«За язык тебя никто не тянул», — мысленно усмехнулся я, доел медовик, допил чай и отправился восвояси.
Во вторник погонять на мотоцикле не получилось, и на следующий день я даже засомневался немного, стоит ли ехать на нём или поискать попутный транспорт. Но именно что — немного.
При наличии собственного мотоцикла трястись в автобусе или кузове полуторки?
Да вот ещё!
Быстро собрался, прихватив с собой не только табельные ТТ и автомат, но и оба револьвера, облачился в кожаный плащ и вывел из сарая железного коня.
Эх, прокачусь!
Но по городским улочкам я гнать конечно же не стал, более того — ехал медленно и аккуратно. Движок же не ревёт, так мало ли какой ротозей под колёса кинется? Отвечай за него потом. Потенциал-то не набран, моментально остановиться не получится.
На контрольно-пропускном пункте я честь по чести отметился у дежурного, и тот передал информацию о мотоциклисте не только всем постам и мобильным группам, но на всякий случай ещё и сопровождающим колонны патрулям.
Всё! Можно ехать!
Я нахлобучил на голову танковый шлем, надел мотоциклетные очки, обратился к сверхсиле и запитал движок в двадцать пять лошадиных сил. Ходу!
Мотоцикл стремительно набрал скорость, и я вмиг оставил позади выехавший незадолго до меня на трассу грузовик, потом обогнал автоколонну, во главе которой пылил броневик и ушёл в сторону, легко разминувшись со встречным автобусом. Потянулся памятный подъём, и лихачить я не стал, заранее притормозил, дабы оглядеть дорогу с вершины холма. Там — никого.
А-ха! Погнали!
Загудел ветер, я пригнулся и помчался вниз, всё набирая и набирая скорость, стремясь как можно сильнее увести стрелку спидометра вправо, но после ночного дождя дорога толком не просохла, на ста двадцати километрах в час меня чуть занесло, и пришлось замедляться. А дальше я так уже не разгонялся.
На Кордон прикатил усталым, довольным и мокрым как мышь. В дороге обошлось без происшествий, и прибыл я на место за час до встречи со Звонарём, поэтому успел заселиться в общежитие, принять душ и переодеться. Заодно прополоскал рот, а то пыль на зубах так и скрипела. Автомат и ТТ сдал в оружейную комнату, мотоцикл оставил на заднем дворе, решив пройтись пешком, благо тут до госпиталя было рукой подать.
Макара Демидовича на месте застать не получилось, и конопатая Нюра проводила меня в особый отдел, где и предстояло работать с медкартами и личными делами претендентов. Предварительный отсев уже провели, но людей отобрали в пять раз больше требуемого, дабы я имел возможность самолично определить тех, с кем возьмусь работать.
Я засучил рукава и со всем рвением начал вникать в медицинские описания, но очень скоро понял, что впустую трачу на это своё время. Занимались оценкой кандидатов специалисты высочайшего класса, мне теперь на людей вживую смотреть надо, иначе толку не будет.
Так я об этом доценту Звонарю в итоге и заявил, чем того нисколько не удивил.
— С завтрашнего дня начнёшь вывозить их к Эпицентру, — решил он, сделав какую-то пометку в бумагах. — Оценишь воздействие гармонии источника-девять в условиях предельно интенсивного излучения. Базовый уровень достаточно высок, отберёшь самых перспективных.
— С кем по выезду договариваться?
— Это Рашида вотчина. У него полный допуск ко всем материалам проекта, имей в виду. И тебя сегодня в пять ждут в комендатуре.
Я без всякого энтузиазма пообещал быть и отправился в общежитие, дабы проверить, как там разместились новоявленные сотрудники второй экспедиции зарубежного отдела научного дивизиона ОНКОР. У Балагана при моём появлении загорелись глаза.
— Нам бы по пиву, командир! — взмолился черноволосый живчик. — Пока ехали, пыли наглотались!
— И жарит — сил никаких нет, — присоединился к этой просьбе Иван.
Я покачал головой.
— Жарит — душ примите. — После обратился к Унтеру: — Андрей Мартынович, талоны на питание получили?
— Получили, — подтвердил седоусый старшина.
— Тогда до пяти свободны. В пять встречаемся в комендатуре.
— А пиво? — жалобно протянул Алик.
