пойдешь в Самье и заберешь экземпляр «Сутры последовательности чистой пустоты», который я там оставил.
Пять Защит не осмелился спросить у почтенного настоятеля, почему тот не взял с собой драгоценный свиток, когда шесть месяцев назад возвращался из путешествия, — слишком уж сумрачным было лицо учителя. Да и предписываемая любому монаху почтительность не позволяла задавать настойчивые вопросы о смысле путешествий почтенного настоятеля из Лояна в Страну Снегов, которые тот совершал каждые пять лет. Конечно, монахи постарше делали вид, что знают причину этих странствий, — просто не хотят раскрывать ее. Однако, несмотря на преклонный возраст, Безупречная Пустота в каждом путешествии брал себе в спутники лишь черного жеребца с именем Прямо Вперед, а потому никто другой в монастыре не смог бы раскрыть все подробности. Например, что целью последней поездки было желание Безупречной Пустоты увезти «Сутру последовательности чистой пустоты» — рукопись, украшенную великолепными миниатюрами: результат его собственной искусной работы, когда он временно подвизался художником, писцом и каллиграфом в одном лице. Для Безупречной Пустоты рукопись стала делом всей жизни; она была выполнена в его собственной особой манере и представляла своего рода духовное завещание. Он создал чистовую копию, проведя несколько лет в трудах над составлением, комментариями и размышлениями. В свиток были включены тысячи цитат из старинных текстов на санскрите, найденные в библиотеке монастыря Дуньхуан, где махаянисты хранили практически полное собрание своих духовных писаний. Бросая вызов тем, кто считал, что познание пустоты возможно лишь путем медитации в ожидании Просветления, он подобрал возражения, которые, на его взгляд, доказывали, что учение Большой Колесницы прямо проистекает из подлинных наставлений Блаженного.
— Наставник Безупречная Пустота, неужели результат ваших трудов явлен миру лишь в единственной копии? — только и рискнул спросить Пять Защит, взволнованный необыкновенным доверием настоятеля и порученной важной миссией.
— Поначалу я создал один свиток, но вскоре ко мне обратились с просьбой предоставить копии для доброй сотни монастырских библиотек главных махаянистских монастырей Китая. Поразмыслив, я согласился сделать еще три. Но не более, ведь надзирать за копированием сутры следует только тем, кто несет доброе и верное слово Блаженного. Только так мой труд не будет искажен нерадивыми переписчиками.
— И где же находится оригинал вашей сутры, наставник Безупречная Пустота?
— В Дуньхуане. Там ее смогут сберечь в неприкосновенности.
— Ведь это оазис посреди пустыни, на Шелковом пути?! — воскликнул молодой монах.
— Именно так. Я просил Центр Равновесия, почтенного настоятеля монастыря Спасения и Сострадания, спрятать рукопись среди прочих в их обширном хранилище.
— Но зачем же ее прятать так далеко, наставник Безупречная Пустота? — со всем почтением спросил Пять Защит.
— Во имя безопасности! Самые драгоценные свитки монастырской библиотеки хранятся в тайнике на обрыве горы среди песков, на недоступной высоте. И поверь мне, чтобы найти их, надо знать точное место… а еще обладать способностью взбираться по отвесным стенам! Сам я, например, уже слишком стар, чтобы карабкаться по веревочной лестнице, болтающейся над пропастью. Оригинал там, под надежной защитой, и он станет доступен лишь для будущих поколений! — воскликнул Безупречная Пустота, нехарактерно для него громко и взволнованно.
— Да-да, я слышал, что оазис Дуньхуан знаменит своими пещерами, которые выходят не на обычные склоны, а на уступы в отвесных стенах по сторонам жутких пропастей. Правда ли, что монахи прячут во множестве гротов великолепные росписи и скульптуры?
— Правда. Дуньхуан — настоящее чудо! Потому он и зовется «Тысяча пещер Тысячи Будд», — улыбаясь, кивнул Безупречная Пустота.
— Но вы упомянули три копии…
— Две первые находятся в руках святых людей, проповедующих путь Спасения: одна — на юге Китая, в Стране Обезьян, а другая — на островах Японии, где Святая Истина стремительно распространяется среди местных жителей. Эта копия свитка переведена на язык японцев. Только так мы сможем обратить население этого архипелага рыбаков и воинов на путь Большой Колесницы.
— Значит, наставник, вы посылаете меня в страну Бод за третьей копией?
— Именно. Я оставил ее в хранилище рукописей монастыря Самье. Но, хорошо все обдумав… Да! Пожалуй, это было не слишком осмотрительно с моей стороны. Теперь я вижу, что мне нужно вернуть ее как можно скорее.
— Она оказалась во враждебных руках?
— Нет-нет, я полагаюсь на тех монахов! — поспешно ответил старый аскет, хотя в голосе его мелькнула неуверенность.
Из трех копий, безусловно, замечательнее всех была украшена та, которую Безупречная Пустота оставил в Самье. Она представляла собой длинный свиток рисовой бумаги, тщательно подклеенный на шелк: он разворачивался по частям с помощью дополнительных поперечных лент, чуть выступавших за край, и тогда можно было просмотреть плотно написанные колонки идеограмм — знаков, обозначающих определенные понятия, которые Безупречная Пустота диктовал монаху-каллиграфу, специализировавшемуся на стиле «канцелярского» письма лишу, используемого в имперской администрации для составления официальных документов, — его легко разобрать даже не слишком грамотным людям. Чтобы сохранить свиток в трудном путешествии, монастырский столяр изготовил длинный футляр из куска полого ствола выдержанного бамбука, распилив его надвое, а изнутри отделав шелком. В этом надежном чехле драгоценный свиток можно было принять за саблю…
— Почтенный наставник, по прибытии в монастырь Самье как смогу я получить Святой Свиток?
— Покидая тот монастырь, я оставил его в библиотеке. Там он и должен пребывать, по уверениям хранителей…
— Но как я узнаю его среди тысяч других книг?
— Его трудно спутать с чем-нибудь. Как ты знаешь, обычные свитки хранят в небольших сундуках или в шелковых чехлах, но не в бамбуковых. А если там и будут бамбуковые… У моей рукописи футляр покрыт изнутри красным шелком необычайного качества, сплошь расшитым фениксами.
— Императорский шелк! — воскликнул Пять Защит. Он знал, что феникс — рисунок, который исполняют только для императора Китая.
— Незадолго до своей смерти император Тай-цзун Великий, проявив исключительную щедрость, даровал монастырю этот отрез ткани. Внешняя сторона футляра покрыта лаком. Ты узнаешь его из тысячи. Но, прежде чем забрать его, ты должен убедиться, что рукопись внутри… — добавил Безупречная Пустота, уже не скрывая беспокойства.
В голове Пяти Защит роилось множество вопросов, среди которых мысль путалась и теряла ясность. Должно быть, какая-то важная государственная причина заставила наставника так торопиться с возвратом рукописи. На кого — или на что — он больше не возлагал свои надежды? Что заставило его переменить мнение? И почему опасное путешествие в далекую страну Бод (а на обратном пути — еще и с последним доступным экземпляром духовного завещания учителя) предстоит совершить в одиночку? Ученик, который безгранично доверял наставнику, все же не мог избавиться от тревоги: оставалось слишком много тайн, и это вселяло неуверенность.
Самье!
Сколько раз Пять Защит слышал легенды о