Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №11 за 1975 год - Вокруг Света

— Не лучше ли убить его, па? — спросил он тихо.

— Нет, сохраним ему жизнь. Он даже не шевельнулся.

Симеон снял шляпу, чтобы лев кинулся на нее в случае чего. Он долго не мигая смотрел прямо в желтые зрачки льва, и тот отвел глаза. Оба спутника Симеона под прикрытием пыльной завесы медленно отходили назад.

Лев вдруг отвернулся, поднялся на ноги и медленно вихляющей походкой пошел в противоположную сторону. Симеон смотрел, как он уходит. Потом вынул носовой платок, отер лицо и надел шляпу. Лев прошел тридцать шагов или около того и скрылся за кустами.

— Все в порядке. Теперь быстро назад! — повернулся Симеон к своим спутникам. Когда он обернулся через мгновение, то снова увидел Кгам"му, который поднялся вдруг из-за кустов и скачками двигался на них. Он нападал...

— Осторожнее, Барнабас! — Симеон приготовился отскочить в сторону. Челюсть льва отвисла в устрашающем рыке — реве убийства.

В тот же момент Барнабас выстрелил — через отцово плечо...

Они долго молчали. Бушмен подождал, пока мускульная дрожь у льва прекратится, и тогда подошел осторожно к мертвому телу. Он присел на корточки на расстоянии вытянутой руки от Кгам"мы и потрогал его за ухо. Выдернул несколько волосков из длинной рыжевато-коричневой гривы и намотал их на палец.

— Эх ты, горемыка. Зачем опять сюда пришел?.. — сказал он тихо.

Перевел с английского Г. Головнев

За морем, за океаном

«Тихий канадец»

«Предатель или жертва шантажа, коллаборационист или ренегат, амбициозный политический деятель или недовольный государственный служащий, низкооплачиваемый железнодорожник или бедный рыбак — все они могут быть источником ценной информации... Поэтому офицеру разведки может потребоваться пойти на подкуп, насилие, обман, предательство и ложь. Ему, возможно, придется встретиться и с необходимостью тайно вторгнуться в личные взаимоотношения людей, в их переписку. Если офицер-разведчик и не был ловким, пронырливым человеком к началу своей службы, то к концу ее обязательно станет им».

Эти слова английского разведчика Дональда Маклахлана можно с полным основанием отнести к невысокому, худощавому мужчине с жестким ежиком седеющих волос, который солнечным весенним днем 1940 года сошел по трапу с океанского лайнера в Нью-йоркском порту. Пройдя таможенный контроль и предъявив паспорт на имя английского предпринимателя Уильяма Стефенсона, приезжий моментально растворился в шумной сутолоке огромного морского вокзала. Портье респектабельного манхэттенского отеля «Юнион», час спустя вручавший Стефенсону ключ от номера, также не обратил на него особого внимания. Типично английский твидовый костюм, сдержанные манеры, негромкий голос, спокойный взгляд карих глаз — словом, самый обычный бизнесмен с Британских островов.

Между тем у этого человека с заурядной внешностью была отнюдь не заурядная биография. Уроженец Канады, Уильям Стефенсон после окончания первой мировой войны остался в Англии и решил попробовать свои силы на поприще коммерции. Прирожденные хватка и энергия, подкрепленные капиталами отца, сыграли свою роль. К концу 30-х годов он стал крупным предпринимателем, миллионером, личным другом Черчилля и... опытным тайным сотрудником британской разведки.

Именно совокупность всех этих моментов и привела Стефенсона весной 1940 года в Соединенные Штаты. По поручению начальника английской секретной службы полковника, а позднее генерал-майора Стюарта Мензиса ему предстояло наладить сотрудничество между британским «четвертым видом вооруженных сил» и Федеральным бюро расследований.

Однако, внимательно выслушав предложение посланца «Интеллидженс сервис», директор ФБР Гувер заявил, что, хотя он лично не против, существует категорическое указание госдепартамента, которое запрещает какие-либо совместные операции с английской разведкой из-за опасности скомпрометировать нейтралитет США в европейском конфликте.

— Попробуйте встретиться с президентом Рузвельтом, — посоветовал Гувер «коммерсанту». — Лишь он сможет помочь в этом щекотливом деле.