— После вечерней тренировки по кружке выпьете. Но только по одной — завтра с утра едем к Эпицентру.
Иван страдальчески вздохнул.
— Час от часу не легче!
А вот Глеба Клича волновало совсем другое. Он машинально прикоснулся к шраму на щеке и спросил:
— А мы здесь прям на две недели зависаем?
— В воскресенье в лагерь перебросят на денёк, — успокоил я его, прекрасно поняв подоплёку вопроса.
— Да не сомневайся, дождётся тебя медсестричка! — рассмеялся Иван. — Погляди лучше, какие здесь крали ходят! Лови момент!
Глеб тяжко вздохнул.
— Душно мне здесь. Давит.
И это было действительно так: активное излучение Эпицентра ощущалось на Кордоне куда сильнее, нежели в Новинске. Это отвлекало и мешало, создавало раздражающий дискомфорт.
А ещё на Кордоне стояли уже совсем летние погоды. Я надел рубаху с коротким рукавом и прогулочные брюки, нацепил лёгкую кепку и отправился на стрельбище. Там, спалив полкоробки патронов, пристрелял револьверы. Бахали те просто адски.
Пострелял бы ещё, но пополнить боезапас не представлялось возможным, так что отправился в госпиталь, где отыскал Леонида и потрепался с ним немного обо всякой ерунде, а заодно получил приглашение на футбольный матч.
— Обязательно приходи! Я же Васю к себе перетащил — он нашу команду тренирует, мы всех рвём!
— В субботу? Приду, если по работе ничем срочным не озадачат.
Вот только опасаться мне следовало отнюдь не высокой загруженности по работе. Если моих подчинённых отправили на совместные тренировки с егерями, то меня самого взял в свою группу Мастер.
— Давай-ка пробегись двадцать вёрст для начала, — с усмешкой произнёс Анатолий Аркадьевич, — а потом поглядим, чему тебя Малыш научить успел.
И вроде бы двадцать километров — не так много, особенно если не в полной боевой выкладке с запасными дисками для пулемёта за спиной, но только не в случае, когда заданы весьма и весьма жёсткие временные ограничения. Прибежал с языком на плече.
Дальше размялся, поколотил боксёрские мешки, вышел против наставника и моментально оказался на земле. Пришлось создавать структуру, дублирующую прохождение нервных импульсов, и до предела взвинчивать рефлексы. Стало проще, вот только двигался Анатолий Аркадьевич ничуть не медленней моего, а техникой рукопашного боя превосходил на голову. Повалял он меня по земле знатно. Не особо даже утешил тот факт, что остальным в группе пришлось ничуть не легче, а были они куда опытней моего.
В результате я едва ли не до полуночи медитировал и подстёгивал восстановительные процессы, утром встал разбитым и с гудящей головой. Принял душ, без всякого аппетита позавтракал и почувствовал себя самую малость лучше, но именно что лишь самую малость.
Сегодня мне предстояло работать с кандидатами из числа соискателей. Точнее — с кандидатами из числа соискателей, отбракованных для инициации в Эпицентре. Проведя перекличку и проконтролировав их распределение по автобусам, я оставил в помощь наставникам своих подчинённых, а сам оседлал мотоцикл.
Хоть развеюсь, право слово!
Замыкал автоколонну из двух автобусов легковой вездеход с крупнокалиберным пулемётом, во главе катил мотоцикл с коляской. Я же вроде как взялся проверять дорогу, но больше конечно же просто гнал в своё удовольствие по трассе.
В своё удовольствие — это километров двадцать, дальше интенсивность активного излучения стала столь высока, что мне буквально приходилось проталкивать себя через перенасыщенное энергией пространство. Пожалел даже, что решил добираться самостоятельно. Если б не адаптивная техника, то и не доехал бы.
Непосредственно к выезду на Спираль автобусы подруливать не стали и свернули с трассы на обустроенную площадку с навесами примерно за километр до внешней границы Эпицентра. Никто из претендентов не спёкся — для них подобные выезды были делом обычным, а вот мне пришлось минут пятнадцать медитировать, прежде чем сумел ощутить гармонию источника-девять, потом ещё столько же времени потребовалось, чтобы полностью абстрагироваться от близости Эпицентра и нивелировать его воздействие на внутреннюю энергетику. Но зато дальше уже всё прошло быстро и чётко, без заминок и осечек.