Читать интересную книгу Поле Куликово - Сергей Пилипенко

Чуть позже этот первый колодец был расширен, углублен и со всех сторон обложен камнем для того, чтобы ветром не заносило песок, а заодно его было видно издалека.

Таким вот образом была обнаружена вода вне досягаемости рек или каких-то пресно-соленых озер.

Вскоре такие колодцы были обнаружены на других участках и непосредственно возле них поселились разделенные ордой группы людей.

Спустя какое-то время жизнь преобразовалась. Вновь соорудили дома, только уже не из глины, а из желтоватого песка вперемешку с тем же конским пометом и со всем, что, как говорят, попадалось под руку. Иногда в эти сложения попадали сучья деревьев или останки копий и т. п. Они выходили за пределы стены и довольно часто мешали суетливым моголам.

Вначале их обрубали, но затем в процессе следующих застроек, начали вкладывать специально в какие-то угловые, ничем не занятые места и на них, как правило, что-либо вешали.

Иногда это даже был меч или чуть позже кривая сабля, щит или тот же колчан. Так в традицию этих народов вошло то, что сейчас именуется хранением семейных или других реликвий в виде какого-то вооружения.

Чуть позже это же начали приспосабливать и под другие вещи, в том числе и одежду. Именно оттуда с этих чисто жизненных условий и появились первые вешалки.

Располагаясь где-либо в походе на отдых, могол непременно вколачивал свое копье в землю, а на него вешал драгоценную до сей поры тюбетейку. Так было принято среди них, и так оно дошло до наших времен. Правда, конечно, уже с некоторыми видоизменениями и дополнениями.

Орда пополняла свой родовой состав. Численность людей достигала уровня восьми тысяч человек. Кормить всех было очень тяжело, даже несмотря на то, что было много скота и рыбы в реках. По морю тогда никто из них не ходил, да и боялись они этого сильно, видимо памятуя о далеких временах Египта и об опасности воды.

В самой орде обозначились перемены во власти. Так как хану, избранному всеми, уже было не под силу контролировать удалившиеся группы, то было решено дополнительно избрать в них своих ханов.

Правда, именовались они по-другому, так как жили чуточку скромнее и, естественно, были в ранге ниже.

Их назвали аксами, то есть словом «акс», что обозначало – один главный. Чуть позже к этому названию присоединилось и другое, обозначенное, как «кал», что в свою очередь, значило «много» от количества прожитых лет.

В целом, первоначально это звучало как «акс-кал» и уже гораздо позже, путем переноса с одних групп в другие, возникла средняя буква «а».

Здесь надо понять главное. Люди того времени именовали что-либо, исходя из самой жизни, то есть буквально, что вижу, то и говорю. Конечно, «аксы» жили дольше, так как еда у них была поприличнее, а работа менее загружена и трудная, нежели у простых ордынцев. Потому, так тогда и говорили.

Вместе с этим переименовалось и обозначение групп, которые возглавляли аксы.

Они стали именоваться «житками» от слова «жидко», то есть редко или мало. В целом орда насчитывала 75 таких шиток /шипящая в начале слова поменялась из-зa шипящих звукопроизношений/, состоящих из сотни, а то и больше могол.

Можно даже сказать, что это были уединенные рода, так как жили они обособленно, лишь изредка обмениваясь людьми. Имеется в виду состав семей. То есть, кто-то отдавал замуж, а кто-то женил сына.

Так люди и переходили из одной шитки в другую. Все они, конечно же, подчинялись хану, у которого к этому времени выросло довольно большое количество помощников.

Там были разные должности, но в большинстве они доставляли хану своеобразную дань от разрозненных групп.

Другие помогали хану составлять какие-то планы на будущее и, конечно же, руководили людьми в этом направлении, третьи – просто ему прислуживали и ограничивались властью при самом хане.

Самой «обидной» должностью была должность подносчика еды. Тот, кто это делал, не имел права даже прикоснуться к ней, даже если хан не доел и оставил что-то, все равно это выбрасывалось либо собакам, в ту пору уже приспособившимся к орде, либо другим животным.

В любом случае, человек-подносчик не имел права что-либо оттуда взять, даже если он был изнеможден и голоден до предела.

