный контакт с высшим интеллектом роя, контакт происходит неосознанно. Представим себя элементами огромного компьютера. Элемент не догадывается, что он лишь часть процессора, или дисковода, или электронного мозга. А ведь электронный мозг компьютера, этот наивысший слой, о котором себе может составить впечатление элемент, тоже не конечное звено мира. Есть и другие компьютеры, есть сети, есть создавшие их ученые. (Эти сравнения я делаю для уяснения интуитивной реальности, буквально понимать их не нужно.)
Английский библеист Уилсон остроумно заметил, что Бог Библии растет и эволюционирует. Сначала это примитивный дух, сердящийся на человека по пустякам, затем мрачный варвар, истребляющий народы, и, наконец, высший и чистый универсальный Господь, посылающий в мир Христа. Он хотел сказать, что с веками человечество достигает все новых высот духовного развития. Но, может быть, эти два понятия взаимосвязаны.
Десять или двенадцать тысяч лет тому назад произошел качественный скачок: возникли город, цивилизация, искусство и религия. Первой в Святой земле стала натуфская культура, оставившая многочисленные орудия, украшения, следы ведения сельского хозяйства. На исходе палеолита, в 9700 году до нашей эры, охотники, рыскавшие по саванне, построили первый храм возле источника и окружили его стенами. Так возник Иерихон. В 8340 году до нашей эры люди неолита возвели мощные стены и круглую башню, по сей день удивляющую туристов. В Иерихоне жило до 2000 человек. Покойников они хоронили прямо под полом дома, предварительно отделив голову. Эти головы, обмазанные глиной, выкрашенные охрой, с перламутром раковин в глазницах и подведенными бровями, хранились дома. Так поклонялись духам предков или хранили память об ушедших, ведь фотоаппаратов тогда не было. А может, древние люди посмеялись бы над нашими предположениями: «Дурачье! Это же искусство». И были бы правы. Черепа с перламутровыми глазами напоминают работы Модильяни и хранятся в Лувре, в Британском музее и у нас, в Восточном Иерусалиме, в Музее палестинской археологии (израильтяне предпочитают его называть Музеем Рокфеллера, чтобы не произносить ненавистное имя Палестины).
Курган древнего Иерихона был раскопан замечательным английским археологом Кэтлин Кеньон. Она провела на кургане несколько лет (1952–1958) и произвела подробную стратификацию и датировку руин. Кэтлин Кеньон пришла не первой. Еще в XIX веке раскопки вел Уоррен, известный своими иерусалимскими находками. Но мало прийти первым – надо еще понять и увидеть. Уоррен не догадался, что древний город был построен из кирпичей, а не из камня, и отмахнулся от находки. Курган Иерихона стоит невдалеке от современного города, у развилки дорог на Рамаллу и Бейт-Шеан. Если подняться на него, можно увидеть круглую башню и слоеный пирог стен древнего города. В этом месте туристы непременно спрашивают, а гиды непременно рассказывают о иерихонских трубах. Библия повествует, что стены Иерихона рухнули от звука труб, когда сыны Израиля, пришедшие из пустыни, брали город. Археологи установили, что стен в тот период (XIII–XI века до нашей эры) у Иерихона не было, так что и рухнуть они не могли.
Говоря о Соловье-разбойнике на Черниговской дороге, не приходится добавлять, что археологи не нашли следов разрушений в культурном слое X века. Но к Библии отношение иное. Когда Саул и Ионафан погибли на высотах Гелвуйских (Гильбоа), Давид проклял эти горы: «Чтоб вам ни росы, ни дождя» (2 Цар. 1:21). В XIX веке исследователь-немец не поленился подняться на гору и переночевать на ней, дабы проверить, действует ли еще проклятие Давида. Немец промок до нитки от утренней росы и записал в дневнике: «Действовать перестало».
(Рядом с курганом в наши дни развернулась туристская индустрия – постоялый двор с магазинами и ресторанами под управлением почтенного Абу-Рахда и его верного помощника Валида. Отсюда идет канатная дорога к монастырю Искушения.)