Директор ФБР оказался прав. Конфиденциальная встреча Стефенсона с президентом США принесла плоды. Рузвельт в принципе одобрил «помолвку» ФБР с английской секретной службой, поставив при этом два непременных условия: во-первых, сотрудничество должно быть тщательно законспирировано и ограничиваться лишь обменом сведениями, касающимися нацистской Германии; а во-вторых, англичане обязаны регулярно ставить американских партнеров в известность обо всей своей деятельности, которая не должна выходить за рамки сбора разведывательной информации как на территории Соединенных Штатов, так и в других государствах западного полушария.

4 июня 1940 года, в тот день, когда английская армия потерпела поражение под Дюнкерком, в генеральное консульство Великобритании в Нью-Йорке прибыл новый сотрудник — Уильям Стефенсон, назначенный контролером за выдачей паспортов. Правда, у него была и другая, более высокая должность — начальника Британского центра координации безопасности (БЦКБ), представлявшего все разведывательные службы Англии. Вскоре в самом центре Манхэттена (5-я авеню, 630) на 35-м и 36-м этажах небоскреба «Интернэшнл билдинг» в Рокфеллеровском центре обосновалась новая организация, скромно именовавшаяся «Отделом паспортного контроля британского генерального консульства», но имевшая кодированный телеграфный адрес «Интрепид» — «Неустрашимый».

Одна из первых операций Британского центра координации безопасности относится к осени 1940 года. В сентябре во французское посольство в США прибыл новый посол вишистского правительства Гастон Анри-Хайе. Ближайшим помощником и доверенным лицом посла стал некий Жан-Луи Мюза, бывший официант в нью-йоркском ресторане «Лафайет», затем коммерсант-посредник во Франции и, наконец, платный агент немецкого абвера. Высокий, смуглолицый, Мюза, несмотря на свои пятьдесят с лишним лет, сохранил замашки типичного бонвивана. По вечерам его нередко можно было встретить в каком-либо шикарном ресторане в обществе красивых женщин не слишком строгих правил. Не прошло и месяца, как у Мюзы появился постоянный спутник по имени Билл, который также питал пристрастие к ночному миру фешенебельных баров и кабаре. Этот немного грубоватый техасский делец, с точки зрения Мюзы, обладал двумя несомненными достоинствами: деньгами, которые он щедро тратил на совместные кутежи, и откровенным преклонением перед своим собутыльником-дипломатом. Постепенно знакомство переросло в дружбу.

Однажды Жан-Луи поделился с приятелем мучившей его проблемой: где достать денег.

— Но ведь в посольстве тебе, должно быть, платят их целую кучу, — удивленно возразил тот.

— Какое там... Сущую чепуху. Три сотни «зеленых» жалованья да пару сотен на специальные расходы, — усмехнулся Мюза, выразительно щелкнув по стоявшей на столе бутылке шампанского.

Польщенный откровенностью Билл взялся на деле доказать другу свою симпатию. Уже на следующий день в небольшом оффисе «Техас лайв сток компани» для младшего компаньона Жана-Луи Мюзы были выделены две комнаты с отдельным входом и миловидная секретарша. За определенный процент с доходов фирмы новоявленный бизнесмен обещал в течение ближайших месяцев вывести продукцию «Техас лайв сток компании на европейский рынок. А пока... пока он превратил свой кабинет в штаб-квартиру шпионской сети французского посольства. Считая себя в абсолютной безопасности, Мюза принимал здесь агентов, вел конфиденциальные беседы по телефону и даже хранил большую часть своей документации. И хотя этот маскарад обходился Британскому центру координации безопасности в изрядную сумму, Стефенсон был доволен. Благодаря искусно скрытым в стенах микрофонам, подключенным и к телефону, донесениям секретарши, пунктуально записывавшей приметы всех посетителей, и ежедневному тщательному осмотру сейфа Мюзы англичане постоянно были в курсе дел незадачливого шпиона.

Вскоре Стефенсону представился случай использовать эту осведомленность на практике. Из полученной Мюзой шифрованной депеши явствовало, что на пароходе «Экскалибур», принадлежащем компании «Америкен экспорт лайнз», немцы намереваются отправить из Лиссабона в Соединенные Штаты свыше двухсот картин, награбленных во французских музеях. Среди них были тридцать полотен Сезачна, семь — Дега, двенадцать — Гогена, а также картины Ренуара, Мане, Пикассо и других известных мастеров. Мюза должен был встретить ценный груз в Нью-йоркском порту, через некоего Мартина Фабиани реализовать картины, а вырученные деньги перевести в адрес немецкого посольства в Аргентине для финансирования шпионской и подрывной деятельности нацистов в странах Латинской Америки.