Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №11 за 1975 год - Вокруг Света

Отчаявшись убедить Стефенсона, а через него и руководство «Интеллидженс сервис» в реальности угрозы, нависшей над английским флотом, и чувствуя приближение рокового дня, Ратленд решается на крайнюю меру. В конце ноября 1941 года он вылетает в Монреаль, где всеми правдами и неправдами устраивается на перегоняемый в Англию бомбардировщик. В первых числах декабря уже в Лондоне он добивается аудиенции на высшем уровне и... сталкивается с вежливым пренебрежением. Ему было заявлено буквально следующее: «Вы не можете сообщить нам ничего нового, чего бы мы не знали. Всего хорошего».

В 7 часов 30 минут 7 декабря 1941 года японское ударное соединение в составе двух линкоров, трех крейсеров, девяти эсминцев и шести авианосцев, имевших на борту 360 самолетов, подошло к американской базе Пёрл-Харбор. Через два часа в результате массированного налета японских бомбардировщиков четыре американских линкора пошли на дно, а четыре были надолго выведены из строя. Одновременно японские сухопутные войска высадились в Малайе и начали быстро продвигаться к Сингапуру. Ввиду отсутствия указаний из Лондона командующий британским Дальневосточным флотом адмирал Том Филлипс решил действовать на свой страх и риск. 8 декабря в 17.30 оба линкора — «Рипалс» и «Принс оф Уэлс», а также миноносцы, именовавшиеся в целях секретности «отряд «Z», вышли из Сингапура и взяли курс на север с целью отражения десанта.

Однако прежде, чем корабли подошли к району боевых действий, они были перехвачены 1-й японской воздушной эскадрой. Пока бомбардировщики сбрасывали на корабли свои бомбы, торпедоносцы атаковали с небольшой высоты. Первое попадание получил «Рипалс». Оно уничтожило катапульту для запуска самолета-наблюдателя. Почти одновременно на палубе разорвались еще три бомбы, и тотчас к небу взметнулись облака черного дыма. В тот самый момент, когда на «Рипалсе» раздался сигнал «Пожар на борту!», три торпеды попали в «Принс оф Уэлс». Было разбито рулевое управление и оба левых гребных винта, а в борту зияла огромная пробоина. В течение нескольких секунд грозный линкор превратился в груду металла.

Следующая торпедная атака была предпринята против «Рипалса». Корабль попытался идти зигзагообразно, но был слишком велик, чтобы быстро уклоняться от атакующих самолетов, которые летели звеньями по три торпедоносца в каждом. Взрывы сотрясали корабль. Несколько из них раздалось на корме. Корабль медленно лег на борт. Второй линкор, «Принс оф Уэлс», продержался на поверхности еще несколько минут. Затем в его артиллерийских погребах один за другим прогрохотали два взрыва, и немного погодя линкор тоже исчез под водой. Как и предсказывал Ратленд, японская авиация одержала верх. Потеря же двух линкоров, составлявших основную ударную силу Англии в этом районе, решила судьбу и самой военно-морской базы в Сингапуре. Всего через два месяца, подобно переспевшему плоду, она пала к ногам «сынов Страны восходящего солнца».

Как же оценило руководство английской разведки прозорливость своего агента? Может быть, вознаградило Ратленда или хотя бы наказало виновных в преступной близорукости? Ведь кто-то же должен был отвечать за все происшедшее!

Этим козлом отпущения оказался... бывший майор авиации, кавалер нескольких орденов, негласный сотрудник британской секретной службы Фредерик Дж. Ратленд. 18 декабря 1941 года он был арестован на основании статьи 18в постановлений военного времени по подозрению в шпионаже в пользу японцев. Нет, его не судили. На процессе он мог раскрыть истинное положение дел, то есть крупнейший просчет английской разведки, чего ее начальники не могли себе позволить даже в закрытом военном трибунале.

