— И что же вы предлагаете делать?
— Я могу помочь, наложить нужные заклинания, раз уж мы все равно оба не спим. Позволите мне войти? Это недолго. Раз-раз и веса в сундуках не будет. Обычно такое заклятие накладывает отец или мать. Иногда его нужно будет подновить, но это не сложно. Попросят преподавателей. Главное, чтоб в первый день все прошло хорошо. Ведь ваши дети достойны учиться там, где учатся дети самых важных родов.
Я на секунду посомневалась и тут же отругала себя. Оборотень маг, он уже нам помог и, скорее всего, еще поможет. Ссориться с ним неоправданно и очень глупо. Сама я эти сундуки до школы утром не дотащу. Можно, конечно, попросить помощи у соседа. У него есть телега и лошадь. Но только над детьми станут смеяться. Вряд ли кого-то еще так провожают в школу магов. Телега — совсем не карета, и селянин далеко не извозчик.
Открыть дверь? Не станет же лавочник меня убивать. Закричу — налетят соседи. Тут принято помогать друг другу в любой час. Я и сама ходила к Марте посреди ночи, когда ей понадобилось готовить дом ко дню свадьбы дочери.
Я коснулась пальцами цепочки. Только бы оборотень не напал. Разные ходят слухи про перекидышей, да и луна светит так ярко, и дышит он часто. Справлюсь? Успею защитить малышей? Должна успеть. Силы и характера во мне много, отец всегда удивлялся. Говорил, что у него, наверное, должен был родиться сын, да в последний момент передумал, и родилась я — девица со стальной волей.
Обвела взглядом кухню напоследок, о моей собственной ворожбе здесь ничто не говорит. Таблички с бабушкиными заклинаниями прикрыты мешочком с мукой.
— Проходите, — я улыбнулась и сняла цепочку с двери. Оборотень чуть потоптался на пороге, повел носом.
— У вас очень вкусно пахнет. Наверное, сдоба пользуется большим спросом, — старик поставил ногу в сапоге на мой порог и, наконец, неловко протиснулся в дом, — Не бойтесь, госпожа Талила, вреда я ни вам, ни деткам вашим не причиню. Просто пришел по-соседски на помощь.
— По-соседски?
— По-соседски. Товары-то наши теперь будут стоять в одной лавке, выходит, и мы с вами почти соседи.
— Можно и так сказать. Может быть, вы хотите чаю? У меня есть и пряники.
— Не стоит терять время, — он пристально оглядел комнату, — Уютно у вас тут и очень чисто. Даже не скажешь, что в доме живет двое детей. Такие сорванцы! Но это и хорошо, значит, здоровы. Кстати, где они сами?
— Спят.
— Тогда не будем грохотать, — оборотень прикрыл дверь, вынул из кармана деревянную шпажку и ловким движением накинул цепочку на место.
А еще говорят, что оборотни серебра боятся. Знала бы, никогда бы эту цепочку втридорога не купила.
— Моих детей ничем не разбудишь, они спят очень крепко. Я часто пеку по ночам.
— Где же их вещи? Уже разложили по местам?
— Еще не совсем, места в доме не много. Днем заглянет сосед, поможет сделать полочки в детской. Я надеюсь, что он придёт. Еще не успела договориться, — я как будто бы извиняюсь, хоть моей вины и нет вовсе.
Если бы я знала раньше, что все так сложится, были бы у моих детей и полки, и шкафчик для книг. Слишком уж внезапно все получилось.
— М-да, — протянул выразительно лавочник, — ну ничего. Все успеется. Светильник не забудьте купить, при свече им будет сложно осваивать формулы магии. Свет от неё ложится слишком неровно, путает все.
— Вон, зато платки я уже подшила, как вы сказали. Такие подойдут? — я показала ту стопку, на которую ушла скатерть. Ровно шесть штук. Оборотень подцепил один из платков коготком, поднёс к своему лицу и начал разглядывать.
— Ткань можно было выбрать и проще. Не забудьте вышить на них монограмму где-нибудь с уголка, иначе дети без конца станут ими меняться. Замучаетесь искать. Какую-нибудь С и М в завиточках, просто чтоб отличать от платков других малышей. Как интересно вы обработали край. Никогда не видел подобного, а, уж поверьте, я много шитья видел. Принимаю товар от всех лучших мастериц в округе. Как же у вас так получилось?