Эта должность весьма ценилась из-за своей преданности и честности к исполнению обязанностей. На нее отбирали самих стойких и терпеливых. Своеобразно, то был знак ханского уважения к тому человеку и его семье, если она была. Такие люди почитались всеми и каждый могол, повстречав подносчика, непременно преклонял перед ним голову, а иногда даже снимал тюбетейку в знак уважения.

Но, если тот или иной человек был уличен в том, что описали ранее, то мгновенно прощался с жизнью.

Закон орды был суров. Только честность, верность, преданность, бойкость, мужество или смерть. В этом случае провинившемуся отрубали голову и выставляли ее на всеобщий обзор на одном из копий, установленных в центре селения.

Голова висела так долго и превращалась в обыкновенный череп. Только тогда ее снимали и хоронили с останками тела. Это правило строго соблюдалось веками. И никто его не изменял никогда.

Впоследствии, то есть уже по «расформированию» орды в разных группах то было обозначено по-своему.

До наших же времен дошло лишь некоторое понятие насилия того времени, да еще игра, чем-то схожая на срубливание той головы на копье.

А между тем, тот закон не позволял никому воровать и воспитывал среди людей самые настоящие черты человека.

Нельзя сказать, что, так обозначенная, гуманность могла привести к более лучшим результатам. Скорее, наоборот. Это привело бы к разрушению единства и размельчению этих групп до состава единиц, что обозначало бы просто смерть.

Подобным образом складывались взаимоотношения и в самих группах, то есть шитках. И там были те же структурные единицы власти, соприменимо к ханской.

Таким образом, на тот период на территории междуречья, то есть между Амударьей и Сырдарьей возникло первое могольское государство, обоснованное одной ордой, значительно пополнившей свой родовой состав по численности за всего лишь вековой период своего развития.

Река Амударья была именована так потому, что давала живой прокорм людям рыбой, которая так и называлась «аму».

Что еще можно сказать за, так обозначенных, могол?

Ну, наверное, прежде всего, что они не были так жадны и злы, как то представляется нам сейчас. Это были обычные по тому времени люди, желающие жить спокойно и никому не мешать.

Многое из того, что было описано уже гораздо позже является просто фантазией и желанием разукрасить или сгустить краски над другим народом. Надо отметить, что моголы не имели своей письменности и почитали своего бога «Ястромбжа». Он был единым для них всех, в том числе и для тех, кто не входил в состав Тазымской Орды.

Каких-то особых культов вероисповедания у них также не наблюдалось. Иногда, они просто молились, примерно так, как почитали своего хана или какого другого начальника.

Не было у них и какого-то идола, выражающего божество. Бог почитался в душе, и так оно передавалось из поколения в поколение. Возможно, это послужило каким-то условием недопонимания других народов, и оно же стало мерой заключения исторической деятельности Орды и разрозненных групп в целом.

Есть еще одна немаловажная деталь в жизни тех людей. Они никогда не умывались, а просто протирали лицо руками.

Вода ценилась очень дорого. Потому, тратить ее на умывание не разрешалось. И именно этот факт положил начало возникновению чисто специфического жестоприложения в исполнении какого-либо ритуала, будь-то еда, поклон или что-то другое.

В общем, как и было уже оговорено, все бралось и складывалось самими условиями жизни и, естественно, так же выражалось, отображалось в дальнейшем.

Потому, нельзя никогда цитировать какие-либо религиозные обряды, как какое-то условное изображение духа неизвестности, то есть божества. Никто специально этому не учил. Люди сами укладывали свои вековые традиции и условности жизни в смысл религиозного вероисповедания. И именно от этого нужно всегда отталкиваться, а не уходить в какой-то фантастический воображаемый смысл и регулировать им сознание настоящих людей.

Но об этом мы еще поговорим в дальнейшем, а пока вернемся в сторону бледной Руси и опишем события, происходящие после смерти князя Святослава. Обратимся также и в сторону иную: к тем, кто ушел несколько южнее и еще раньше; и к тем, кто повернул вспять, как говорят сейчас, к местам, ранее обетованным.

Для того, чтобы раскрыть полностью вековую суть каждого народа, наверное, потребовалось бы очень много времени и бумаги. Но, для того, чтобы понять смысл и общие передвижения уже настоящих народов в исполнении прошлых их величин, будет достаточно несколько глав и не так уж много страниц.