что ты — совсем взрослый. И твоя юная внешность — это обман. И я, кажется, понимаю. Я сердцем вижу в тебе мудрого взрослого человека, а глазами — ты такой же, как я. Так и они. Они видели глазами обман, как будто к ним и в самом деле шёл чужой воин. И убили его. А сердца их глухи.
— А ты соображаешь, — я улыбнулся и встал. — Ну всё, это оружие мы бросим, нам столько не утащить. Отходим к кустам и швыряем сюда хоргон. И колдуны решат, что тут было что-то потустороннее: битва с демонами или ещё какая хреновина.
— Годится, Гэсар, — Бурка потянул волка за шлейку. — Идём, младший брат, — сказал он с горечью. — Ты, наверное, тоже старше меня. Но ты — как ребёнок!
Он ещё раз шмыгнул носом и решительно потащил огромного волка к кустам.
— Стой! — крикнул я. — А давай нагрузим на него оружие? Тогда мы сможем прихватить и мешок с ячменем, и плащи! И даже войлок!
— Давай, — обрадовался Бурка. — Не пропадать же добру!
Спали мы эту ночь тревожно, но с большим комфортом: разжились кучей походных одеял, войлочной подстилкой и даже подушечкой из тех, которыми баловал свои телеса колдун.
Я уже привык спать без подушки, но с ней, родной, было всё-таки лучше.
Волк найманов не сбежал и шёл за нами весь следующий день, освободив мне руки и спину. Потому двигались мы быстрее вчерашнего, и к закату сообразили, что до ставки терия Вердена можем добраться уже завтра после полудня.
Последнюю ночь перед выходом на торную дорогу мы спали с ещё большим комфортом, разбив временный лагерь и выставив волка на караул.
Полночи мы прятали награбленное у найманов добро, и нам нужно было отдохнуть и отоспаться как следует.
Завтра мы планировали выйти на широкую утоптанную тропу, которой раньше вели свои караваны торговцы. И там мешок с оружием так просто не спрячешь. Я закопал его в землю возле приметной сосны, но пару ножей оставил — может, сумею продать их?
Ичин дал мне с собой десяток монет, что были в ходу у вайгальцев. Так называл себя народ, напавший на долину Эрлу. Но я не знал, много ли можно купить на эти деньги?
Волки деньгами не пользовались, а с караванов плату брали товарами. Но пара десятков монет у шамана всё же хранилась, и он щедро отсыпал мне половину.
Мешок колдуна тоже пришлось зарыть. Бурка сказал, что там есть очень ценные и дорогие зелья. Нас могли остановить, обыскать. А потому пришлось довольствоваться зверобойным маслом от ран, настойкой трав, придающих бодрость, и ядом.
Я взял не готовую настойку, а растёртые в порошок ядовитые грибы. Перемешал порошок с солью: если кто-то отберёт — то и поделом ему.
— Может, не пойдёшь со мной? — спросил я Бурку. — Там опасно. Не боишься, что разоблачат?
— Куда им, — фыркнул мой волк. А потом вдруг сказал: — Я всегда мечтал посмотреть человеческий город, Гэсар. Мне даже во сне снилось.
Я покачал головой: понимал, что «городом» ставку терия Вердена назвать будет трудно. Но спорить не стал.
Бурке сильно чесалось увидеть мир. Может, потому он и попался барсам? И если он пойдёт без меня — это будет ещё хуже.
Мы попрощались с ездовым волком — дальше его тащить с собой было опасно — и вышли из леса. Тропа здесь была такой широкой, что её можно было назвать дорогой.
Через час или два мы увидели в небе волчий разъезд, а потом и первых путников.
Местные ремесленники шли в ставку, надеясь продать или обменять там самодельные ткани, шерсть, войлок, кожу. Людям нужно было как-то выживать.
До «палаточного» города, которым военные встали перед поверженной крепостью правителя Юри, оставалось ещё не меньше часа пути, когда мы услышали вдалеке рёв драконов.
Сердце моё наполнилось радостью — они ревели, словно моторы.
Бурка облизал губы и посмотрел на меня с восторгом. Он что, надеется сожрать там пару-тройку этих могучих зверей и стать магом? Он же говорил, что кровь дракона восполняет магические силы?
Но спрашивать я не стал. Пусть у волка останутся свои тайны. Я ведь тоже не всё рассказал ему про месть.
Глава 8
За сто монет
Время мы всё-таки не рассчитали — вечерело. Но горы остались в паре часов пути, и вечер подступал мягко, как кот. Накрывал лапой и смотрел, быстро ли мы от него убегаем?
В моём мире вот так выглядели, наверное, часов шесть вечера. Если в сутках здесь и было чуть больше или чуть меньше времени — заметить этого мне не удалось. Значит, пусть будет примерно шесть.
Навстречу потянулся караван тяжело нагруженных животных.
Сначала я подумал, что это — верблюды, так мне показалось издалека. Я уже слыхал про верблюдов в лагере волков. Думал, что караванщики используют именно этих неприхотливых и выносливых зверей.
Но сродство слов обмануло меня. Звери, издалека горбатые и длинношеие, оказались огромными птицами. Они были крупнее, но приземистее страусов. Шли, переваливаясь с боку на бок, пригибались под наваленным на спину грузом.
Птицы-верблюды выглядели покорными и мирными. Они не клевались в ответ на брань погонщиков: покорно тащили мешки или тянули нагруженные волокуши.
Вот только тут я и понял, что колесá этот мир не знает. Раньше мне это негде было проверить, а спрашивать — и в голову не пришло.
Бурка тоже смотрел на птиц во все глаза. Даже рот приоткрыл от удивления. Может быть, он и знал, что верблюды — не звери, а птицы, но видеть их так близко ему ещё точно не приходилось.
Вскоре на горизонте показалась и возвышающаяся над долиной крепость. Каменная. Издалека она выглядела вполне себе целой, только башня обрушилась.
Я представлял себе, что крепость