— Тону! Тону!
Глава 14. Тамерлан
— Ну как там рыжая ведьма? — спрашивает Герман, пока я раздумываю пить или не пить. Рука на пульсе, если что, я готов стартануть и надрать этой ведьме задницу.
Хотя, нужно признаться, просто выдрать ее хочется намного больше.
Перед глазами до сих пор образ покорной Аллы, изогнувшейся в слабом свете фонарика посреди леса. Влажные губы раскрыты в немом крике, грудь дрожит в такт конвульсий от оргазма.
А запах… Е*а... Я никогда не делал этой х*рни. Никогда не пробовал девушек на вкус, наверное, потому что шлюхам не отлизывают. Но в этот раз почти решился. Почти коснулся губами пальцев, манящих, влажных от ее смазки.
Но стоило только вспомнить, что она лежала под этим ублюдком Шевцова, сыном мэра, сразу появилось желание помыть руки, а Аллу снова привязать к дереву и трахать в рот. Долго так, смачно. Чтобы слюной и спермой захлебывалась и мычала «прости».
— Тамерлан, слышишь меня? — вырывает меня из раздумий приятель.
— Чего? Алла-то? Отдыхает пока…
Хотя, наверное, продумывает план изощренной мести, которую она вскоре устроит. Но я готов к любым приключениям. Рядом с ней моя кровь наполнялся адреналином, похлеще, чем во времена полевой службы, когда вся твоя жизнь висит на волоске. Никогда не знаешь, что выкинет эта придурошная. Это злит! Но возбуждает так, что голова кругом.
— В местах, не столь отдаленных? — смеется Герман, выпивая очередную стопку, на что я только поджимаю губы.
— За Москвой пока. Посмотрим, как вести себя будет, — верней, как она отработает свои косяки, лёжа, с раздвинутыми ногами. Возможно, я ее прощу. — Ты, говорят, сынка мэра взял? Чего он опять е*анул?
— Ага, взял. Его сразу выпустили, а дело забрали, — зло выплевывает Герман, сжав стопку до побелевших костяшек. — Ненавижу этого ублюдка. Когда я привожу его в кутузку, он мерзко ржет и средний палец мне показывает. Я бы в жопу ему его засунул. На этот раз я его поймал до того, как он обдолбаный мог кого-то сбить. Ему даже штраф не выписать!
Мажор, что с него взять. И именно с такими общается Алла, с выбл*дками, которые только портят репутацию ранее хорошей девочки. Хотя, возможно, это она их портит?
Эти рассказы об одноразовом любовнике будущей жены не способствуют спокойствию. Это ли не повод выпить?
В этом баре на окраине города собирается самый разнообразный сброд. Убийства и изнасилования в туалетах в порядке вещей. Здесь всегда можно достать вещества самой разной категории, купить оружие, найти информатора. Поэтому я чувствую себя как рыба в воде, а Герман старался влиться, потому что именно здесь получалось найти много полезной информации. Особенно о Шевцове и его любимом сыночке.
Мент давно мечтает снести корону этим уродам, которые подмяли под себя весь теневой бизнес города, но пока не знает, как. И даже у меня нет идей, как приструнить сосунка и его папашу.
Покачиваю стакан с виски, смотрю на искрящуюся медным цветом жидкость, отчего-то вспоминая тот самый запах. Ее запах. Он тоже пьянил и тоже был опасен. Хочу его опробовать, ощутить его не только на своей коже. Поехать к сучке, что никак не выходит из головы столько лет. Наказать. Приструнить. Показать, где ее место. Пусть в постели свой характер проявляет. В остальное время я не прочь видеть покорную овечку, какой она была в юности.
Только подношу стакан к поджатым губам, как по столу начинает отплясывать смартфон с фотографией сотрудника, которому было велено следить за окнами Аллы. Впрочем, я не был удивлён. Надо было еще камеры с прослушкой установить, но решение привезти ее в квартиру бабки было спонтанным, так что еще успеется.
Стакан звучно отставлен в сторону, не сумев перекрыть смешок Германа, который все понял.
— Даже не знаю, чего тебе пожелать, удачи или милости божией.
И того, и другого, умноженного на вдвое.
— Так как я ухожу, и ты остаешься в этом вертепе один, то удачи можно и тебе пожелать, — прощаюсь с немного ошалевшим ментом и ухожу, по пути взяв трубку. И стоит сотруднику заговорить, как кончики ушей краснеют. Первый и очень нехороший признак гнева.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что она сделала? Тонула? На девятом этаже? Ты под кайфом что ли?
