— Спасибо! — поблагодарил я его.
— Если возьмёшься с нуля резидентную структуру проектировать — приходи, обсудим схему. Ну и вообще в курсе дела держи.
— Хорошо. Буду.
Но вот так сразу отправиться в библиотеку не получилось, первым делом я двинулся на военную кафедру. Приметил у входа кресло-каталку Аркадия, а только зашёл и столкнулся с ним самим — тот скатился со второго этажа по перилам лестницы.
— Ну ты даёшь! — опешил я.
— Инге только не говори, — попросил Аркаша. — И да, спасибо за рекомендацию. Вступительные экзамены сдал, сейчас индивидуальный учебный план утрясаем. Меня уже стажёром в научный дивизион зачислили.
— В зарубежный отдел?
— Ага, временно к первой экспедиции прикрепили. Ты Александра Малыша знаешь? На тренировки к нему направили.
— А тебе уже можно? — удивился я. — Со спиной как?
— Тьфу-тьфу-тьфу, — трижды сплюнул через левое плечо Аркаша и постучал костяшками пальцев по деревянным перилам. — Но пока больше на людей посмотреть сказали.
— Хорошо, тогда сегодня за тобой заскочу и отведу, — пообещал я, поднялся на второй этаж и постучал в двадцать пятый кабинет, перед которым в кои-то веки не толпились студенты.
Дождавшись разрешения, я зашёл, поздоровался с Городцом и вкратце доложил о проделанной работе.
— Сойдёт, — кивнул Георгий Иванович и сказал: — Учёбой займись, пока время есть.
— Так и собирался, — подтвердил я и уточнил: — А что с РКВД?
— А что с РКВД? — удивился Городец. — Уголовного дела против тебя не возбудили, так что расслабься. Но осмотрительности не теряй.
Я кивнул.
— Понял. — Поколебался немного и сказал: — Помните, я докладную по Антону Пуху писал? Пьянки-гулянки, разлагающее влияние и всё такое? Он из учебного центра на днях вернулся, интересуется, как можно допуск в санаторий получить. Сказать, чтобы официальный запрос написал или так проверите?
Скуластое лицо Георгия Ивановича приобрело выражение крайнего неодобрения.
— Не режимный объект, а проходной двор какой-то!
Я усмехнулся.
— Но есть ведь и другие объекты, так?
Городец погрозил пальцем.
— Давай установочные данные по этому кадру. Посмотрим, что за фрукт.
На Митю Жёлудя я наткнулся прямо на выходе из двадцать пятого кабинета.
— О, ты вернулся уже! — расплылся в довольной улыбке паренёк и протянул руку. — Заглянешь сегодня в фотоателье?
— Ты меня специально караулил, что ли? — хмуро уставился я на него.
— Да нет! Так заглянешь?
— На неделе точно загляну, — пообещал я.
— Ну Петя!
— На неделе, сказал! Отстань!
И я поспешил сбежать на первый этаж, не желая тратить своё время на решение чужих проблем, но сразу вспомнил о чувстве локтя, а ещё о важности поддержания хороших отношений с представителями студенческого самоуправления, задрал голову и позвал:
— Митя!
Тот сразу перегнулся через перила и посмотрел вниз.
— Чего?
— На тренировку идёшь сегодня? Ну вот там и поговорим.
Дальше я отправился прямиком в библиотеку и ожидаемо допуска в закрытый библиотечный фонд не получил. Ответственный сотрудник даже особо не мялся, сразу отфутболил меня на собеседование к товарищу Хариусу, который так и продолжал пропускать через себя все нестандартные запросы такого рода.
Мне в итоге чуть ли не устный экзамен пришлось сдавать, а из пяти наименований допуск согласовали только к трём. Ещё две позиции были разрешены для ознакомления лишь тем третьекурсникам, которые уже прошли курс основ функционирования резидентных структур, а у меня зачёта по этой дисциплине пока что не было.
— Как сдадите — приходите, — заявил заведующий библиотекой, — а сейчас и без этого есть с чем работать.
В итоге я до обеда изучал оглавления выданных мне трудов и даже накидал предварительный план исследований, затем пообедал и отправился в ректорат — согласовывать сдачу зачётов и экзаменов. Большую часть рефератов и все курсовые я успел написать на Кордоне, благо там меня в свободное от работы время никто не дёргал, а заняться больше было нечем. Разве что на футбол пару раз сходил, да Звонарю продемонстрировал технику деструктивных воздействий, а ещё сдал выкладки по влиянию внутренней энергетики на состояние физического тела оператора.
