«Мне глубоко безразлично, кто и что подумает и скажет обо мне. Но мне глубоко небезразлично, о чем спросит меня Господь, когда я предстану пред Ним».
«Умер о. Василий. Но я не скорблю. Ибо еще один пастырь предстал ныне пред лице Создателя, дабы молиться о своих чадах, обо всех нас».
«Запомните: нам не нужна ваша жалость. Когда вы видите нас больными, разбитыми, усталыми, без голоса, не вздыхайте жалостно: “Бедный батюшка”, а просите у Господа для нас сил и терпения для служения, для молитв обо всех вас, стоящих здесь, в храме».
Они часто умирают в молодых годах от непомерных трудов. Оставляют малолетних сирот и молодую матушку.
Их убивают ножом в спину.
Сжигают вместе с детьми в их домах.
Они восстанавливают разрушенные церкви, где в подвалах – залежи спрессованного десятилетиями мусора.
Им хихикают вслед.
А потом прибегают к ним же: «Помогите! Мой муж… дети… родители…» И они часами принимают нас, несчастных и злых, наконец-то сделавших первые шаги к храму. Встают против черных сил, явно или скрытно поднимающихся на них и на нас. И молятся, молятся, молятся – за весь мир, за Россию, за скорбящих и озлобленных, на одре смертном лежащих, плавающих, путешествующих, недужащих, страждущих, за от века почивших и тех, о ком некому больше помолиться.
Православные священники возрождающейся России.
Ежедневная молитва о духовном отце кончается словами: «Как соединил Ты нас здесь, на земле, не разлучи и в Небесном Твоем Царствии». Наверное, и даже наверняка, акцент в этом прошении нужно ставить на словах «в Небесном Твоем Царствии». Но люди – разные. И я тихо прошу: «Не разлучи!»
Карманные святыньки
Как показывает практика, Богу мы не доверяем. Только себе. И еще неким действиям, обрядам, ритуалам, ибо в нас очень силен дух язычества. С готовностью внимаем рассказам о том, что и как нужно сделать, «чтобы оно работало». Например, что может быть действеннее, чем прием ровно по одной трети просфоры три раза в день за полчаса до еды? Разве что двадцать миллилитров крещенской воды по понедельникам, средам и пятницам ровно с тремя земными поклонами. Шутка. Таких рецептов нет и быть не может. Но они есть. Такое вот противоречие. Такие рецепты передаются из уст в уста, их часто озвучивают самые разные, иногда вполне авторитетные люди – но их нет и быть не может, потому что нельзя использовать святыни в качестве языческих оберегов или гомеопатических средств лечения.
А как можно? Как правильно прибегать к святыням? С верой и упованием на помощь Божию, а не на число приемов и вес в миллиграммах. Причем это относится ко всему церковному – молитве, акафисту, свечам, святой воде, просфоре, мощам, погружению в святой источник.
Не будем забывать, что Небесный Врач знает наши нужды и готов исцелить душу, тело, семью, поступки, всю жизнь – но если мы обратимся к Нему Самому, а не к оберегам и обрядам, пусть на них и накинута вуаль «церковного», «духовного», «божественного». Помню женщину, задумчиво рассматривавшую медальон в витрине церковной лавки:
– Скажите, а это божественно?
Многие искренне считают, что в церковь нужно ходить от силы несколько раз в год, и «свято» блюдут самостийные традиции. Именно таких редких посетителей храма покойный петербургский священник Василий Ермаков называл «захожанами». Чтобы захожанин пришел в церковь в «неурочное» для него время, нужно, чтобы жареный петух клюнул, и пребольно. Например, кто-нибудь из родных сильно заболел.
И уж тут-то мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы получить от Бога то, в чем нуждаемся. Свечи – самые толстые. И побольше. Поставили, помолились, ушли. Теперь все должно быть в порядке. Что это? Магизм чистой воды. То есть такое отношение с духовным миром, когда мы считаем, что выполнение неких действий, ритуалов и телодвижений в обязательном порядке вызовет отклик «оттуда». Я тебе, ты мне. Я тебе, святой Пантелеимон, свечу толстую, богатую, красивую, ты – моей маме выздоровление.
Протоиерей Александр Будников, председатель миссионерского отдела петербургской епархии, назвал это отношение к церкви магическим собесом: «Люди приходят в церковь за решением проблем, предполагая, что, поставив свечу, они компенсируют этим всю душевную работу, связанную с истинной верой».
В ту же ситуацию часто попадают в храме новоначальные – люди, недавно пришедшие к Богу и искренне старающиеся узнать, как и что нужно делать. В любой церкви найдется опытная прихожанка, и часто не одна, которая безапелляционно пояснит, одернет, подскажет, направит, предостережет. К сожалению, часто ее мнение – лично ее, околоцерковное, никакого отношения к настоящей вере не имеющее.
