Читать интересную книгу Сборник стихов - Александр Блок

25 февраля 1904

«Темная, бледно-зеленая…»

М. А. Олениной д'Альгейм

Темная, бледно-зеленаяДетская комнатка.Нянюшка бродит сонная.«Спи, мое дитятко».

В углу – лампадка зеленая.От нее – золотые лучики.Нянюшка над постелькой склоненная…«Дай заверну твои ноженьки и рученьки».

Нянюшка села и задумалась.Лучики побежали – три лучика.«Нянюшка, о чем ты задумалась?Расскажи про святого мученика».

Три лучика. Один тоненький…«Святой мученик, дитятко, преставился…Закрой глазки, мой мальчик сонненький.Святой мученик от мученья избавился».

23 ноября 1903

«Мой любимый, мой князь, мой жених…»

Мой любимый, мой князь, мой жених,Ты печален в цветистом лугу.Повиликой средь нив золотыхЗавилась я на том берегу.

Я ловлю твои сны на летуБледно-белым прозрачным цветком.Ты сомнешь меня в полном цветуБелогрудым усталым конем.

Ах, бессмертье мое растопчи,-Я огонь для тебя сберегу.Робко пламя церковной свечиУ заутрени бледной зажгу.

В церкви станешь ты, бледен лицом,И к царице небесной придешь,-Колыхнусь восковым огоньком,Дам почуять знакомую дрожь…

Над тобой – как свеча – я тиха.Пред тобой – как цветок – я нежна.Жду тебя, моего жениха.Всё невеста – и вечно жена.

26 марта 1904

«Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь!..»

Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь!Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь!

В темных провалах, где дышит гроза,Вижу зеленые злые глаза.

Ты ли глядишь иль старуха-сова?Чьи раздаются во мраке слова?

Чей ослепительный плащ на летуПуть открывает в твою высоту?

Знаю – в горах распевают рога,Волей твоей зацветают луга.

Дай отдохнуть на уступе скалы!Дай расколоть это зеркало мглы!

Чтобы лохматые тролли, визжа,Вниз сорвались, как потоки дождя,

Чтоб над омытой душой в вышинеДень золотой был всерадостен мне!

Декабрь 1906

«В густой траве пропадешь с головой…»

В густой траве пропадешь с головой.В тихий дом войдешь, не стучась…Обнимет рукой, оплетет косойИ, статная, скажет: «Здравствуй, князь.

Вот здесь у меня – куст белых роз.Вот здесь вчера – повилика вилась.Где был, пропадал? что за весть принес?Кто любит, не любит, кто гонит нас?»

Как бывало, забудешь, что дни идут,Как бывало, простишь, кто горд и зол.И смотришь – тучи вдали встают,И слушаешь песни далеких сел…

Заплачет сердце по чужой стороне,Запросится в бой – зовет и манит…Только скажет: «Прощай. Вернись ко мне» –И опять за травой колокольчик звенит…

12 июля 1907

Девушка из Spoleto

Строен твой стан, как церковные свечи.Взор твой – мечами пронзающий взор.Дева, не жду ослепительной встречи –Дай, как монаху, взойти на костер!

Счастья не требую. Ласки не надо.Лаской ли грубой тебя оскорблю?Лишь, как художник, смотрю за ограду,Где ты срываешь цветы,– и люблю!

Мимо, все мимо – ты ветром гонима –Солнцем палима – Мария! ПозвольВзору – прозреть над тобой херувима,Сердцу – изведать сладчайшую боль!

Тихо я в темные кудри вплетаюТайных стихов драгоценный алмаз.Жадно влюбленное сердце бросаюВ темный источник сияющих глаз.

3 июня 1909

«Дух пряный марта был в лунном круге…»

Дух пряный марта был в лунном круге,Под талым снегом хрустел песок.Мой город истаял в мокрой вьюге,Рыдал, влюбленный, у чьих-то ног.

Ты прижималась все суеверней,И мне казалось – сквозь храп коня –Венгерский танец в небесной черниЗвенит и плачет, дразня меня.

А шалый ветер, носясь над далью,-Хотел он выжечь душу мне,В лицо швыряя твоей вуальюИ запевая о старине…

И вдруг – ты, дальняя, чужая,Сказала с молнией в глазах:То душа, на последний путь вступая,Безумно плачет о прошлых снах.