В итоге на вечернюю тренировку я отправился чуть ли не с радостью. Утомился за день — размяться самое то будет. Зашёл за Аркашей и, что называется, нарвался на Марину.
— Пётр! — торжественным голосом объявила она. — Папе генерал-майора присвоили, я всех приглашаю сегодня в «Лиру». Приходи туда к девяти. Отказы не принимаются!
— Ого! — поразился я. — Рад за Василия Архиповича! А кто будет?
— Все наши! — неопределённо ответила Маринка и потянула на выход Ингу. — Идём, ещё в парикмахерскую успеть надо!
— Бегу! — отозвалась та и посмотрела на Аркашу. — Может, всё же пойдёшь с нами?
Тот похлопал по колёсам кресла-каталки и покачал головой.
— Помедитирую лучше.
— Молодец!
Барышня наклонилась было, чтобы поцеловать Аркадия, но тот легко поднялся на ноги и обнял её.
— Ну ты совсем уж из меня инвалида не делай!
— Сиди-сиди!
— Инга! Опаздываем!
Барышни убежали, я посмотрел на часы и позвал товарища:
— Давай! Нам тоже пора!
Тот подошёл к окну и осторожно выглянул из-за занавески на улицу.
— Погоди! А всё, пошли!
Он закатил кресло в спальню, перехватил мой озадаченный взгляд и развёл руками.
— Чего смотришь? Мне Беда больше ходить велела!
— А Рашид Рашидович?
— Ну меня же не просто так до тренировок допустили! Уже условно годен!
Я нахмурился.
— А чего Инге об этом не скажешь?
Аркаша замялся, и я не удержался от ехидной ухмылки.
— Думаешь, она видит в тебе не равноценного партнёра, а объект опеки? И ты ей подыгрываешь, напирая на материнский инстинкт?
— Ты чего собираешь⁈ — возмутился мой бывший одноклассник.
— Но-но! — выставил я перед собой указательный палец. — У меня два курса психологии!
— Да ерунду какую-то придумал!
Аркашу начало распирать от возмущения, но я всё же счёл нужным отметить:
— Если считаешь, будто кроме твоего ранения с вами ничего больше не происходило, то это в корне неверно. Вы изменились, произошла переоценка приоритетов…
— Вот только не надо вот этого вот всего! — вспылил Аркадий. — Хорош мозги компостировать!
— Короче! — перебил я его. — Чем раньше бросишь прикидываться, тем безболезненней это пройдёт. И никто не запрещает вам и дальше играть в раненого и медсестру! Просто не на людях.
Парень открыл рот и закрыл его.
— Ни в какую «Лиру» я не пойду! — отрезал он после этого.
Я указал ему на дверь и спросил:
— А чего так?
Аркаша запер замок и нагнал меня на лестнице, дальше мы зашагали бок о бок.
— Да не нравится мне эта публика! И не нравится то, куда Марина Ингу тянет.
«Ингу потянешь, ага!» — мысленно фыркнул я и спросил:
— А прямо ей об этом не скажешь чего?
— Так я тут на птичьих правах живу! Некрасиво!
Пока шли до полигона, успели обсудить ситуацию, и я выступал отнюдь не дипломированным психологом, а скорее стенкой, в которую Аркаша раз за разом бил вопросами, будто футбольным мячом пинал, чтобы после самому же на них ответить. Как видно, прежде просто поговорить не с кем было.
— Не хочу её терять, — заявил он напоследок.
— Она за тебя только порадуется, — уверил я его. — На митинги будете вместе ходить.
Аркаша презрительно скривился.
— Да разве сейчас митинги? Помнишь, как мы с легионерами перед выборами сцепились и в полицейский участок угодили? Вот это был митинг!
— Это да, — вздохнул я. — Но здесь тоже весело бывает…
Закончить мысль не успел, поскольку как раз в это время Малыш требовательно похлопал в ладоши и скомандовал:
— Стройся!
О появлении у него нового подопечного он уже знал, велел Аркаше разминаться, а сам занялся нами, точнее — мной. Решил проверить, как натаскал на Кордоне Анатолий Аркадьевич, и едва не загонял.