как ни в чем не бывало продолжал ползти.
— Да встань ты уже нормально, я смотреть на это безобразие не могу, — я уже молила фамильяра, а в голове зрело отмщение.
В конце концов мы выбрались наверх, чтобы дождаться нашу всезнающую и всеумеющую бестию, и мечтая поскорее вернуться в родные тела.
Признаться, это было ужасно. У меня чесалось все и везде. Я клятвенно пообещала себе, что как только вернусь в свое тело, обязательно вымою кота в семи водах.
Это ведь совершенно невозможно выносить такой зуд.
И блохи… как только я о них подумала, мне снова стало дурно и захотелось ругаться матом.
Зато Барсику, как мне кажется, было вполне комфортно в моем теле. Он свернулся калачиком на диване и методично чесал себе живот.
Ужас какой!
Мамочки мои, да где же бабушка?!
Хотя… дети, кошки, отцы… Кажется у меня созрел план.
— Яся, ты куда? — услышала я свой обеспокоенный голос.
— Скоро вернусь, — крикнула я, уже выбегая из дома.
Вперед, мон шер, нас ждут великие дела.
Глава 6
Ах, какая чудесная погода.
А запа-а-ах… так и съела бы какую-нибудь вкусную нежную вырезку из во-о-он того мясного магазинчика.
Мяу прям…
Все вокруг кажется таким огромным и нереальным, что появляется стойкое ощущение, будто я попала в страну великанов. И каково это Барсику ощущать себя таким маленьким, а?
Мимо проехала тыква, которую ловко двигали маленькие симпатичные мышки. Я приветливо помахала им лапой, получив в ответ презрительные гримасы. Ну и ладно. Да и вонь от вас такая, что чур меня, чур.
Так… надо как-то найти соседских кошечек, но без разрешения не пойдешь же на чужую клумбу… я все-таки не какой-то там помойный кот, я же умный кот-фамильяр.
Хм… ну-ка, пять шагов туда, пять шагов назад, и хвостом ать-ать влево-вправо, вправо-влево. И еще раз, и ать.
Фух, и долго мне так фланировать туда-сюда?! Дневной сон что ли у них?
— Мяв, — услышала я за спиной.
Ну наконец-то.
— Мур-мяв, мадам. А вы не подскажете где мне найти соседскую кошечку с тремя детьми? Три девочки, две беленькие, одна кремовая. На меня похожа…
— Мяв?
Тьфу. Ну и о чем с ней теперь разговаривать? Или это вообще кот?
— Мяв-мяв, — ответила ей я и раздосадованная пошла в другую сторону.
А эта дуреха увязалась за мной с таким видом, будто я ей что-то должна.
Через дорогу, возле желтого дома с хризантемами грелась на солнышке пушистая серая кошка.
«Хорошенькая», — подумала я и почувствовала, как что-то просиходит с моим телом.
Точнее с частью тела.
И не моим, а котовским.
В общем с той частью, о которой приличные девушки даже думать стесняются, не то что вслух говорить. Не, ну пусть я в теле кота, но мозг-то у меня вроде вполне человеческий, или не?
А инстинкты? Ой-ей-ей, мама… бабушка-а, верни меня обратно. Это же черт знает, что такое происходит!
Пожалуй надо срочно возвращаться. Что-то я уже на чужих кошек с интересом, и весьма не праздным поглядываю.
Я уже было развернулась, чтобы в панике бежать домой, как вдруг услышала за спиной томный красивый голос:
— Зачем ты меня ищешь, Мохноног?
Я обернулась.
На меня уставилась пара красивых ярко-синих глаз и с любопытством разглядывала.
— Эм… не напомнишь как тебя зовут? — улыбнулась я, на что кошка сердито встопорщила усы и зло ответила:
— Ты снова шутишь, Мохноног… Я же просила оставить меня в покое!
— Прости… но я хочу все исправить, правда.
— Да неужели?!
— Да, хотя бы ради наших детей…
— Нет, прости! Просто… просто раньше надо было думать, когда я еще сама хотела этого.
— Но…
— Никаких но, Мохноног. Между нами все давно кончено. Я никогда не смогу больше поверить тебе, ты прекрасно это знаешь.
— А дети, как же наши дети? — я чуть не плакала.
Да что же это такое? Ну что этот гад такого натворил, а?
— Я позабочусь о них, не беспокойся. Впрочем, раньше тебя это мало волновало.
— Да нет же, ну, пожалуйста, дай мне шанс, — взмолилась я, но кошка лишь мотнула головой.
Я понуро смотрела ей вслед, когда она, развернувшись, уходила, не зная, что предпринять, чтобы заставить ее одуматься, но в голову как назло ничего не лезло.
В какой-то момент кошка обернулась и лукаво улыбнулась:
— Кстати, я рада за тебя. Правда. Мне кажется она очень милая, твоя новая хозяйка.
— Да, ага, спасибо. Я передам ей, — я чуть не заплакала.
Ну и что я теперь скажу Барсику?
Барсик
— Что ты с делала?! — я почти кричал на нее.
Нет, я все понимаю, но какое право она имела разговаривать с моей женщиной от моего имени?!
Да что она понимает?!
Да она же еще больше все испортила!
Ну Яся!!! Ну бестючка недоученная!!!
А она главное так смотрит на меня виновато. Глазки выпучила, покраснела вся как рак. Да ну ее.
И угораздило ее разбить эссенцию глюкомина. Повезло еще, что в подвале мышей и другой живности нет, а то бы превратились в кого-нибудь из них, и пиши-пропало.
Мы только что обернулись каждый в свое тело, и я, между прочим, ничего такого себе не позволял. Максимум что — это коробку конфет съел в ее стройненьком теле. Но это же мелочь, правда?
Ярослава
— Что?! Что ты съел? Сколько-о?!
Ну гад! И он главное такими глазками на меня смотрит, прям сама невинность.
— Ну ты же сама вон как ела, ни в чем себе не отказывала, — обиженно прошептал кот.
— Так-то я! И я голодна я была.