О разгласительница тайны, прояви терпение —
Я слушаю речи твои, что произносишь ты среди людей.
Любишь ты и удовольствуешься тем,
Кто обладает славной долей в вожделенном деле.
И считаешь ты, о влага глаза моего, что я
Не способен дать достойный ответ.
Однако любовь к тебе проникла во внутренность мою!
И, как ты видишь, воспламенила меня.
Называют меня все люди глупцом
И говорят, что я шут.
Но не обращаю я внимания на этот вой,
Ведь если попробует женщина то, что имеется у меня, умрет
— так это понравится,
Нет в том сомнения, и не устоит перед этим ни одна женщина.
Если на него посмотреть, то подобен он шесту,
А если поднимется, то так меня замучает, что закружится голова моя.
Так возьми же его и водрузи в шатер свой, который
Разбила ты среди гор на виду у всех.
Ухватись же за него изо всех сил, и не увидишь ты
В нем ослабления, пока обращаешь ты на него внимание.
Помести же в ушки ведра твоего, о котором
Сказала ты нам, что оно пустое и лишенное дужки.
Приди к нему и немедля соедини с ним кусс твой —
Увидишь, что он крепок, стоящ и повинуется тебе.
Так возьми же его и водрузи в середину шатра твоего,
И не страшно, госпожа моя, что там испачкано.
Сказал ал-Джуайд: Потом запомнил я эти строки, поспешил к ней и застал ее в одиночестве. Она сказала мне: «Что привело тебя ко мне, о враг Божий?» Я сказал: «Потребность, о госпожа моя». Она сказала: «Открой мне потребность твою». Я сказал: «Открою только при закрытой двери». Она сказала: «Кажется, что ты сегодня пришел исполненный решимости». Я сказал: «Да». Она сказала: «А если я закрою дверь, но не достигну искомого, что мне тогда с тобой сделать?» Тут принялся я с нею шутить. Прочитав же те вирши, сказал я: «Госпожа моя, если не знаешь, как быть, то позволь мне лечь, а сама действуй, как пожелаешь». Тогда рассмеялась госпожа Фатима и сказала: «Служанка, закрой дверь». И та закрыла дверь.
Сказал ал-Джуайд: И так пребывали мы во взаимном удовольствии и блаженстве, соединяя ноги наши, развязывая завязи, целуясь и обнимаясь, так что в конце концов исполнились страсти наши одновременно, успокоились движения Фатимы и исчезли опасения ее. Тогда собрался я извлечь айр свой из нее, но она взяла с меня клятву, чтобы я повторил содеянное мною. Тогда извлек я его, отер и вернул его на место его. Тут принялись мы вновь совместно трепетать, обниматься и удовольствовать друг друга. И так продолжалось долгое время. Фатима так живо вела себя, что я весь покрылся потом. Тут она сказала мне: «Водвори его в рот мой. Ведь айр твой не опустится, пока пребывает он в устах моих». После этого велела мне Фатима лечь перед нею, и я исполнил это. Она же взобралась на меня, взяла айр мой в руку свою и целиком ввела его в фардж свой. И удивился я фарджу ее и способности ее поглотить айр мой, ибо с какой бы женщиной я ни совокуплялся, никто не мог овладать с ним и ввести его целиком, кроме этой красавицы. И не знаю я, какова была причина этой способности ее: то ли произошло это от того, что была Фатима полнотелой, а фардж ее был велик, то ли от того, что принадлежал фардж ее к разряду бездонных, или же причина была иной. Затем принялась Фатима устремляться вверх и вниз, взвизгивая от страсти, вставать и садиться, поглядывая, вошел ли в нее айр мой целиком, потом обнажала его она и вновь садилась на него, так что исчезал айр мой. И так поступала она, пока не исполнилась страсть ее. Тут Фатима спустилась с тела моего, возлегла и велела мне взобраться на грудь ее. Я исполнил это и целиком водворил в нее айр свой. И не переставали мы придаваться этому до самой ночи. Тогда сказал я в душе своей: «На все воля Аллаха! Теперь не оставит она мне и чуточки здоровья! Когда настанет день, я постараюсь улизнуть от нее». Но так продолжалось еще целый день и целую ночь. Всего же совокупился я с Фатимой тогда двадцать семь раз, чему по продолжительности нет примера, ибо за все то время не отдыхали мы и часа. Когда же вышел я от нее, то отправился к Абу Нувасу и все ему рассказал. Он поразился и удивился, и сказал: «О Джуайд, не можешь ты совладать с этой женщиной, ибо она стоит всего того, что совершил ты ранее на этом поприще». Я же решил жениться на Фатиме и спросил об этом совета у Абу Нуваса. Он сказал мне: «Если ты женишься на ней, то подорвешь здоровье свое, и Аллах тогда не пощадит тебя. Смотри, Джуайд, не бери в жены женщину ненасытную, ибо не справишься ты с нею».
И скажу я по чести, что женщины ненасытны в соитии, и способен удовольствовать их только какой-нибудь шут, или невольник, или прислужник, или изгой, или всеми ненавидимый муж. И об этом говорит Абу Нувас, описывая женщин:
Поистине, женщины — это сотворенные шайтаны, и не
Полагайся на них — это известные речи.
Если полюбят они молодца, то с какой-либо целью,
А вскоре иссушат его.
Они коварные обманщицы, опаснее
Торгующей любовью блудницы.
Кто не поверит словам моим и не скажет: «Правдив Аллах»,
Тот весь век свой проживет в страданиях от любви.
Если ты отдашь женщине то, чем обладают
Руки твои, то не жить тебе долго.
Скажет она, поклявшись Аллахом: «Щедрее тебя
Не видели глаза мои», и означает это неизбежную бедность
для тебя.
Каждый день говорит она: «Подавай, мужчина,
Старайся, покупай побольше».
Если же увидит она в тебе что-либо не нравящееся ей,
То переменится к тебе и ославит тебя среди людей.
Не щадят женщины и царей, если не приемлют их души их,
Но слуги могут быть им любезны.
У женщин открытые фарджи,
Для которых ищут они поднявшиеся айры, чтобы заткнуть их.
Ищу я защиты у Аллаха от женских козней и от
Зла, причиняемого старухами, что хорошо известно.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ОБ АЙРАХ ЖИВОТНЫХ
Знай же, да смилуется над тобой Аллах, что у животных айры подобные человеческим. Особенно велики айры у копытных, таких как лошади, мулы и ослы; и у животных с лапами, то есть, у верблюдов; и у парнокопытных, и это коровы, козы; и прочих. То же касается айров хищников — льва, тигра, лисицы, собаки и прочих. Айров копытных животных одиннадцать, и они называются ал-гармул, ал-фалка, аз-заллат, кивалка, раздутый, ад-д-дамиг, хозяин, шапки, мост, терзалка, отец клубка.
Что до многокопытных животных, то число айров их восемь. Они называются: наставник, длинный, шнурок, прямой, ал-баргам, избавитель, страстный, нестойкий.
У парнокопытных же айров пять. Бычий айр называется палка, ал-карфадж, трость, тонкоголовый и длинный. Айр же молодого бычка называется ал-айсараф.