6 марта 1910, часовня на Крестовском острове

На железной дороге

Марии Павловне Ивановой

Под насыпью, во рву некошенном,Лежит и смотрит, как живая,В цветном платке, на косы брошенном,Красивая и молодая.

Бывало, шла походкой чинноюНа шум и свист за ближним лесом.Всю обойдя платформу длинную,Ждала, волнуясь, под навесом.

Три ярких глаза набегающих –Нежней румянец, круче локон:Быть может, кто из проезжающихПосмотрит пристальней из окон…

Вагоны шли привычной линией,Подрагивали и скрипели;Молчали желтые и синие;В зеленых плакали и пели.

Вставали сонные за стекламиИ обводили ровным взглядомПлатформу, сад с кустами блеклыми,Ее, жандарма с нею рядом…

Лишь раз гусар, рукой небрежноюОблокотясь на бархат алый,Скользнул по ней улыбкой нежною,Скользнул – и поезд в даль умчало.

Так мчалась юность бесполезная,В пустых мечтах изнемогая…Тоска дорожная, железнаяСвистела, сердце разрывая…

Да что – давно уж сердце вынуто!Так много отдано поклонов,Так много жадных взоров кинутоВ пустынные глаза вагонов…

Не подходите к ней с вопросами,Вам все равно, а ей – довольно:Любовью, грязью иль колесамиОна раздавлена – все больно.

14 июня 1910

Унижение

В черных сучьях дерев обнаженныхЖелтый зимний закат за окном.(К эшафоту на казнь осужденныхПоведут на закате таком).

Красный штоф полинялых диванов,Пропыленные кисти портьер…В этой комнате, в звоне стаканов,Купчик, шулер, студент, офицер…

Этих голых рисунков журналаНе людская касалась рука…И рука подлеца нажималаЭту грязную кнопку звонка…

Чу! По мягким коврам прозвенелиШпоры, смех, заглушенный дверьми…Разве дом этот – дом в самом деле?Разве так суждено меж людьми?

Разве рад я сегодняшней встрече?Что ты ликом бела, словно плат?Что в твои обнаженные плечиБьет огромный холодный закат?

Только губы с запекшейся кровьюНа иконе твоей золотой(Разве это мы звали любовью?)Преломились безумной чертой…

В желтом, зимнем, огромном закатеУтонула (так пышно!) кровать…Еще тесно дышать от объятий,Но ты свищешь опять и опять…

Он не весел – твой свист замогильный…Чу! опять – бормотание шпор…Словно змей, тяжкий, сытый и пыльный,Шлейф твой с кресел ползет на ковер…

Ты смела! Так еще будь бесстрашней!Я – не муж, не жених твой, не друг!Так вонзай же, мой ангел вчерашний,В сердце – острый французский каблук!

6 декабря 1911

«Есть в дикой роще, у оврага…»

Есть в дикой роще, у оврага,Зеленый холм. Там вечно тень.Вокруг – ручья живая влагаЖурчаньем нагоняет лень.Цветы и травы покрываютЗеленый холм, и никогдаСюда лучи не проникают,Лишь тихо катится вода.Любовники, таясь, не станутЗаглядывать в прохладный мрак.Сказать, зачем цветы не вянут,Зачем источник не иссяк? –Там, там, глубоко, под корнямиЛежат страдания мои,Питая вечными слезами,Офелия, цветы твои!

3 ноября 1898

Моей матери

(«Друг, посмотри, как в равнине небесной…»)

Друг, посмотри, как в равнине небеснойДымные тучки плывут под луной,Видишь, прорезал эфир бестелесныйСвет ее бледный, бездушный, пустой?

Полно смотреть в это звездное море,Полно стремиться к холодной луне!Мало ли счастья в житейском просторе?Мало ли жару в сердечном огне?

Месяц холодный тебе не ответит,Звезд отдаленных достигнуть нет сил…Холод могильный везде тебя встретитВ дальней стране безотрадных светил…

Июль 1898

«Усталый от дневных блужданий…»

Усталый от дневных блужданийУйду порой от суетыВоспомнить язвы тех страданий,Встревожить прежние мечты…

Когда б я мог дохнуть ей в душуВесенним счастьем в зимний день!О, нет, зачем, зачем разрушуЕе младенческую лень?

Довольно мне нестись душоюК ее небесным высотам,Где счастье брежжит нам порою,Но предназначено – не нам.

30 октября 1898