Курган опустел и период процветания завершился к шестому тысячелетию до нашей эры, когда резко понизился уровень моря. В Северной Африке огромные степи с озерами превратились в пустыню Сахару, и беженцы Сахары мигрировали в долину Нила, а оттуда, через степи Синая, – в Палестину и Сирию. Миграция из Сахары продолжалась почти два тысячелетия, к четвертому тысячелетию ей был положен конец: Синай стал пустыней и отрезал Египет от Плодородного полумесяца. Медленно и понемногу прибывавшие пришельцы, полукочевые скотоводы, жители степей, слились с местным, в основном оседлым, населением. Подсохшие болота долин превратились в степи вследствие понижения уровня грунтовых вод, что было хорошо для пастухов. Они смогли установить симбиотические отношения с автохтонами. Местные жители передали им свою культуру и чувство рельефа, а взамен переняли у них язык. Как установили лингвисты, семитские языки относятся к семито-хамитской группе, включающей языки беженцев из Сахары, от берберов на западе до аккадцев на востоке и арабов на юге. К этой группе относятся также древнеегипетский, коптский, ливийский языки и языки Чада и Судана.
На это намекает библейский рассказ о Потопе. Мир наших далеких предков действительно канул, но скрыли его под собой не воды, а пески Сахары. Библия справедливо отмечает то, что установили только в конце XX века: Сим, родоначальник семитов, и Хам, родоначальник египтян, суданцев, ливийцев, берберов, были братьями по Сахаре, и их языки принадлежат к одной семье.
Отсюда неожиданный вывод: если раньше считалось, что семитские народы сформировались в Аравии, то теперь лингвистический анализ позволил установить, что, напротив, Аравию населили выходцы из Палестины. А значит, арабы и впрямь родственники палестинцам и евреям, о чем нам говорит Библия рассказом об Аврааме и его сыновьях Измаиле и Исааке. К четвертому тысячелетию в Палестине уже заговорили на западносемитском языке, предтече древнего иврита и арабского.
На смену неолиту приходит халколит – медно-каменный век. Флагман этой культуры Телейлат-Гассул (первая часть этого названия – множественное число от тель, курган) раскопан на Восточном берегу Иордана, напротив Иерихона. Самое замечательное в найденных там зданиях – древние многоцветные фрески с изображением звезд, фантастических зверей, птиц, а если вам хочется – то и инопланетян. Звезда Гассула – один из шедевров мирового искусства. (Она, к сожалению, не сохранилась до наших дней.) Это «роза ветров» с восемью острыми концами; на четыре стороны света смотрят багряные лучи, а промежуточные имеют черные острия. Несколько концентрических кругов наложены на точку пересечения лучей, а в них вписаны восьмиконечные звезды, также ориентированные по сторонам света. Круглоглазая маска из Гассула похожа на изображение африканца в противогазе, с ананасом вместо шевелюры. Пройдут тысячелетия, пока люди научатся изображать подобные вещи. (Несколько видоизмененная, звезда Гассула стала Оком Божиим русских икон.)
Удивительное поселение халколитической культуры Беэр-Матар было раскопано рядом с Беэр-Шевой, в сухом русле Вади-Беэр-Шева. Это ряд подземных жилищ. Некоторые, наиболее ранние, представляют собой просторные залы длиной до десяти метров. В пещеры спускались по наклонной шахте, а у входа располагался двор для скота. Люди халколитической «культуры Беэр-Шевы» обрабатывали медь и делали восхитительные фигурки из слоновой кости, камня, бирюзы, раковин. Фигурки статичны и напоминают находки из прединастических гробниц Египта.
Самое замечательное место, связанное с этой культурой, находится на плоскогорье над источником Эйн-Геди. Туда ведет тропа, минующая несколько водопадов, в каждом из которых можно и нужно искупаться. Лучше отправиться в Эйн-Геди в будни, не летом, спозаранку, не во время школьных каникул, потому что тропа, идущая по ущелью, узка, а желающих пройти по ней много. Впрочем, по большей части туристы доходят, пыхтя, до первого водопада, окунаются и поворачивают назад. Если бы не эта благодатная лень, останавливающая большинство приезжих на пляже или, на худой конец, на автостоянке, жизнь в Святой земле – и прочих странах Средиземноморья – была бы невыносимой. Но слава богу, им, как красавицам из сказок «Тысячи и одной ночи», ягодицы говорят: «Посиди еще немножко!»
В Эйн-Геди водится живность: горные козы, серны и даже леопарды. Однажды я ночевал у верхнего источника и глубокой ночью отчего-то проснулся. Открыл глаза и вижу: рядом красавец леопард. Теперь егеря не разрешают устраиваться на ночлег в заповеднике, находиться там после четырех часов дня, ходить по воде, курить и сворачивать с тропы. Да и леопарды почти все вымерли, к радости кибуцников Эйн-Геди. Леопарды поедали их кошек и собак, и кибуц объявил войну зверям.