талию, и это прикосновение
обжигало.
Другой рукой взял мою ладонь, и я почувствовал касание каждого пальца к моей коже.
Я ощутил упругие мускулы его рук.
Нехорошо.
Сущий ад.
Музыка заиграла.
Мы двинулись. Мне не нужно было отсчитывать ритм.
Райан заговорил:
— Ты был занят весь вечер.
Он не улыбался, а в словах сквозило раздражение.
И поскольку у меня в крови всё ещё гулял алкоголь, я чуть отклонился и сказал:
— Поздравляю. Со всем этим.
Слова прозвучали легко и сладко.
— Спасибо. Ты танцевал с ним дважды.
— Что?
Райан двигался, как всегда, с прекрасной чёткостью. Он вёл, а я даже не пытался сопротивляться.
— Остальных ты отослал после одного танца.
— Или они сбежали.
Его губы дёрнулись, а вокруг глаз появились морщинки.
— Или они сбежали. Но он этого не сделал.
— Нет, Тодд не сбежал, — согласился я.
— Его так зовут?
— Да. Он очень милый.
— Правда?
— Да.
— Потому что тебе нравится всё милое.
— Возможно.
Мы продолжали танцевать.
— Я не милый, — внезапно сказал Райан. — Не всё время.
— Ты рыцарь, — констатировал я, потому что это означало почти то же самое.
— Рыцарь-коммандер, — сказал он с блеском во взгляде.
Я закатил глаза.
— Я очень впечатлён.
— Что-то не похоже.
Разум начал блуждать.
— Знаешь, я думаю, что это наш с тобой самый долгий разговор.
Глядя на меня, Райан выгнул бровь и от такого простого движения в моём животе вспыхнул огонь, которого я никогда раньше не чувствовал.
— И кто же в этом виноват?
Я улыбнулся.
— Я. Ты меня пугаешь.
— Почему? Потому что я слишком хорош, чтобы существовать в этом мире?
Дразнящим и нежным голосом Райан бросил мне мои же слова обратно.
— Потому что ты страшный, — выдавил я.
Он продолжал смотреть мне в глаза.
— Почему ты танцевал с ним дважды?
— Потому что он другой.
— Почему?
— Ну, например, он не лизнул мне руку, как первый парень.
Райан сжал мою ладонь.
— И всё?
— Конечно. Это был странный вечер.
— Знаю.
— Ты ведь, правда, не знал? — О браке хотел бы добавить я, но не смог.
Райану не нужно было уточнять. Он только покачал головой.
— Тодд не лизал тебе руку. Почему ещё?
Я рассмеялся. Казалось, что Райан злился.
— Он сказал мне, что не умеет танцевать. Мне это показалось очень милым. И он не убежал с воплями от идеи выкакать детей.
Райан мрачно усмехнулся.
— Почему это показалось милым?
— Потому что это было честно. Когда свадьба?
— Мы ещё не решили. Когда ты снова увидишься с Тоддом?
Я нахмурился.
— Я не говорил, что хочу с ним увидеться.
— Почему нет? — спросил Райан, стиснув зубы. — Он милый. И честный.
Я почувствовал головокружение.
— У меня нет времени на такие вещи. У меня есть амбиции. Цели, которые нужно достичь.
— Как и у меня, — сказал Райан, и казалось, что за этими словами скрывалось что-то большее, но я был не в настроении что-либо понимать.
— Наверное. Думаю, мы будем часто видеться.
— Вот как? — спросил он, и мне показалось, что притянул меня ближе.
— Да, — ответил я, не позволив голосу упасть. — Я ученик королевского волшебника. Ты рыцарь-коммандер Королевской гвардии. Похоже, мы будем видеться чаще. Особенно после того, как ты выйдешь замуж за будущего короля Верании. А я стану его волшебником.
— В этот раз ты тоже сбежишь? — спросил Райан. И когда его лицо стало ближе? Я чувствовал дыхание на своей щеке. Было жарко, влажно, пахло мятой и вином. — Я очень стараюсь, но ты убегаешь. Каждый раз.
Внезапно я почувствовал себя не на своём месте. Точнее, я вспомнил своё место. Кожа показалась тесной, и я вспотел. Песня закончилась, и я отстранился. Райан не отпустил мою руку. Я услышал, как кто-то его зовёт, и понял, что сегодняшний вечер должен быть посвящён ему. Он должен общаться, целовать задницы и тискаться со своим женихом в тёмных углах, потому что они собирались пожениться.
— Спасибо за танец, рыцарь-коммандер.
Я поклонился ему, потому что этого требовали ранг и приличия.
— Танцы, — сказал Райан таким низким голосом, что я почувствовал, как по мне пробежали мурашки. — Во множественном числе. Потому что мы станцевали три вальса. Не один. И уж точно не два.
Вот дерьмо.
Райан поклонился мне в ответ. Я отстранился, и на мгновение его пальцы коснулись моих.
Мне нужно на воздух.
В саду над головой ярко сияли звезды. На металлических столбах висели фонари, освещая розы и тюльпаны возле дорожки.
Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
За спиной послышались шаги. Конечно, друзья вышли следом. Они пойдут за мной куда угодно.
— Пришлось бежать, чтобы скрыть свою огромную эрекцию? — сочувственно спросил Гэри.
— Знаешь, в Гримуаре Моргана я наткнулся на заклинание. Из тех, что обычно записаны на последней странице и являются действительно по истине злыми? Про пыль из костей единорога. Подумываю попробовать.
Я продолжал идти.
— Если тебе от этого станет легче, — сказал Гэри, — то я никогда раньше не видел секс-танец. Было очень интересно посмотреть в живую.
Я напоролся на дерево.
Тигги и Гэри посмеялись надо мной, потому что так поступают лучшие друзья.
— Даже не понимаю, о чём ты говоришь, — сказал я, вынимая изо рта древесную кору. — Тодд был очень мил.
— Тодд, — фыркнул Гэри. — Ага. Тодд.
Я его проигнорировал.
— Тигги, Морган не сказал, когда он снова даст нам задание?
Потому что находиться в замке в обозримом будущем казалось очень плохой идеей.
— Две недели, — буркнул Тигги.
— Вот засранец, — пробормотал я. — Он делает это нарочно.
— Прямо как Райан, который так и намеревался тебя облапать, — сказал Гэри.
— Заткнись!
— Секс-танец! — зашипел он на меня.
— Я понятия не имею что это.
— Это когда вы, типа, танцуете, но проще сказать, что вы бы предпочли танцевать голыми. А под танцами я подразумеваю секс.
— Это так глупо. И мы не так танцевали. Мы говорили о его свадьбе и о Тодде.
— Кто такой Тодд? — спросил Тигги.
— Большие уши, — ответил Гэри. — Не умел танцевать.
— Он прелесть, — сказал Тигги. — Стать цвета клубники.
— Ага, — сказал я. — Он прелесть. А может, я просто хотел заняться секс-танцем с ним, а не с Райаном.
— Конечно, продолжай себя убеждать, — сказал Гэри. — Тодд был закуской. Райан главным блюдом, покрытым десертом.
— А разве не я шведский стол? — спросил я в замешательстве.
— Так и есть. Это… эм… ладно, слишком много метафор о еде. Я стараюсь быть утончённым.
— Ты говорящий единорог. Иногда, твои какашки цвета радуги и пахнут печеньем. В тебе нет ничего утончённого.
— Это волшебно, — коротко ответил Тигги.
— Дело в том, — громко произнёс Гэри, — что