где с голыми торсами, но с оружием столпились бойцы, уже строго спросил командир роты.
— Жарко ведь, товарищ старший лейтенант, — развязно ответил сержант. — Они ведь с оружием и всегда готовы к бою. А сейчас порядок наводят.
— Одеться всем по форме! — приказал ротный. — Нечего всем в одном месте быть и в таком виде. Мы здесь не в игрушки играем, товарищ сержант!
Сержант пытался ещё что-то возразить, но командир роты не дал ему слова и продолжил:
— А если обстрел будет? Почему в капонирах боевой техники никого не вижу? Сержант молча отдал честь и побежал отдавать указания бойцам. Через несколько минут все уже были одеты по форме и на своих местах.
Командир роты, осмотрев боевые позиции, направился вместе с сержантом Безгодковым и заместителем командира взвода осмотреть остальную территорию. Вдруг из-за старой афганской постройки, оборудованной под спальное помещение для бойцов, навстречу им выскочила собака. Пёс отряхнулся от пыли, гавкнул и завилял хвостом. Затем, продолжая вилять хвостом, остановился в трёх метрах от них, сел на задние лапы и, не сводя глаз с командира роты, опять гавкнул.
— Что это значит? — спросил у сержанта старший лейтенант Годына. — Откуда собака?
— От проезжающей колонны отстала, товарищ старший лейтенант! Сейчас он помогает нам службу нести, — ответил сержант.
— Вы что не кормите его? Вот, есть просит, тявкает, — улыбаясь, сказал Годына.
— Это он Вас так приветствует, увидел, что командир роты приехал, — тоже улыбаясь, сказал шутя, рядом стоящий сержант Без-годков.
Его поддержал заместитель командира взвода:
— Так точно! Собака чувствует старшего начальника.
— Ну, раз так, то передайте лейтенанту Забелину, товарищ сержант, пусть ставит пса на довольствие и отправляет на выносной пост. Там бойцам будет веселее, — ответил, засмеявшись, командир роты.
Осмотрев спальное помещение, старший лейтенант Годына в сопровождении своего нештатного порученца с заместителем командира взвода направился к капонирам, где стоял танк и две боевые машины пехоты. Внезапно появившийся боец, увидев идущих, не обращая внимания на камни, перешёл на строевой шаг, словно находился на плацу. Приложив руку к панаме, солдат торжественно отдал честь. Командир роты остановился, тоже приложив руку к головному убору, посмотрел на него и отдал команду:
— Ко мне, товарищ солдат!
Худощавый, подтянутый мальчишка из весеннего пополнения стоял перед командиром роты навытяжку и смотрел прямо в глаза своему старшему командиру с готовностью выполнить любое его указание. Его лицо, усыпанное веснушками, выглядело по-детски.
Старший лейтенант, глядя на солдата, с доброй улыбкой на лице произнёс:
— Ну и молодец! Ты откуда такой? С луны что ли свалился?
— Никак нет! Не с луны, товарищ старший лейтенант! Я родом из Воронежа, а здесь недавно, из учебки, — отчеканил боец.
Тут уже и заместитель командира взвода, и сержант Безгодков, и командир роты рассмеялись.
— Вот и поднял ты мне настроение! — сказал командир роты. — Как он службу несёт, товарищ сержант?
— Старается! Без замечаний. За внешним видом следит, — ответил заместитель командира взвода.
— Вижу и объявляю благодарность!
— Служу Советскому Союзу! — бодро ответил солдат.
— Ну вот, видишь, товарищ сержант, с кого надо брать пример! Смотрите не испортите его здесь, на посту. И сами не будьте расхлябанными. Разгильдяйство наших солдат — это подарок врагу, а вот крепкая дисциплина, жёсткий порядок — залог успеха не только в бою, но и в любой обстановке.
Подойдя к капонирам, командир роты увидел ещё одного бойца из весеннего пополнения. Тот полудремал, сидя с автоматом на бруствере из камней.
— Не спи боец, а то духи тебя тёпленького тут захватят! — громко произнёс командир роты.
Тот с растерянным видом вскочил по стойке смирно. Новая панама ещё не успела выгореть на солнце, пряжка ремня сбилась набок, куртка и брюки были грязные, в мазутных пятнах.
Командир вонзил в него свой напряжённый взгляд.
— Ну и вид у тебя, боец!
Солдат, понурив голову и не смея поднять глаз, молчал.
— Что скажешь?
— Я исправлюсь, а форму постираю, товарищ старший лейтенант! — виновато моргая глазами, оправдывался солдат.
— Товарищ сержант! — обратился командир роты к заместителю командира взвода. — Чтобы сегодня он привёл себя в надлежащий вид! Если необходимо, то старшина подберёт под него подменное обмундирование. В следующий раз проверю!
Сделав небольшую паузу, командир пронзительным взглядом посмотрел на сержанта и с негодованием произнёс:
— Вот видишь, сержант, какой контраст между тем и этим солдатом!
Отдав ещё раз распоряжение по наведению порядка, старший лейтенант Годына не стал дожидаться старшего поста лейтенанта Забелина, а, оставив продукты и прессу, выехал на следующий пост.
Перед глазами расстилалась долина, перехваченная цепью холмов, небольших гор. Вскоре дорога опять пошла на сужение, появились высокие скалистые горы, а справа — бурлящая река. При подъёме вверх скорость уже была небольшая, трасса резко ухудшилась.
Около полудня прибыли на следующий пост. У поста командира роты ожидал командир взвода лейтенант Талайбек Бейшебаев.
Поприветствовав старшего лейтенанта Годыну, он пригласил пройти в беседку, где находился небольшой стол со скамейками. Командир роты вместе с лейтенантом Бейшебаевым присели за столик. Солнечные лучи проникали везде, даже под тент и маскировочную сеть. Отразившись от небольшого зеркальца, стоящего на столе, солнечный зайчик резко ударил в лицо командиру роты. Поморщившись, старший лейтенант Годына повернулся к взводному:
— Доложите, что у вас произошло сегодня ночью?
Развернув карту, лейтенант Бейшебаев подробно доложил, что на рассвете силами выносного поста была предотвращена попытка группы душманов выйти к трассе Кабул — Джелалабад с целью организации террористических засадных действий.
— Представьте подробный рапорт и укажите отличившихся, — поставил задачу взводному старший лейтенант Годына. — А сейчас давайте посмотрим быт бойцов, как здесь организовано питание. Потом пройдём на выносной пост.
Время приближалось к обеду. У пункта питания слышались голоса солдат и позвякивание котелков. В воздухе распространился запах горохового концентрата. Подойдя к кухне, командир роты спросил солдата-узбека, исполняющего обязанности повара:
— Чем кормите сегодня?
— Перловой кашей с тушёнкой и гороховым супом, — ответил повар.
— Ну и как, все довольны? — последовал вопрос командира роты.
— Никак нет, товарищ старший лейтенант! У меня самого, как только думаю об этом «райском» супе, сразу в животе бурчит, да ещё вот эта красная рыба надоела.
— А каша как? — переспросил ротный.
— Кашу едят нормально, только вот я не могу понять, почему больше всего дают перловую и пшённую крупу? — ответил повар, и, немного замявшись, вполголоса проговорил:
— Пшёнка, перловка, потом опять пшёнка. Я вот думаю, узбек — птичка что ли?
— Ты что, Нурсултан, позволяешь себе перед командиром роты! — окрикнул его лейтенант Бейшебаев. — Черпаком орудуешь ловко, а вот голова у тебя, — он постучал себя указательным пальцем по лбу, — как следует не варит!