— Нет, нет. Она кричала, что тонет. Очень громко, а потом вдруг перестала, но кто-то успел вызвать пожарных.
Вот же гадина. Голова закружилась, хотя я так и не выпил. Только и думал о том, как бы сдержаться и не придушить неугомонную невесту.
— Она же тонула, какой пожар? Она что, квартиру спалила? — рявкаю.
Я не знал, за что больше переживаю, за квартиру бабушки. С ней я жил до армии. Или за Аллу, которая может спалить себя, только чтобы не подчиняться.
— Пожарные уехали, когда выяснилось, что вызов ложный.
Ощущаю, как руль, который я держу, сейчас расплавится, настолько сильно я его сжимаю.
— Тогда какого х*я ты звонишь?!
— Потому что под ее окном стояла беременная девушка, и госпожа Мальцева ей в пакете что-то скинула. При приближении стало ясно, что это флэшка.
— Что за флэшка?
— Не могу знать, она сразу убежала. Не флэшка. Девушка.
Мне хочется заорать, почему не выяснил, но это было бы непрофессионально. Значит, о содержимом флэшки, которой при первом обыске сумки обнаружено не было, расскажет сама Алла, иначе мало ей не покажется.
Даю распоряжение сидеть на месте, а сам поддаю газу, чтобы поскорее все выяснить. Терпеть не могу загадки, а Алла была одной огромной загадкой. И я сделаю все, чтобы ее разгадать. Даже пару раз нарушаю скоростной режим на трассе, и мчу до нужного поселка за полчаса, а затем быстрее ветра бегом поднимаюсь на девятый этаж, потому что ждать лифт нет терпения.
Дверь поддается только с третьего раза, но открыв ее, я ору, что есть мочи:
— Алла! Дрянь такая! Иди сюда!
В гостиной ее не оказалось, а на кухне повсюду была вода и тряпки, отчего я сжал челюсть с такой силой, что зубы заскрипели. Осталась ванная, которая внезапно оказалась закрытой.
— Алла! — дергаю дверь. — Открывай, хватит свою пи*ду намывать!
Но, несмотря на весь гнев, существом овладевает удушающий страх, материализуя воспоминания о моменте, когда я думал, что убитой и изнасилованной шлюшкой была моя Алла.
После трех рывков и тишины я больше не жду, наваливаюсь плечом, так что обыкновенная дверь слетает.
Глава 15. Алла
Надо признаться самой себе, это жесткий перебор. Но я не жалею. Сейчас я бы многое отдала, чтобы увидеть его искаженное лицо. Наверняка, Тамерлан испугался, да не на шутку.
Что же он скажет полковнику. Ему доверили единственную дочь, а она глупостью занимается.
Прислушиваюсь к стремительным шагам, дёргаюсь, когда дверь ударяется о стену. Почти не дышу, когда ощущаю приближение титана, его грубые руки на своих плечах, встряску и грубый мат, но глаз не открываю. Стук сердце бьет по мозгам, и я слышу его сбившееся дыхание. Меня потряхивает. А его?
Минута молчания. Она длится и длится. Словно вечность.
Но вдруг я ухожу под воду.
Распахиваю глаза, смотря сквозь мутную толщу на лицо полное ярости и боли.
В рот и нос попадает вода. Я пытаюсь кричать. Начинаю активно размахивать руками, только чтобы глотнуть хоть немного воздуха. И Тамерлан даёт такую возможность. Поднимает из воды.
— Нравится, бл*ть, играть со смертью?! — орет он нечеловеческим голосом мне в лицо.
— Что?! — только и успеваю произнести, как вновь оказываюсь под водой, захлёбываюсь, сопротивляюсь, царапаю его руки в кровь, но это все равно, что биться о бетонную стену. Бесполезно.
Секунда, две, три и я снова дышу. Теряюсь в пространстве, чуть ли не реву от страха и отчаянья.
— Давай я помогу тебе распрощаться с жизнью, раз подчинение мне настолько невыносимо, — шипит он уже весь мокрый от брызг и снова топит меня. Секунду, две, три, четыре, пять и мысли в голове круговоротом, разумных нет, лишь одна. А если действительно умру? И другая: чего хочу перед последним вздохом?