Бывшего летчика и теперь уже бывшего разведчика просто отправили в лагерь «для подозрительных лиц» на острове Мэн, куда в тот период стараниями MI 5 — британской контрразведка — было заключено несколько тысяч человек. Трудно сказать, о чем думал Ратленд, с тоской всматриваясь в даль, где лежала так несправедливо обошедшаяся с ним, но все же любимая Англия. Известно одно: даже на пятачке, окруженном колючей проволокой, он остался идеалистом. В конце концов, секретная служба — это секретная служба. И Ратленд хранил ее секреты. Поскольку Ратленд не хотел, чтобы кто-нибудь из близких страдал из-за не смытого с него несправедливого позора, особенно оставшиеся в Штатах жена и младшие дети, после освобождения из лагеря в сентябре 1943 года он уехал на глухую ферму в Карнарвоншире. Спустя шесть лет, 29 января 1949 года, его старший сын — врач, практиковавший в Лондоне, получил письмо. Отец просил срочно приехать к нему на ферму, чтобы он мог рассказать все, что накопилось на душе. Ратленд даже подробно описал, по какой тропинке лучше идти от ближайшей деревни. Но этой встрече так и не суждено было состояться. В ночь на 29 января Фредерик Ратленд, как было записано в протоколе, «покончил жизнь самоубийством», отравившись газом в номере третьеразрядной гостиницы... в Лондоне! Причем, явно действуя по указанию сверху, полиция не стала доискиваться до причин загадочного «самоубийства» бывшего негласного сотрудника «Интеллидженс сервис».

В чем же причина поразительной близорукости английской разведки, которая столь дорого обошлась британскому флоту?

Официальная историография склонна объяснять ее некомпетентностью сотрудников созданного в 1940 году управления специальных операций, ведавшего всей заграничной агентурой, и разведывательного управления ВМС, куда поступали донесения Ратленда. «Целое поколение офицеров имело весьма смутное представление о стратегических функциях разведки», — сетует, например, английский разведчик Маклахлан. Что ж, действительно, в обоих органах с началом второй мировой войны появилось много недавних коммерсантов, журналистов, университетских профессоров, которые знали о работе разведки лишь по романам. Бывший биржевой маклер Ян Флеминг стал личным помощником начальника разведуправления; анализом радиоперехвата занимался морской биолог, специалист по споровым растениям; адвокат Уинн был назначен на должность начальника поста слежения за подводными лодками, а коммерсант Тодд, специалист по Египту, стал начальником отдела Скандинавских стран.

Однако во главе разведывательных органов Великобритании в этот период стояли люди, которых отнюдь не назовешь дилетантами. Военно-морскую разведку возглавлял капитан 1-го ранга Джон Годфри, до этого командовавший линкором «Рипалс». Управление специальных операций находилось в ведении опытного разведчика генерал-майора Габбинза. Наконец, как уже говорилось, и начальник БЦКБ Стефенсон не первый год занимался тайными операциями.

Нет, причина стратегического просчета «Интеллидженс сервис» крылась отнюдь не в профессиональной неподготовленности ее отдельных сотрудников-исполнителей. Ее следует искать на куда более высоком уровне. А именно — в тогдашнем первом морском лорде адмиралтейства, а затем премьер-министре Черчилле. Он считал, что само присутствие линкоров «Рипалс» и «Принс оф Уэлс» в Сингапуре служит гарантией от нападения японцев. С другой стороны, по свидетельству очевидцев, в начале войны Черчилль стремился получать не столько разведывательную информацию, отражающую истинное положение вещей, сколько «информацию для оглашения и завоевания таким образом популярности...». «Он считал себя имеющим право на особый, только ему присущий подход к английскому народу; он не боялся... исказить правду или преподнести что-нибудь в розовом свете», — признает Маклахлан. Зная же стратегические установки Черчилля, руководство британской разведки просто не считало нужным делать упор на донесениях Ратленда, которые шли вразрез с ними. Итогом этого и явилась трагедия Сингапура.

Утром 9 декабря 1941 года Уинстон Черчилль был разбужен звонком особого телефона, стоявшего рядом с кроватью на ночном столико. Прерывающимся от волнения голосом первый лорд адмиралтейства Александер произнес: «Господин премьер-министр, должен сообщить вам, что «Принс оф Уэлс» и «Рипалс» потоплены японцами. Адмирал Филлипс погиб».

Черчилль сразу же понял, что Малайя и Сингапур потеряны для Великобритании: после разгрома отряда «Z» ни в Индийском, ни в Тихом океане больше не оставалось крупных сил британских ВМС. Не улучшила его настроение и утренняя сводка с европейского театра военных действий. В то самое время, когда на Дальнем Востоке был уничтожен отряд «Z», советские армии громили немецкие войска под Москвой. Скрепя сердце британский премьер использовал этот факт для того, чтобы затушевать собственные неудачи и отвлечь внимание соотечественников от поражений английских вооруженных сил. Выступив 11 декабря в палате общин, Черчилль сделал упор именно на успехах Красной Армии и лишь мимоходом коснулся «временных неудач» Великобритании на Дальнем Востоке. Политическое лавирование ради спасения собственной карьеры оставалось для него превыше всего.