— Тотор, это малодушие!
— Минутку, малыш. Оставшись здесь, мы сможем что-нибудь сделать. Выждем и… Эй! Да вот и первый сюрприз!
Вдали сверкнули желтоватые огоньки. В лесу объявились люди с факелами.
Тотор припал к земле и осторожно пополз на огонь, хоронясь за деревьями. Меринос держался сзади.
— Не надо шуметь, — шепнул Меринос. — Они примут нас за каких-нибудь зверьков.
Тотор вдруг остановился. Он очутился на опушке гораздо раньше, чем ожидал. Еще одно движение, и его обнаружат.
Шагах в двадцати появились всадники — человек десять негров майенба. Вслед за ними ехал араб в сером бурнусе[37]. Рядом вертелась собака, теперь она натягивала поводок, торопясь привести хозяина к добыче.
Все предположения оправдались. Это были охотники, охотники на людей.
Тотор и Меринос словно воды в рот набрали. Но, повинуясь некоему внутреннему чувству, все ползли и ползли, не упуская из виду людей с факелами, стремясь к одной с ними цели.
ГЛАВА 10
Псовая охота. — Пойманы! — Не тут-то было! — В игру вступают Тотор и Меринос. — Смелее, ребята! — Красавица Йеба. — У Тотора есть план. — Война бен Тайубу!
Маленькое войско двигалось не спеша, следуя мусульманскому обычаю, так что наши друзья все время оказывались впереди, держась на приличном расстоянии. Так они приблизились к месту, где в свете факелов виднелась бесформенная груда камней.
Собака негромко зарычала. Араб отвязал ее и погладил по спине, мол: ну-ка, послужи!
Пес ринулся прямо к каменному навалу, осмотрелся, вскарабкался повыше и замер, устремив взгляд на хозяина, словно хотел сказать: «Нашел!»
Араб подал знак. Негры спешились, привязали лошадей, подошли ближе и по команде принялись за работу, а пес в это время царапал и подрывал камень, словно хотел освободить себе путь и нырнуть внутрь.
Огромная глыба покачнулась, сдвинулась с места и рухнула вниз, открыв лаз, вполне достаточный для того, чтобы туда мог проникнуть человек.
Один из негров майенба нагнулся, прислушался и, повернувшись к хозяину, ободряюще махнул рукой.
Напрягшись всем телом и злобно рыча, борзая нетерпеливо потягивала носом и вглядывалась в черноту провала. Внезапно она взвилась и оглушительно завизжала. Тело ее пронзила стрела.
Араб закричал что-то на своем языке. В голосе его одновременно слышались и радость и гнев.
Наконец-то! Беглецы выдали себя. Теперь они пропали.
Бедняги надеялись отсидеться в каменном убежище. Пройдет время, о них забудут, и можно будет беспрепятственно уйти из этих проклятых мест.
Но, видно, не судьба. Араб махнул рукой. Его шайка без труда разгребла оставшиеся камни. Навстречу бандитам летели стрелы, но, пущенные наугад, они не достигали цели.
Двое негров-майенба притащили несколько вязанок хвороста, подожгли их и стали швырять горящие ветви в пещеру. Остальные во главе с предводителем спокойно стояли рядом. Долго ждать не пришлось. Из-под камней раздались истошные вопли. В клубах дыма показался темный силуэт. Негр нес на руках женщину.
— Хватайте их! — приказал араб. — Взять живыми!
Негр бережно опустил свою подругу на землю и схватил увесистый камень.
Первый из нападавших получил сильный удар в лоб и рухнул с пробитой головой, истекая кровью.
Но последовал новый приказ, и нападавшие изменили тактику. В воздухе засвистели веревки. В одно мгновение они обвились вокруг шеи смельчака.
Женщина застонала от страха и отчаяния.
Араб — а он единственный все еще гарцевал верхом — схватил бедняжку за горло, легко, как ребенка, приподнял над землей и передал своим головорезам. Ее спутник едва дышал и ничем не мог помочь.
Казалось бы, судьба несчастных решена.
Но не тут-то было.
Внезапно из лесу появились двое.
— Негодяи! — вскричал Тотор.
Он молнией подлетел к всаднику, одним ударом оглушил его, вторым сбросил с лошади, пока Меринос орудовал прикладом.
Завязалась жестокая драка.
Майенба стреляли из револьверов. Кое-кто пустил в ход ятаганы[38]. Но все безрезультатно. Победу одержала внезапность. К тому же друзья вспомнили навыки бокса и наносили меткие и сокрушительные удары направо и налево. Бандитам только и оставалось, что поминать Аллаха да надеяться на лучшее.
Женщина отбила очередную атаку и сумела освободить своего спутника, который вновь взялся за импровизированный кастет, крича:
— Смелее, ребята! Бей гадов!
Повсюду валялись бездыханные тела.
— Да это же Хорош-Гусь! — воскликнул Тотор.
— Он самый! — ответил негр, подбирая с земли горящий факел.
Друзья узнали колдуна Ламбоно. Тот улыбался во весь свой белозубый рот.
— Ты здесь? — удивился Тотор. — Дьявол! Не думал встретить тебя. Ты же нас бессовестно бросил!
— Неправда! — решительно возразил негр. — Со мной была моя крошка Йеба, как это у вас называется — моя суженая, моя невеста. Я увидел, как два мерзавца схватили ее. Что бы вы сделали на моем месте? Я прирезал негодяев и унес ее. Потом бежал, над головой свистели пули. Но ни одна, слава Богу, меня не задела. Я знал, где можно спрятаться, думал, что там не найдут. Переждал бы два дня или неделю, словом, сколько потребовалось бы, пока уйдут апаши[39]. И как только они меня нашли, ума не приложу! Если бы не вы, мне крышка. Йебу схватили. Это был бы конец! Откуда вы взялись? Как оказались здесь в самый подходящий момент? Впрочем, вы мне обо всем расскажете, но позже. А сейчас послушайте-ка: не знаю, как правильно сказать… шкура Хорош-Гуся принадлежит вам, я отныне ваш раб, ваш пес! Вы молодцы, и я вас благодарю! О да! Благодарю!
Горло у Ламбоно перехватило, он взял за руку свою подругу, и оба опустились на колени, целуя друзьям ноги.
— Гм-м! — протянул Тотор. — Ну что, бросишь нас теперь? Поднимайтесь-ка, поднимайтесь! Мадемуазель Йеба, я счастлив был оказать вам эту небольшую услугу.
Юная негритянка ответила:
— Я хорошо! Я хорошо!
— Она еще плоховато говорит по-французски, — перебил Хорош-Гусь, — но я ее научу. Вот увидите! Очень милая девчонка. Да к тому же хитрющая!
В это время одному из раненых удалось, пока его не видели, встать на ноги. Он попытался удрать, однако Ламбоно заметил это, подбежал и стукнул бедолагу по голове так, что тот упал замертво.
— Если хотя бы один из них доберется до отряда, мы погибли. Там человек пятьсот, а может, и того больше. Они будут рыскать по лесу до тех пор, пока не схватят нас, так что ни один не должен уйти.