— Это секрет. Способ мне достался от бабушки, — и не сказала про запретный заговор, и не солгала.
— Ну и хорошо, — оборотень отложил стопку платков на край стола, — Показывайте сундуки и книги.
Я проводила лавочника в комнату к детям, взялась за ручку, чуть приподняла, чтоб петли не скрипели так сильно и отворила. Марек раскинулся на кровати, чёлка сбилась на бок. София зарылась лицом в подушку. Спят мои малыши, самые сладкие в мире дети.
— Ох! — раздалось за спиной, я обернулась. Лавочника больше не существует, есть вставший на задние лапищи оборотень. И он начал приседать, готовясь к прыжку, уже вытянул шею. Бабушка говорила, что зачаровать матаморфозой можно всё, что угодно. И живое и не живое. Только слова будут разными. И волка можно обратить в мышь. Себя же я изменила, стала другой. У меня все получилось, значит, и сейчас получится.
Зверь распахнул пасть, вывалил наружу красный язык, бросил на меня растерянный взгляд, сглотнул. Я начала перекатывать на языке первые слова заклинания. Не успела. Вновь передо мной старый маг.
— Откуда у вас взялись эти дети, госпожа Талила? — смотрит он мне прямо в глаза. Злой, как сам черт, — Я думал, мне показалось там, в лавке. Они, действительно, брат и сестра?
— Что значит откуда? Из моего живота. Я родила их обоих. Сама родила и вырастила.
— Вы не могли родить этих детей. Я обязан буду сообщить в ратушу.
— О чем?
— Вы их украли. Мальчика точно, он сын дракона и магички. Это ясно. Да и девочка не слишком похожа на вас, — оборотень шагнул в детскую.
— Марек не дракон, с чего вы взяли? — главное, чтобы мой голос не дрогнул теперь, — Мы северяне. Среди нас рождается очень много похожих на драконов детей.
— Похожих? У него шипы на лбу, — старик развернулся, — Вы что, не видите? Первый признак молодого дракона — наклюнувшиеся шипы.
— Сын застрял в заборе, когда лазал к соседке. Ударился лбом, только и всего. Я никогда не видела, чтобы у драконов в их человеческом теле были шипы.
— Шипы исчезают с появлением зверя, а у всех малышей они есть. Вы просто никогда не видели малюток драконов. Их не пускают в город за стены кольца, обычно отдают в монастырь.
Лавочник присел на корточки перед постелью моей малышки, тихонько положил руку на лоб, откинул в сторону челку. Я заметила два розовых пятнышка по бокам её лба.
— Вам придется расстаться с обоими, я надеялся, хоть малышка окажется вашей, — лавочник растерянно на меня посмотрел, поджал губы и горестно покачал головой.
— Это мои дети. Я их обоих родила. От дракона.
— Вы не маг, дорогая. Простая женщина никогда не родит от дракона. Он должен разжечь искру в ней своим пламенем и только тогда происходит зачатие. В вас же нечего разжигать. Где вы взяли малышей? У них должны быть родители. Их очень ждут дома. Примите это, как бы ни было больно. Детей нужно вернуть.
— Это мои дети! — сорвалась я на громкий крик. Марек завозился, сморщила носик София. Еще немного, и они оба проснутся.
Нельзя больше кричать. Пора заканчивать разговор. Старика переубедить невозможно. Я заозиралась. Как все по-дурацки выходит. Он точно не станет молчать. Старый маг с теплым сердцем, готовый помочь. Ведь он хочет сделать как лучше, поступить честно, я не вправе ему навредить. Но дети. Мои дети. Их заберут, погубят в монастыре. Чья жизнь важней? Одна его или две их? Ведь я даже убивать его не собираюсь, только зачаровать. У меня должно получиться. Никто не узнает, куда пропал лавочник. Превращу его в яркую птичку, стану кормить лучшим зерном… Бесчестно и мерзко от одной только мысли, сердце заходится в ужасе от того, что я собираюсь сделать. Да и выйдет ли это у меня? Изменить вид живого. Не просто поменять внешность, а полностью изменить. Бабушка говорила, что это возможно. Мышь она на моих глазах превратила в ворону. Сама, правда, потом долго сидела и не могла встать. Сил на заговор ушло много.
— Не глупите, госпожа Талила. Я оборотень. Вы ничего не сможете мне сделать.