Но даже 5–10 лет ходя в церковь, регулярно исповедуясь и причащаясь, постоянно рискуешь оказаться в сетях суеверно-магического отношения к святыне. Правда, уже сам начинаешь чувствовать: что-то тут не так. И спрашиваешь не у «опытной прихожанки», а у священника.
Околоцерковные суеверия – настолько насущная проблема, что весной 2007 года в Санкт-Петербургской епархии была специально по этому вопросу проведена конференция. Список суеверий, связанных с церковными предметами, действиями и смыслами, очень пространен. Перечислить все нет никакой возможности, да и не нужно. Упомяну лишь некоторые.
Например, по твердому мнению некоторых, если ровно 33 раза прочитать акафист Божией Матери либо святому, то они сделают все, о чем просишь. Вариант: заказать сорокоуст в 7 разных храмах. Еще вариант: подать на Псалтирь о здравии ровно в 3 монастыря, не больше не меньше. Во всех этих случаях налицо магизм, если можно так выразиться, арифметический. Числа кажутся исполненными глубокого смысла и внутренней значимости.
Магически-потребительское мировоззрение требует крайне осторожного обращения со всеми церковными предметами и, в частности, со свечами. Суеверия, связанные с ними, получили даже особое название: «свечное благочестие».
Нельзя, якобы, ставить свечу на подсвечник левой рукой или передавать через левое плечо. И переставить ранее поставленные кем-то свечи – ни-ни! Почему? Никто не знает. Нельзя, и точка. И никогда не узнает. Никакого подтверждения этому ни у святых отцов, ни в Библии не существует. Вариант магии со свечами: скручивают две свечки вместе и так ставят, чтобы «мирно и в согласии жить».
Ясно, что «нужно» ставить свечи только самые толстые, они же Богу понравятся куда больше, чем тонкие и дешевые! При этом бдительно следят: догорела свеча до конца – исполнится желание, сняли наш огарок с подсвечника раньше времени – не исполнится. Ну просто «любит-не любит, плюнет-поцелует», где вместо ромашки – свеча и икона!
Есть еще термин «прожигать свечи» – это значит жечь дома или в ином месте церковные свечи, чтобы «убрать негатив», «снять отрицательную энергию». Для этой же цели используют также ладан. Воскурения, посвященные Богу и Его святым, становятся элементарным языческим «прочищением пространства».
Воду на молебне, по мнению особо рьяных «захожан», нужно освящать только серебряным крестом. При этом крестом до дна бака доставать. Ныряй, батюшка! И еще многие хотят, чтобы священник «хорошенько побрызгал» их во время молебна с водосвятием, а лучше вообще основательно облил. Чем больше святой воды, тем лучше, – рассуждают они. Что капля святой воды море освящает, мы слыхали, но пусть другие рискуют своим здоровьем. А мне, коли уж я пришел, подавайте много полноценной святой воды, иначе не согласен.
Свой блок суеверий и обрядов связан с церковными таинствами. Для исцеления экстрасенсы и бабки-знахарки часто посылают своих клиентов в церковь, окреститься. Да и вообще крещение, как и Святое Причастие, по мнению немалого числа людей, нужно для того, «чтобы здоровым быть», «чтобы порча не пристала». А если она все же пристала, то единственное средство – окреститься заново.
(Я уже об этом говорила. Совершенно дикая, безумная вещь! Крещение – одно на всю жизнь. Ни при каких обстоятельствах человека не «перекрещивают», это большой грех, сектантское изощренное надругательство над Православием, ни к чему хорошему не приводящее.)
Частое причащение Святых Христовых Таин, по мнению некоторых, (прости, Господи!) лечит гастриты и повышает гемоглобин. Соборование – явный знак того, что больной вскоре умрет. (На самом деле, все наоборот, и мы это уже обсуждали: в этом Таинстве подаются благодатные силы для исцеления и примирения со своей скорбью и болезнью, так что часто именно после соборования тяжелые больные быстро идут на поправку.)
Да и с Таинством священства не так все просто, как нам, дорогие, кажется. Вы думаете, что если священник в облачении служит литургию или всенощную – с ним непременно все в порядке? Так вот, чтоб вы знали – особо бдительные, продвинутые (а честно говоря, просто маловменяемые полубезумцы) продозревают, что священник в храме может оказаться «ненастоящим». Что они имеют в виду под «ненастоящим»? Уму непостижимо. Но народ смотрит в корень и говорит по существу: в этом полувменяемом состоянии люди утверждают, что выдаст себя самозванец очень просто – в конце исповеди, накрыв вашу голову епитрахилью, «настоящий» положит ладонь на голову кающемуся, а «поддельный» – нет. Впрочем, может быть, и наоборот. Точно не помню. Главное, что в храме якобы нужно быть крайне бдительным, дабы не попасть на исповедь к иерею-самозванцу. А то так и останешься при своих грехах. Разрешение-то «ненастоящего» священника недействительно!